всегда на поле для тренировок под одним и тем же предлогом – учебный поединок с Хайланчой.

Звенел металл.

Мечи с лязгом ударялись друг о друга, Фухэн и Хайланча оба были мокрыми от пота, позы их были наполнены жаждой битвы, словно у двух неукрощенных львов.

Воинское мастерство Хайланчи было выше, но победу одержал Фухэн.

Снова послышался лязг, Хайланча не удержал в руке оружие, и клинок отлетел в сторону.

– Осторожно, император!

Оба молодых воина испуганно повернулись – вот беда! В том направлении, куда отлетел меч, стоял Хунли.

Не дожидаясь стражников, которые помчались на выручку, император поймал меч за рукоятку одним ловким взмахом руки.

Подхватив ритм движения, он отступил на пару шагов, восстановил равновесие, выполнил пару фехтовальных движений и устремил холодный взгляд на двух воинов.

Фухэн и Хайланча одновременно преклонили колени:

– Наша вина безмерна. За то, что напугали ваше величество, мы достойны смерти!

Хунли подошел, остановился напротив Фухэна и холодно сказал:

– Фухэн, я давно не видел, как ты фехтуешь. Покажи-ка мне, как выросло твое мастерство!

Мелькнул луч холодного света.

Фухэн не смел согласиться и не смел отказать, и меч оказался насильно втиснут ему в руку.

– Если ты откажешься сражаться, то будешь осужден за сокрытие правды от сюзерена!

Клинки скрестились, в одном из них отразилось лицо Хунли, который обронил как бы между делом:

– Раньше Нэ Цинь всегда лично наведывался ко мне по делам. А после того, как ты вошел в военный совет, на аудиенции всякий раз являются все сановники в полном составе. Не слишком ли ты осторожен, Фухэн?

В зеркальной поверхности другого клинка мелькнуло лицо Фуча.

– Ваше величество, в прошлом мне довелось совершить ошибку, которая повлекла за собой много других – как в личных делах, так и в государственных. И теперь я действую предусмотрительно – в государственных интересах.

– Хочешь сказать… Довольно!

Когда он пришел, в Хунли кипела ярость, а теперь его гнев вдруг растворился, в движениях проступило разочарование. Он отбросил меч.

– Я утомился. Ли Юй, возвращаемся во дворец.

Он уже сделал шаг в сторону ворот, когда услышал голос Фухэна за спиной:

– Почему же император не спросит, какую именно ошибку я совершил? Если бы вы тогда позволили мне просить о женитьбе, то женщина, которая сейчас зовется младшей супругой Лин, была бы супругой Фуча Фухэна!

Хунли снова охватила ярость, он схватил меч и направил его на говорившего.

– Фуча Фухэн! Ты переходишь рамки дозволенного!

– Я страстно любил Вэй Инло, можете считать это оскорблением чести императора. Но она никогда не соглашалась стать моей супругой, так что ответственность всегда была лишь на мне.

– Довольно, я не желаю слушать!

– Не следует держаться за тени прошлого, тем более императору. Супруга из рода Борджигин была вдовой, когда попала в гарем, но затмила собой немало старших наложниц, и император никогда не вспоминал, что когда-то она была замужем за другим. Так почему Вэй Инло так тревожит ваше сердце?

Хунли мрачно ответил:

– Ты правда думаешь, что я не могу тебя убить?!

– Вы не хотите вспоминать о прошлом Вэй Инло, потому что это именно она, потому что вы не знаете ее прежней жизни и не понимаете ее! И чем больше вы сейчас злитесь, чем больше отстраняетесь от младшей супруги Лин, тем явственнее это доказывает, что вы ревнуете и не знаете, как быть!

– Фуча Фухэн, тогда я остановил тебя, лишь потому…

– Потому что полагали, что Вэй Инло стремится только к власти и богатству? Но вы же прекрасно знаете, что, будь она такой на самом деле, давно смогла бы возвыситься, воспользовавшись вами. И все же вы тогда вцепились в нее мертвой хваткой. Почему же?

Император выдал язвительную улыбку.

– Ты подозреваешь, что я нарочно вас рассорил? Фухэн, ты сошел с ума, что высказываешь мне в лицо подобные бредни!

– Как смею я угадывать, что движет высочайшей волей владыки? Только вам известно, что у вас на уме.

Хунли замер.

В его ушах вдруг зазвучали слова покойной императрицы:

«Ваше величество, вы уверены, что в вашем упорном желании расстроить этот брак нет ничего личного? Может быть, вы и сами очаровались Вэй Инло и хотите ее присвоить?»

Теперь лицо, до крайности похожее на лицо Жунъинь, снова было у него перед глазами. Фухэн спокойно проговорил:

– Император, раз уж вы заполучили эту женщину, так дорожите ею. Иначе мне останется только пожалеть, что я тогда оказался недостаточно упрям.

В то же самое время во дворце состоялся еще один важный разговор.

Пока мужчины вели свой поединок, Минъюй и Вэй Инло шли друг за другом по внутренней дворцовой дорожке. Минъюй прижимала к груди ворох тканей и бурчала:

– Одной Гуаньинь им мало, теперь подавай вышитые сутры, уж конечно, это все не просто так. У тебя же все руки изранены после Работного дома, и теперь от этого вышивания день и ночь старые раны того и гляди откроются. А стоит повредить ткань – опять начинай все сначала!

– Хватит об этом! – отрезала Вэй Инло.

– Нет уж, я скажу! – От злости Минъюй переменилась в лице. – Ладно еще они заставляют тебя вышивать, так ведь и ткани мы должны сами доставать. Если бы нам сейчас не помогла тетушка Чжан, остались бы без шелка, какие уж там вышивки…

Вдруг она сама оборвала себя на середине фразы.

В конце галереи появился человек, который, увидев их, и не подумал уйти, а, наоборот, двинулся им навстречу.

Это был смертельный враг Вэй Инло, человек, который погубил ее сестру, – великий князь Хэ Хунчжоу.

Вот уж правду говорят: дождь льет всю ночь в тот самый день, когда в крыше протечка. Именно сейчас, в пору опалы дворца Яньси, им не под силу было соперничать с таким противником.

Какую бы ненависть Вэй Инло ни питала к этому человеку, она прекрасно это понимала, а потому решила уйти от столкновения, обойдя князя, словно не заметив.

Но Хунчжоу вовсе не собирался так легко ее упускать. Он протянул руку и выбил у Минъюй ткани.

Недавно прошел снег, и земля была еще влажной. Служанка испугалась, что шелк намокнет от подтаявшего снега и станет ни на что не годен, а потому живо принялась все собирать. Она никак не ожидала, что в тот момент, когда ее пальцы прикоснутся к ткани, на них безжалостно обрушится нога в церемониальном сапоге.

– Ай! – Было очень больно.

Вэй Инло изменилась в лице, с силой оттолкнула Хунчжоу:

– Великий князь Хэ,