– Уйдём где-нибудь на километр в сторону, – решилКарташ. – Там переночуем, благо до утра не так уж и много осталось, аутром свернём к вокзалу, лесочком подойдём… Ничего, за пару дней должныдобраться, там в ментовку и сдадимся. Авось, если расстреляют, то не сразу…

Он мельком оглядел экипировку Маши и, в общем-то, осталсядоволен. Прочная брезентовая ветровка, свитер, сапоги – нормально, словноспециально к походу готовилась… Хотя, по большому счёту, так оно и было – ониже весь день гуляли по тайге. Что ж, прогулка продолжается. С оздоровительнымуклоном…

На небольшой полянке развели костёр. Таксист по уркаганскойпривычке сел на корточки в сторонке, но Алексей, здраво поразмыслив, поманилего пальцем – дескать, сейчас нет зэков и цириков, пока мы на равных. Пока невыберемся из этой передряги. Поколебавшись чуток, Гриневский придвинулся ккостру. Карташ достал из сумки термос с остатками кофе, два сплющенныхбутерброда. Не густо, прямо скажем. Один бутерброд отдал Маше, второй разделилпополам между собой и зэком. Ели в полном молчании, и Каждый думал о своём.

* * *

…Ночь, к счастью, выдалась безлунной, небо было затянутоплотной облачной пеленой; крадущегося человека окружала непроглядная тьма.

Но его это не останавливало: бесшумной тенью скользнул онпод таинственно шепчущие кроны, в огромные, почти в человеческий ростпапоротники, постепенно удаляясь от полянки.

Хотите оставаться тут? Что ж, дело ваше, господа хорошие,только времена нынче другие, власть в округе поменялась. К станции он неполезет ни за какие деньги, своя-то шкура дороже. Если вскроется, кто он такой…Нет уж, лучше самому, без этих… сопровождающих…

Он выбрался к безымянному распадку, по возможности тихоспустился к руслу высохшего ручья…

И одновременно с этим в шею ему упёрся холодный кругляшок, азнакомый голос тихо произнёс:

– Ку-ку, Гриня. Так, давай медленно повернёмся жалом комне… Неугомонный ты паренёк, как я погляжу.

Гриневский почувствовал, как по спине побежала струйкалипкого пота. Он повернулся.

Было нестрашно – просто неизмеримо горько от того, чтопровели, как мальчишку.

– Умница. Теперь сделаем так…

Внезапно – Гриневский даже вскрикнул от неожиданности – влицо ему ударил ослепительный кружащий свет. Он успел различить перед собойлицо старлея.

– Не бойся, – донёсся до него голосКарташа. – Это я опять фонарём поводил перед твоей рожей. Как тогда, в«вахтовке», помнишь? Побудешь слепым минут десять, пока зрение невосстановится. Так, на всякий случай. А пока положи-ка ласты на череп, будьстоль любезен.

Умелые руки быстро обыскали Гриневского.

– Ладно, твоя взяла, – выдавил Таксист. –Давай договоримся. Расстанемся по-людски, а? Ты меня не видел, я тебя невидел. – Облизнул мигом пересохшие губы, ожидая выстрела в затылок… илинож под ребро… или ещё чего в таком духе.

– Ага, на попятную идёшь? – сказал Карташ. –Это хорошо. Это правильно. Теперь руки за спину. Скрести их.

– Что… что ты хочешь делать?

– Не дрейфь, убивать я тебя пока не собираюсь. Простостреножу, как конека. До утра полежишь под деревцем; рассветёт, тогда ипоговорим. А я пока вздремну – всю ночь из-за тебя, чёрта, глаз не смыкал,ждал, когда ноги сделать надумаешь…

Кисти Гриневского прочно, но не больно опутала тонкаяпроволока – не иначе, та самая, которая раньше играла роль «растяжки». Карташповёл его назад, к костру, как козла на верёвочке.

Маша не спала, сидела по-турецки, испуганно глядя напринудительное возвращение блудного зэка. Карташ ободряюще подмигнул ей, подвёлТаксиста к дереву, уложил на бок и другой конец проволоки надёжно обмоталвокруг ствола. Свет костра разогнал тени, на небольшом пятачке посреди буреломабыло как-то неожиданно уютно и покойно.

– Не беспокоит? Вот и ладненько. Спасибо, хоть непередушил нас, сонных…

– Погоди.

– Ну?

– Покурить дай.

Алексей некоторое время колебался, но потом пожал плечами ипросьбу выполнил.

– Теперь всё?

Гриневский молча затянулся.

– Тогда до завтра.

И Карташ погасил фонарь.

Гриневский попытался изогнуться и дотянуться до пут кончикомсигареты, но не смог.

Да и что толку – проволока ведь… Передохнул немного. Докуривдо самого фильтра, выплюнул окурок далеко в кусты. Лежать было не то чтобынеудобно, но в высшей степени неприятно. Возле уха сновали комарьё и ещёкакая-то таёжная дрянь, но пока кусать не решались, и на том спасибо.

– Ты тайгу знаешь, – сказал он впространство. – Пёр по бурелому грамотно, сейчас подкрался неслышно…Значит, ты обманул меня. Значит, ты знаешь лес.

– В детстве в походы ходил, – лениво донеслось состороны костра.

– Начальник, ну зачем я тебе, а? Орден за меня всёравно не получишь. Я ж не бежал вместе со всеми, я вам жизнь спас. А тебе так ивовсе два раза. Мне через три с половиной откидываться, какой мне резон опятьпод статью лезть? И ни фига я не знаю, клянусь… Отпусти меня, а?

Послышалось возня, вновь включился фонарик.

– Слушай, Гриня, ты что, вообще никогда не спишь?

Кряхтя, Карташ присел на корточки перед Гриневским. Потёрглаза, сказал устало:

– Извини, отпустить я тебя сейчас никак не могу. Зато,что помогал, конечно, спасибо, но… Ты мне ещё не рассказал, откуда знаешьПугача и какого чёрта лысого он тебя за собой потащил. Стало быть, ты что-тоскрываешь. Стало быть, это что-то может оказаться для меня опасным. Расколись,а там посмотрим… Я ведь уже говорил: теперь мы с тобой одной ниточкой повязаны.Куда я, туда и ты.

Он поднялся, отошёл за дерево и с удовольствием помочился.Вернулся.

Гриневский вздохнул и сказал:

– Если хочешь – расскажу. Но ничего тут нетинтересного…

– Ты зачем свалить решил по-тихому, а?

– А впадлу мне с вертухаем по лесам кантоваться…

– Не правильный ответ, – преспокойно перебилАлексей и добавил голосом Жеглова:

– Ты же не урка, Гриня. И не вор. И не жулик. Ты«мужик». Так что колись давай.

Гриневский ещё раз вздохнул…

Интерлюдия

Кое-что о практическом вреде человеколюбия

21 декабря позапрошлого года, 19.44.

Никто не может знать, чем для него закончится этот день иэтот вечер, а также любые вылазки, поездки, пикники и прочие мероприятия. Кпримеру, главный рыжий электрик страны, собравшийся в Приморье на открытие ГЭС,о чём заливисто вещают сейчас дикторы по радио, запросто может и не долететь. Ачто, очень даже запросто: столкновение со стаей ворон, теракт, ошибкадиспетчера – жизнь наша полна неожиданностей… Ещё, глядишь, свалится на крышу«волги» этот электрический сокол, как раз ведь над головой будет пролетать.