– Сегодня хороним ее, – пояснила Альбина, подталкивая менявверх по лестнице, – в крематории на поддень назначено, затем поминки. Я непоехала, и Вику не взяли. Знаете, ребенку такой стресс ни к чему, а у менябольное сердце. Ужас, гроб закрыт, честно говоря, в него и класть-то былонечего, одни головешки. Вот и забыла про вас!

Я лишилась дара речи и тупо кивала, соображая, как лучшепоступить. Рассказать про Веру? Что-то тут не так. Они же опознали труп. Может,у девушки была сестра-близнец? Нет, нельзя сразу сообщать, что Верочка у нас,надо сначала разузнать обстановку.

Альбина распахнула дверь.

– Викуша, к тебе пришли. Толстенькая девочка, апатичнолежавшая на кровати, пробормотала:

– Ладно, сейчас встану.

– Ну и отлично, – фальшиво-бодро ответила Альбина. –Занимайтесь.

Вика отложила книгу на покрывало и тяжело вздохнула. Ей явноне хотелось отрываться от чтения. Впрочем, у меня тоже не было ни малейшегожелания открывать учебники. В голове царила мешанина.

– Если хочешь, можешь не подниматься, – вздохнула я, – давайсначала познакомимся. Виола.

– Очень приятно, – ответила девочка. – Виктория.

– Что ты читаешь? Вика протянула книжку.

Однако! Адлер “Дневник шизофренички”. Не слишком подходящеечтение для девочки.

– Интересно?

Вика кивнула, продолжая молча разглядывать меня выпуклымикарими глазами. У девочки было красивое породистое лицо с тонкими чертами ироскошные вьющиеся темно-каштановые волосы. Впечатление портила излишне полнаяфигура.

– Ну и в чем твои проблемы? Не понимаешь немецкий?

Вика упорно молчала, буравя меня тяжелым взглядом. Ощущениене из приятных. Ладно, если не хочет общаться, надо ее расшевелить.

– Хорошая комната, – попробовала я подъехать с другойстороны, – просторная, мебель красивая. Да у тебя и телевизор, и компьютер, имузыкальный центр. Небось танцы устраиваете с подругами.

– У меня нет подруг, – процедила Вика.

– Почему?

– Кругом одни дебилы, – заявила девочка.

– Неужели? И в школе, и дома?

– В колледже кретинки, а к соседям мы не ходим, – пояснилаВика.

– Отчего же?

– Не принято, – отрезала ученица. – Не блочная “хрущоба”,где все к друг другу за солью и сахаром бегают.

– Ты жила раньше в пятиэтажке? Виктория фыркнула и поджалаполные, красиво очерченные губы.

– Я черпаю информацию из книг. Совсем не обязательно бытьненормальной, чтобы понять внутренний мир употребляющих героин. Достаточнопрочитать Кастанеду.

Да, для своих лет ребенок слишком развит, я бы даже сказала,переразвит. Наверное, отсюда и идут все ее беды. Мне в детстве тоже тяжелопришлось с одноклассниками. Мало того, что все они были из благополучных семейи одевались намного лучше меня, так еще читали в третьем классе рассказы Бианкио животных. А я к тому времени уже нашла у дяди Вити на полках О`Генри и ДжекаЛондона. Но мне очень повезло. Все мои детские годы рядом находилась Томочка.Представляю, как трудно Вике. Кастанеда, Адлер! Да девочки в ее возрасте ещеувлекаются комиксами и Барби. В нашем дворе, например, никого не вижу скнигами. В основном у ребят всякие электронные игрушки в руках – “гейм-бои”,“тетри-сы”. Небось и внешне Вика выделяется среди других, одеждой, например.Сегодня на девочке надеты светло-бежевые джинсы “Труссарди” и приятно-розоваякофточка со скромным ярлычком на кармане “Диор”. В ушах у новой ученицыпереливались очень красивые серьги – хрустальные колокольчики на золотыхцепочках, а. толстенькую шейку охватывала золотая цепь, слишком массивная дляребенка.

Хотя Вика небось ходит в какой-нибудь супердорогой частныйколледж, где все дети щеголяют в брильянтах.

– Покажи мне свой дневник.

– Там, – мотнула Виктория шикарными волосами, – на столе.

Я открыла основной документ учащегося и присвистнула. Да,впечатляет. Алгебра – 2; русский – 2; история – 2; география – 0.

– Слушай, а за что тебе “баранку” влепили? Вика хмыкнула:

– Географ сказал, что двойка – это все-таки оценка, а нольсовершенно точно отражает мои знания о реках России. Я ему ни одной не назвала.

– Даже Волгу? Вика ухмыльнулась:

– Да знаю я прекрасно про нее и Каспийское море.

– Почему же не ответила?

– Буду я еще со всяким идиотом разговаривать.

Так, кое-что проясняется. Все поле дневника оказалось усеянозамечаниями: “Отвратительно вела себя на уроке физики, читала книгу”.

– А что, физик запрещает пользоваться учебниками?

– Я держала под партой “Введение в дзен-буддизм”.

Следующая запись поразила еще больше: “Нагло отвечала науроке литературы, корчила из себя самую умную”.

– Не понимаю…

Тут Вика первый раз за все время нашей беседы рассмеялась.

– Цирк просто. Училка все бормотала про двор короля Артура ирыцарей Круглого стола. Я-то сразу поняла, что она ничего, кроме учебника, нечитала, ну и спросила у нее…

– Что?

– Кто такой Мерлин!

– А она?

Вика опять рассмеялась:

– В калошу села. Сначала проблеяла что-то несуразное, апотом возьми и скажи: раз такая умная – сама объясняй!

– Ну и ты?

– Объяснила, – с достоинством проговорила Вика, – сделаладоклад про великого алхимика, крайне продвинутого для своего времени ученогоМерлина, жившего при дворе короля Артура. Кстати, многие современники считалиего волшебником за умение предсказывать погоду. И вообще он позолотил на глазаху придворных…

– Нож, который дал ему Артур, – тихо добавила я.

Вика уставилась на меня во все глаза.

– Знаешь, – тихо сказала я, – в свое время я тоже читалакнигу Мэри Стюарт “Хрустальный грот”, только на немецком.

– Почему на немецком? – изумилась Вика.