— Кажется, я задолжал вам несколько объяснений, — раздалось у Лукерьи за спиной.

Господин сэн Хейль проследил за тем, что его дочь легла в кровать, и, тщательно проверив ее комнату, оставил там на прикроватной тумбочке и подоконнике несколько защитных артефактов с ловушками и весьма неприятными для недозволенных визитеров сюрпризами. Проверив, что с Мозерсом все в порядке и дворецкий спит, он вернулся в буфетную к домовой, чтобы выполнить свое обещание и получить ответы хоть на какие-то вопросы.

Домовая, как раз закончив уборку, поправила цветочки в вазе и обернулась.

— Мне действительно хотелось бы кое-что узнать о вашей семье. Например, почему Элия осталась в доме на попечении не особо надежных слуг. Почему вы все время в разъездах и забрали девочку из школы, изолировав от сверстников. Где все ваши родные. И как точно исчезла ваша жена.

Господин сэн Хейль при слове «жена» болезненно вздрогнул, как от удара, и посмотрел в глаза домовой. Карие глаза мужчины были переполнены такой болью и отчаянием, что Лукерья, пытаясь хоть чуточку облегчить это чувство, торопливо выпалила:

— Она жива и даже где-то в этом мире.

Мужской вихрь снес домовую к маленькому диванчику, огромные ручищи больно сдавили плечи, вжимая в спинку мягкой мебели, а в лицо ей дохнуло хриплым отчаянным рыком:

— Говори! Что ты знаешь? Где она?! Говори!

Из стальной хватки вывернулось уже кошачье тельце и, вихрем взлетев по шторам, уселось на карнизе, глядя на мечущегося внизу хозяина.

— Она жива?! Жива, ты сказала. А Элия знает? Наверняка ведь знает. Но где — вы не знаете? — Постепенно сэн Хейль успокаивался и наконец опустился на диванчик.

— Прошу меня простить, мадам Лукерья. — Он виновато склонил голову и снова посмотрел на карниз, где, как на насесте, сидела полосатая кошка, раздраженно дергая хвостом. — Только отчаяние и долгие годы поисков чуть-чуть оправдывают мою несдержанность! Спускайтесь, пожалуйста.

Кошка отрицательно покачала головой, ни на сантиметр не сдвинувшись со своего места.

— Хорошо, раз вам так удобнее, — пришлось согласиться с ней мужчине, — я не буду настаивать и пока отвечу на ваши вопросы. Но потом, надеюсь, вы спуститесь и ответите на мои. Когда пропала моя Илария, я места себе не находил. Я искал и бросил все силы на это дело. О, поверьте, розыскнику департамента доступно многое. Начальство видело, как тяжело мне приходится, и позволило воспользоваться служебным положением. — Франц сжал голову руками и вцепился в волосы, словно пытаясь раздавить воспоминания о тех ужасных днях.

— Ари искала, куда ушли духи-хранители, и перед очередной поездкой говорила, что обнаружила какие-то зацепки. Она говорила, что почти уверена, что найдет место, где мы сможем с ними связаться и убедить вернуться. Была такая счастливая. — Хмурый мужчина с трудом выдавливал из себя слова. — Я нашел это место. Круглая лужа грязи посреди зеленого луга. Грязи, которой, по утверждению жителей деревушки неподалеку, никогда там не было. Из середины выступала кочка с торчащим незнакомым растением, на котором блестящей ниточкой прилип ее волосок. «Забытушки» — это название до сих пор молотом звучит у меня в ушах. Словно все на свете хотели, чтобы я забыл, прекратил поиски, перестал надеяться!

Он раскачивался из стороны в сторону, пытаясь справиться с вновь нахлынувшим отчаянием.

— Вы спрашивали про родню? Все! Вы слышите, все обвинили меня в гибели жены! Никто не верил, что она жива. Ее родители хотели отобрать у меня дочь, но я не позволил. Но мои были не лучше! Через год после пропажи Ари они приперлись ко мне в дом и притащили с собой двух девиц на выданье под видом компаньонок матери! Это было отвратительно! Я порвал с ними все связи. А Элию забрал из школы потому, что магия у нее не проявилась! Я знал, что орден не уничтожен до конца, и боялся потерять еще и дочь.

Закаменевшая фигура мужчины неподвижно застыла на диванчике, на сурово нахмуренном лице застыла болезненная гримаса душевной боли.

Кошка исчезла с карниза, и рядом с сэн Хейлем оказалась маленькая фигурка домовой.

— Боль из сердца отпусти, злобу с горя им прости, что не поняли тебя, тоже отпусти, любя. Ведь родня-то — кровь твоя, не водица, знаю я. 

Лушка тихонько дунула в лицо хозяина и, словно отгоняя все недоброе, собрала в горсть воздух вокруг его головы.

Францу даже показалось, что в руке домовой извивается какая-то зеленая мерзкая гусеница. Вспыхнул еле заметный огонек белого света у Лукерьи в кулачке, и мужчину отпустило. Словно из сердца вынули тупо саднящую многолетнюю, медленно нарывающую занозу.

— Она точно жива, и мы ее найдем! — нисколько не сомневалась домовая. — Надеюсь, волос вы забрали и сохранили?!

Рука хозяина дома дернулась к вороту рубахи, за которым на веревочках и цепочках висели амулеты.

Утром в старом особняке весело звенели голоса. Элька металась по дому как мотылек, умудрившись встретить уже по традиции заскочившего к завтраку Поля, сбегать в сад за Подкопайло, проведать Мозерса и поторопить отца, что-то объясняющего по переговорнику в кабинете неведомому собеседнику.

— Папа! Папа, пошли завтракать, стол уже накрыт, и ждем только тебя! — заглянув в полуоткрытую дверь, позвала девочка. — Лушка блинчиков напекла. С вареньем очень вкусно и еще с мороженым, если оно осталось, конечно.

Озаботившись наличием полюбившегося лакомства, она опять вприпрыжку поскакала к буфетной, тем более что отец ее явно услышал и кивнул. Значит, скоро придет.

— Да. Мне нужны будут те бумаги, Абигейль! — продолжил говорить господин сэн Хейль, положив руку на светящуюся бирюзовыми искорками рукоятку переговорника. На его голову был надет тонкий серебристый обруч с полированным диском по центру. На диске, словно росчерки маленьких молний, мелькали зигзаги и черточки меняющихся во вспышках знаков. — Конечно, можно завезти ко мне домой, но тогда лучше поторопиться. Мне надо будет отъехать на некоторое время по делам, с дочерью. Нет, не знаю, когда вернемся. Надеюсь, вы все же успеете!

Закончив разговор, он снял прибор и, заперев кабинет, решил для начала проверить состояние дворецкого.

К его удивлению, старый слуга уже облачился в форменный костюм и, несмотря на бледный вид не до конца выздоровевшего человека, собирался покинуть свою комнату.

— Леви, вы что это себе удумали?! — сердито напустился на Мозерса хозяин. — Вам лежать надо! Я сегодня собирался привезти лекаря, чтобы он вас осмотрел и назначил что-нибудь до полного выздоровления.

— Простите, господин Франц, но маленькая мисс говорила про ремонт, — на лице дворецкого проявилось упрямо-решительное выражение, — мне непременно надо осмотреть фронт работ, подсчитать стоимость переделок и подготовить для вас список материалов и мастеров, подходящих для данного дела.

Мужчина одернул серый пиджак с галунами и поправил узел безупречно завязанного шейного платка.