Следующая книга представляла собой список фермеров-арендаторов с приложенными к нему договорами ренты. И снова рента. Оно и понятно: титулованные аристократы лично сельским хозяйством не занимались, отдавая землю в аренду и получая плату за её использование.

Итак, — сделала вывод Ольга, — к уже имеющейся прибыли от рудника, хозяин поместья имеет стабильный и высокий доход от землевладения. При этом он уберегает себя от возможного риска неэффективного вложения средств в производство при личном управлении.

«Виконтесса» взяла керосиновую лампу и пошла вдоль книжных шкафов, останавливаясь у картин и рассматривая аристократов. Богатые, высокомерные, самодостаточные. Два десятка картин с красивыми бездушными ликами.

Оставив лампу на полу, Ольга прошла к стремянке. Переставив канделябр ближе к книжной полке, изучала её содержимое на уровне своего лица. Перебирала томики Гердера, Гёте, Шиллера. Листала переводы Шлегеля и Тика из Шекспира, Одиссею в переводе с греческого. Гладила обложки книг Джонатана Свифта, Джона Брауна и других изданий с совсем уж незнакомыми именами. У неё от волнения подрагивали руки. Где она ещё сможет увидеть и потрогать такое количество раритетов? Только в старейшей Лондонской библиотеке, основанной в 1841 году, в которой представлена литература всех направлений, начиная с шестнадцатого века. Попасть в неё можно, заплатив вступительный взнос и купив абонемент.

Ольга стояла у стремянки и смотрела на верхнюю полку книжного шкафа — высоко, темно, неуютно. От пола поднимался лёгкий сквозняк, пламя свечей дрожало. Собираясь в складках платья, под него пробирался холод, вгрызаясь в кожу, растворяясь в крови.

— Добрый вечер, миледи, — услышала Ольга напряжённый детский голос, разбивший тишину читального зала.

Тауни была одета всё в то же простое тёмно-синее платье и тёплые меховые тапки. Опустив голову, она прятала руки в концах наброшенного на плечи шерстяного платка толстой вязки.

— Добрый, — улыбнулась Ольга приветливо, проходя к окну, на котором была оставлена книга «Правила вежливости и этикета для юной леди». — Хочешь рассказать мне о правилах поведения или поговорим о чём-нибудь другом? — вертела книгу в руках.

Девочка вскинула на неё удивлённые глаза:

— И вы не будете спрашивать меня о поведении юной леди?

Не зная Шэйлу и манеру её общения с внучкой Траффорда, Ольга предположила, что её действия и слова в любом случае вызовут недоумение у Тауни.

— Задание я спрошу в следующий раз, а сегодня мы поступим иначе: применим твои знания на практике. Согласна?

Тауни нерешительно пожала плечами, и «виконтесса» протянула ей руку:

— Идём отсюда. Здесь прохладно.

Когда холодная детская ладошка, чуть поколебавшись, доверчиво легла в её ладонь, Ольга испытала щемящую тоску, сжавшую сердце в болезненном спазме.

— А куда мы пойдём? — спросила Тауни, подняв на леди Хардинг полные любопытства глаза.

— В мою комнату. Там тепло и светло. Выпьем с тобой чаю, согреемся. Будешь пить чай? — запоздало спросила она и улыбнулась, получив в ответ энергичный кивок.

Они шли по тускло освещённому коридору. Ольга чувствовала, как, согреваясь, испуганной пичужкой замерла в её руке детская ладонь.

В комнате хозяйничала горничная, скручивая и плотно укладывая пояса в шкафу.

Мартышкин труд, — покосилась на неё «виконтесса».

— Мадди, принеси нам чай с хлебным пудингом, — глянула она на тяжело сглотнувшую гостью, большими восхищёнными глазами осматривающую комнату. Из чего сделала вывод, что девочка здесь впервые. — Ещё принеси нам парочку сандвичей с паштетом и ветчиной.

*** Хлебный пудинг очень популярен в английской кухне. Чёрствый хлеб, изюм, яично-заварной крем на молоке или сливках, мускатный орех, ваниль. Всё смешивается и запекается в духовке. Первые письменные упоминания о хлебном пудинге относятся к 1728 году.

— Садись, — развернула Ольга к камину стул у стола-матрёшки. Убирала с него книгу по домоводству и села на софу напротив Тауни. — Сегодня ты моя гостья.

Обратив внимание, что девочка присела на краешек стула и неестественно выпрямилась, сказала:

— Сядь удобнее. Ты здесь надолго.

Тауни подчинилась, медленным взором скользя по обстановке комнаты. Ольга не мешала — девочка должна убедиться, что ничего плохого с ней не случится.

Мадди появилась довольно быстро. Выставив на столик серебряную бульотку, тарелки с сандвичами, пудингом и чайные пары с приборами, она вышла.

Бульотка напомнила «виконтессе» современный мармит, скорее всего, оказавшийся её оригинальным потомком. Какоё удобное устройство для неспешного чаепития! Неожиданно и очень красиво.

Тауни стеснялась и заметно волновалась, но это не помешало ей съесть сандвич быстро и аккуратно. Она раскраснелась, часто и шумно дышала, её руки дрожали. Она с силой сжимала вилку с кусочком пудинга, отпивая из чашки маленькими глотками горячий чай.

— Ты всё делаешь правильно, — успокоила её Ольга. — Урок поведения юной леди за столом ты усвоила на отлично. Твой дедушка будет гордиться тобой.

— Спасибо, миледи, — расслабилась девочка и отложила салфетку, посматривая на крошки на столике у своей чашки.

— Ты прочитала ту сказку о великанах и эльфах? — указала глазами «виконтесса» в сторону двери.

— Да, миледи.

— Тебе понравилась история? Может быть, осталось что-то непонятным?

— Всё понятно, миледи. Вот только…

Она немигающим взором уставилась в глаза Ольги, и у той кольнуло в затылке от нехорошего предчувствия.

Тауни выпрямила спину и села глубже на стуле в желании отдалиться от женщины.

— Вас тоже подменили эльфы? — выпалила она.

Ольга от неожиданности растерялась. Старыми суевериями буквально насквозь пропитан английский фольклор. Особенно много сказаний о божественном народе эльфов в Ирландии и Уэльсе.

— Эльфы подменяют младенцев, — собралась она с мыслями. — А вот чтобы подменяли взрослых… хм… не слышала.

— Вы старообразная фея, — не смутилась девочка, не спуская встревоженных глаз с собеседницы. — Вы спрятались за ликом нашей миледи. В вас нет души?

Старообразная фея? Кто это? Попахивало чем-то нехорошим. Вот тебе и Тауни!

Ольга вздохнула.

— Как же жить без души? Всё случилось несколько иначе, чем ты думаешь. Хочешь послушать? — спросила она осторожно, решив, что девочку пугать не следует. Да она и не выглядела испуганной. Скорее любопытной, жаждущей сказки. Вон, как горят потемневшие глаза. Она открыта для общения, и Ольга это видит.

Наклонившись над столиком и максимально приблизившись к Тауни, она заговорщицким тоном прошептала:

— Пообещай мне, что всё услышанное тобой останется между нами. Это будет нашей тайной — исключительно твоей и моей.