Через некоторое время мужчины отъехали от дачного домика. Совсем скоро Борис Ионов благополучно был доставлен до собственного дивана. Антон проверил содержимое ионовского холодильника, можно продержаться несколько дней.

Дома отец срочно начал сборы. Их большая квартира занимала всю площадку на этаже. Мухаб не метался и, казалось, даже не нервничал, его движения были четкими и уверенными.

— А что мы скажем маме?

— Ей можно ничего не говорить. Мужские поступки с женщиной обсуждать не нужно. Мужчины сами принимают решение. Я тебе говорил об этом много раз, сынок.

— Но мы уезжаем не на один день. Надо все равно зайти к ней, попрощаться, — упрямился Антон.

Мухабу никогда не нравилась привязанность сына к матери. Разве русские женщины могут чему-то научить мужчину? Женщины предназначены только для обслуживания.

Девицы, которые обслуживали Исмаилова, не претендовали на большее, на душу, на влияние, и за это он им хорошо платил. Но сын у него один, и он с уважением относится к своей матери. Может, это не так и плохо? В традиционных таджикских семьях мать всегда занимает особое место. Кстати, когда он вернется домой, то обязательно женится, денег у него хватит на десять калымов. Возьмет, как и подобает таджику, замуж четырнадцатилетнюю. Конечно, купит новые документы для себя и сына и будет спокойно жить. Антону тоже найдется применение, он его сын и будет делать то, что говорит отец.

Здесь, в России, перспектив у них уже нет, а на родине Мухаб обязательно найдет новое дело, которое будет приносить доход. Игровые автоматы сослужили Мухабу хорошую службу, он выжал из них все мыслимое и немыслимое. Теперь у него в жизни новый этап, и надо не обозлить сына, а, наоборот, привязать. Только бы Домна ему не помешала!

— Хорошо, иди к матери. Только скажи, что мы уезжаем ненадолго.

Антон пошел на материнскую половину квартиры. Домна лежала на кровати, читала и сразу поняла — у сына что-то случилось.

— Антон! Что произошло? Где отец?

— С чего ты решила, что что-то произошло, мама? — он думал ее успокоить.

— Вижу, что ты нервничаешь. Сынок, скажи мне правду.

— Все нормально, мама. Мы с папой уедем на несколько дней, так складывается, так нужно.

— А доктор? Что случилось с ним?

— Какой доктор? — Антон мгновенно понял, о чем говорит мать.

— Доктор Архипов, сынок. Он меня когда-то оперировал.

— Откуда ты знаешь про Архипова? — ужаснулся Антон. Он не понимал, что с этим делать. Сказать отцу невозможно, он придет в ярость.

— Я слышала ваш разговор о докторе, отец и его друзья не скрывали своих планов. Я ведь пустое место для всех: плохо хожу, но уши и глаза у меня в порядке. Я говорила тебе, держись подальше от своего отца. Я калека, мне нечего терять, но у тебя впереди целая жизнь.

— С доктором все в порядке, мама. Ты зря волновалась. Мало ли о чем говорят мужчины, не надо принимать все буквально.

— Я не зря молилась, и твои руки не запачканы кровью! Скажи, вы из-за доктора собираетесь уезжать?

— Все очень сложно, мама, — Антон не привык врать матери, но правду говорить нельзя, слишком опасно.

— Я не отпущу тебя, Антон.

— Мама, мы уедем ненадолго. Мне надо идти, отец будет злиться. Он и так недоволен.

Мухаб рассматривал себя в зеркало, скорее всего, нос сломан, так доктор заехал ему кулаком. Совсем это не ко времени. Что там Антон у нее застрял?

Сын появился в дверях.

— Что ты так долго? Попрощался с матерью?

— Да, отец.

Мухаб видел, что Антон о чем-то недоговаривает.

— Что еще?

— Отец, я не знаю, как сказать.

— Говори как есть!

— Мать догадывается про доктора Архипова. Она мне сама сказала, потому что слышала ваши разговоры. Ты ее совсем не стесняешься.

Этого только не хватало для полного «счастья»! Мухаб швырнул сумку на пол. Он пришел в бешенство, вечно эта калека путается у него под ногами! Она должна быть всю жизнь благодарна ему, Мухабу, что родила такого мальчика.

— Я сам разберусь с ней, скажу, чтобы она не вздумала открывать рот.

— Отец, не надо. Мать не сделает мне плохо.

Домна не удивилась, когда увидела вернувшегося Антона, а с ним Мухаба.

— Что ты там придумываешь, какого доктора? — резко спросил Мухаб. — С чего ты взяла?

Домна молчала, и это еще больше его разозлило.

— Я с кем разговариваю?!

Исмаилов схватил ее за грудки и начал трясти, как будто женщина виновата в том, что у него ничего за последние дни не складывалось.

— Отец, не надо! — закричал Антон.

Сын пытался оторвать его от матери, когда увидел, что отец в ярости схватил подушку и начал душить женщину. Домна захрипела.

— Отец! Перестань! — Антон резко схватил Мухаба и толкнул его прямо в сторону камина. — Не надо, отец, не трогай ее!

Мухаб отлетел прямо на угол камина, ударился головой и медленно осел на пол. Домна откинула подушку, отдышалась. Исмаилов-старший не шевелился, его черные глаза были широко открыты, а на стене у камина виднелось пятно крови.

— Я убил его, мама. Мама! — Антон затрясся. — Мама, я убил его!

— Антон, успокойся, — она еще откашливалась. — Он бы задушил меня. Ты спас свою мать.

— Мама, он мертв, — Антон был смертельно напуган.

Домна говорила взвешенно и спокойно, как будто ничего не происходило вокруг, рядом не лежал мертвый Мухаб, а просто был семейный завтрак и кто-то случайный им помешал:

— Послушай меня, ты сейчас соберешься и уедешь на вокзал, уедешь из города. Найдешь работу месяца на два-три, лучше в Москве, там затеряться легче, а потом можно возвращаться домой. Я дам о себе знать, — она задумалась. — Ты позвонишь Розе Ерашовой, дочери тети Шуры, она тебе поможет, а я найду, как связаться с ней. Ты помнишь Розу, она к нам приходила с тетей Шурой?

— А как же это все? — Антон обвел рукой вокруг. — Как отец? Меня будут искать, как убийцу.

— Уезжай, сынок. Я через полчаса вызову полицию и скажу, что это я убила Мухаба. Уезжай. Мать знает, что делает. Храни тебя бог.

— Вадик, скажи, куда мы едем?

— Расслабься, подруга. Ты должна друзьям доверять. Мне на тебя смотреть больно.

— Да, лажанулась я опять, понесло меня куда-то в сторону. Как будто работаю в бюро «непонятных услуг» — воду решетом ношу. Дура я, Вадик!

— Сорнева, оставь свое словесное фиглярство! Ты классный журналист. И Заурский это знает. Вся наша работа — это ошибки и падения, только так хороший материал рождается. Девочка, воспитанная на Бодлере, всегда знает, чего добивается в жизни.