Она хорошо рисовала и тонко чувствовала окружающую природу. Она любила всё живое и до сегодняшнего дня не проявляла горячего интереса ни к старинным картинам, ни к фолианту. Всегда из вежливости поддерживала предложенные им темы для беседы, желая поддержать разговор исключительно в угоду ему. А книги? Он никогда не замечал, чтобы она много читала, предпочитая заниматься хозяйством, музицировать, делать зарисовки или колдовать над рукоделием, тщательно подбирая шерсть к схеме вышивки. Надо признать, из-под её пальчиков выходили настоящие творения искусства.

Оказывается, как мало он знает о виконтессе, её предпочтениях и вкусах, её взглядах. Женщина, так тепло и сердечно отзывающаяся о детях, никогда не станет намеренно избавляться от зачатого ребёнка. Мартина, как это ни прискорбно, однажды посетила подобная мысль. Два несчастных случая, приведших к единому исходу, как ни крути, а посеют сомнение в любой душе.

Шэйла… В ней появилось что-то новое, неуловимо волнующее, саднящей болью вскрывающее заснувшие чувства. Она стала прекраснее? Нет, всегда была такой. Другим стал взгляд и это из-за глаз, ставших яркими и дьявольски притягательными.

Дальше граф не стал думать, остерегаясь увязнуть в иллюзорных ощущениях, которые неожиданно стали возникать при виде этой женщины.

Граф Мартин Вэйд Малгри вздохнул, бережно закрыл фолиант и вернул его на место. Возможно, цвет глаз Шэйлы изменился из-за её болезни и уколов. Пройдёт немного времени, и он восстановится, глаза выцветут, станут прежними — блёклыми и прозрачными. Только почему-то ему не хотелось в ней обратных перемен. Новая виконтесса нравилась ему больше. Такая она может возродить к себе остывшие чувства Стэнли. А он, лорд Малгри, поможет сыну. Как? Пока он не имел об этом ни малейшего представления.

Сонная тишина библиотеки встретила Ольгу полумраком. Из залитого водой камина неприятно пахло горьким дымом. Напольный канделябр разбавлял сгустившуюся темень возле стремянки, передвинутой в дальний угол читальни. На столе его сиятельства горела керосиновая лампа, мягко освещая стопку исписанных листов бумаги и сложенных одна на другую десяток книг.

Ольга, не раздумывая, прошла к столу графа и бегло его осмотрела. Углубившись в чтение текста, написанного на листах размашистым и разборчивым почерком, она пришла к выводу, что это доклад. Нейтральный тон изложения, отметки на полях и исправления — всё указывало на официальное сообщение. Лорд Малгри выступал в защиту сохранения Восточного Водохранилища, построенного в 1833 году, чтобы удовлетворить растущий спрос на питьевую воду в пригороде Лондона. Он объяснял слушателям, чем грозит уничтожение территории водоёма и стоит ли его последующая застройка роскошными особняками для знати подобной утраты. Также мужчина поднимал вопрос об осушении заболоченных земель в другом предместье столицы. Он предлагал при помощи насосных станций, работающих от паровых двигателей, осушить земли частично, а намеренно сохранённую небольшую часть водно-болотных угодий использовать для охоты и рыбалки.

«Виконтесса» вздохнула: проблемы экологии и влияние человека на природу и в этом времени являются злободневными, а граф, являясь английским пэром и имея место в Палате лордов британского парламента, готовился к выступлению на очередной парламентской сессии.

В центре стола его сиятельства лежала книга с выглядывающей из неё закладкой. Очень захотелось узнать о его интересах, какие книги он читает, о чём думает. Ольга села на удобный стул с широким мягким сиденьем и открыла титульный лист. «Мир как воля и представление», второй том, Артур Шопенгауэр, 1843 год издания.

Тот самый немецкий философ Шопенгауэр, который считал любовь обманом? Любовь, которая, по его мнению, преследовала единственную цель — продолжение рода? Он презирал женщин и утверждал, что они тугодумны и не способны понять тонкости искусства, музыки и поэзии, а главное в их жизни — половые отношения. И вообще, женщина должна принадлежать мужчине как вещь, иначе, зачем она нужна?

Открыв книгу в месте закладки, Ольга фыркнула:

— Женоневистник! — и тут же захлопнула её.

Взяла верхнюю книгу из стопки на краю стола и рассеянно листала её, думая, придерживается ли такого же мнения о женщинах граф Малгри? Конечно, он озабочен вопросом наследования, и этого не скрывает. Есть ли в семье другие младшие дети, Ольга не знала, но что-то подсказывало ей, что Стэнли — единственный сын хозяина поместья.

Незаметно углубившись в чтение книги, «виконтесса» «споткнулась» о словосочетание «переселение душ». При более вдумчивом чтении, её брови поползли вверх. Если она поняла верно, то держит в руках книгу по… реинкарнации? Жизнь после неизбежной смерти? Вымысел или реальность? Подобная тема никогда её не интересовала. Она жила сегодня и сейчас, а что будет после смерти — не так уж и важно.

Почему лорд Малгри, образованный и интеллигентный человек, интересуется реинкарнацией? Сразу подумалось о себе. Неужели он догадался, что в тело его невестки переселилась чужая душа? По спине прокатилась ледяная дрожь. Может быть, не имеет смысла далее играть роль аристократки и пришло время признаться во всём мужчине? Какие её ждут последствия? Не захочет ли он насильственным путём вернуть «сбежавшую» душу Шэйлы и, самое интересное, каким способом он попытается это сделать? В голову полезли совсем уж страшные мысли. Женщина встрепенулась, отгоняя пугающие кровавые видения принесения её в жертву. Она никогда и ни за что ни в чём не признается! Пусть докажут, что она не виконтесса!

Ольга немного успокоилась и подвинула к себе восьмистраничную газету — ежедневную утреннюю лондонскую «Таймс». От знакомого названия защипало в носу. Учась в университете, она несчётное количество раз покупала её и оттачивала знание английского языка переводами статей оттуда.

Первая страница «толстушки» пестрела объявлениями. Вторая и третья отводилась под стенограммы парламентских дебатов. Далее — политические статьи и деловая информация, объявления о театральных постановках, биржевые новости, судебная хроника и снова рекламные объявления, рассортированные по тематике. И правда, чтение газеты может обеспечить последними новостями во всех сферах жизни Лондона, что, пожалуй, будет полезнее и интереснее чтения дамского журнала.

Ольга, потеряв интерес к вещам на столе графа Малгри, пересела за стол Стэнли. На нём лежала книга «Путешествие в тропические страны» Александра Гумбольдта — немецкого географа, натуралиста и путешественника. Закладка в виде сложенного пополам небольшого листа бумаги ничем «виконтессу» не привлекла. Впрочем, как и сама книга. С краю стола лежали книги учёта. Не сунуть в них нос оказалось выше женских сил.

Ольга не удивилась, когда разобравшись в записях одной из них, поняла, что перед ней бухгалтерский отчёт по горным разработкам закрытого типа близ городка Матлок в графстве Дербишир. Расчёты по той самой каменоломне, о которой упоминал граф и куда уехал Стэнли.

Шахта не так давно стала сдаваться в аренду и уже приносила солидную прибыль, давая возможность её владельцу жить на широкую ногу. И это могло быть не единственным источником дохода графской семьи. То, что сын принимал участие в семейном бизнесе, а не паразитировал на шее отца, сразу же возвысило лорда Хардинга в глазах Ольги.