– Времена были другие. Русского перевода еще несуществовало, а отец моей ближайшей подруги привез томик Стюарт из Германии.Кстати, не пробовала листать Урсулу Ле Гуин “Маг Земноморья”?

Вика отрицательно помотала головой:

– Принесу в следующий раз, потрясающая вещь. Знаешь, спомощью этой книги мне удалось приобрести некоторые экстрасенсорцыевозможности.

– Ну-ну, – пробормотала Вика.

– Не веришь? Ладно.

Я закрыла глаза и, вытянув перед собой руки, забубнила:

– Так. В этом доме живет собака. Большая, шерсть клочками…Ноги высокие, уши висят. Дратхаар!

Вика совсем по-детски взвизгнула.

– Ой! Откуда узнали! Ее сегодня временно из дома увели, ксадовникам, на другой конец поселка, чтобы на поминках не мешалась! А ещечто-нибудь узнайте!

– Сразу две вещи не могу, голова потом болит, – выкрутиласья и спросила:

– Ты любила свою тетю?

– Кого?

– Ну погибшая же приходилась тебе тетей?

Сестра отца.

– Мы мало общались.

– Жили же в одном доме!

– Ну и что? Она на втором этаже, я на третьем. Вера поздно сучебы приезжала, а в апреле вообще уехала в “Барвинково”.

– Почему? У вас такой комфортабельный дом!

Вика заговорщицки мне подмигнула:

– Ха, дома, конечно, удобнее, правда, она всем говорила, чтов “Барвинкове” виды изумительные, пейзажи… Только…

– Только – что?

– Она там с любовником, наверно, встречалась, прятала мужикаото всех.

– Зачем? Вера уже совершеннолетняя. Вика глубоко вздохнула:

– Ничегошеньки вы не понимаете, все дело в деньгах. Папаникогда бы не разрешил Верке выйти замуж просто так. Знаете, сколько вокругохотников за богатым приданым? Небось нашла бедного, вот и прятались.

– Вера была богата?

Вика села в кресло и немедленно предложила.

– Хочешь, расскажу нашу семейную историю? Простоприключенческий роман!

– С удовольствием, – ответила я, устраиваясь на диване. –Вся внимание.

В начале сороковых годов Иосиф Сталин разрешил евреямуезжать из Советского Союза на Ближний Восток. Коммунисты хотели подчинить себестраны “третьего мира”, и генсек активно содействовал созданию государстваИзраиль. Впрочем, вскоре он понял, что мечты о захвате Аравийского полуострова– абсолютно зряшная затея… и моментально перекрыл поток эмиграции. Но сестрабабушки Вики успела-таки уехать на историческую родину.

– Твоя мать еврейка? – спросила я.

– Нет, – ответила девочка, – еврейские корни со стороныотца. Бабулю звали Рахиль Исааковна Кац, но она вышла замуж за НиколаяИвановича Соловьева, вот почему мой папа – Никита Николаевич Соловьев. И впаспорте в графе “национальность” у него всегда стояло – русский. Сестра РахильИсааковны Сара недолго задержалась в жаркой пустыне. Женщина переехала вАмерику и принялась строить свою жизнь вдали от близких. Рахиль Исааковнаосталась в Москве с престарелыми родителями. Шли годы. Признаваться в том, чтоимеешь родственников за рубежом, было небезопасно. Рахиль постаралась забытьсестру. Впрочем, Сара, осведомленная о порядках в СССР, тоже не проявлялаактивности, родственницы на долгие годы потеряли друг друга. Рахиль умерла в1985 году, а.через два года из города с труднопроизносимым названием прибылописьмо. Сара, услыхав о перестройке на бывшей Родине, разыскивалародственников. Никита сообщил тетке о кончине Рахили, завязалась переписка. В1988-м Сара приехала в Москву. Никита, недавно женившийся на Альбине, встречалженщину в аэропорту Шереметьево с младенцем, крохотной Викой. Рядом с нимистояла и Верочка. Ей в тот год было пятнадцать лет. Понимая, что Сара, никогдадо этого не видевшая родственников и не имевшая фотографий, конечно же, неузнает встречавших, Никита держал в руках табличку с фамилией “Кац”.

Когда пассажиры, таща огромные чемоданы на колесиках, сталивыходить к встречающим, глаза Соловьева забегали по толпе. Но никаких согбенныхстарушек он не увидел. Неожиданно стройная дама в розовых брюках и светло-серомпиджаке бросилась на шею к Верочке с громким криком:

– Не может быть, Рахиль, родная!

Никита разинул рот. Элегантная дама оказалась его теткой. Вголове у мужика защелкали цифры. Рахиль была моложе Сары, она скончалась ввозрасте пятидесяти лет, но выглядела, как все московские старухи: полная, дажегрузная, с химией на голове, плохой кожей и морщинами. Одевалась Рахиль втемное, приговаривая: “Светлое мне не по возрасту”. Обувь носила исключительнона низких каблуках. Ее мучил артрит, тромбофлебит, она страдала от повышенногодавления и скончалась в результате инсульта.

Абсолютно обалдевший, Никита во все глаза разглядывалстройную даму. Элегантная стрижка, темно-вишневая помада и туфли на шпильках.Племянник быстро подсчитал, что Саре – шестьдесят лет, но выглядела онамаксимум на сорок.

Начались объятия, слезы. За праздничным столом Сарарассказала о своей жизни, напоминающей историю Золушки. Сначала страшнобедствовала, мыла полы, работала подавальщицей в кафетерии, стояла на бензозаправкес “пистолетом”. Но однажды с трассы свернул роскошный автомобиль, за рулемкоторого сидел принц. Богатый и не слишком молодой Гарри Смит, нажившиймиллионное состояние на торговле писчебумажными товарами. И конец был как всказке. Принц женился на Золушке, и они жили долго и счастливо вплоть до самойсмерти Гарри. Одна беда, детей у них не было, и в отличие от многих американцевони не взяли на воспитание сирот.

Сара одарила всех подарками, пригласила к себе. Соловьевыскатали в Америку и были поражены домами, машинами и невиданным сервисом. Впоследний день перед их отлетом в Москву Сара торжественно собрала всех родичейв роскошно обставленном кабинете и заявила:

– Сейчас прочту мое завещание.

– Не надо, – испугалась Верочка.

– Почему? – удивилась Сара. – У нас всегда заранее оформляютпоследнюю волю.