В бешенстве Лентия кинулась к кинжалу на столе. Магия больше не действовала, и я в одну секунду обернулась Стражем. Схватила её за горло, и приподняла над землёй. Я смотрела ей в глаза. Тёмной магии больше не было, но она по-прежнему смотрела на этот мир с ненавистью и призрением.

— Наказание! — её глаза округлились от ужаса. — За похищение тридцати трёх девушек, за магическое подчинение против воли и за убийство брата, Правителя Империи Драконов — смерть!

Мне было не жаль её — алчное, жадное и ущербное существо. Даже человеком язык не поворачивался назвать. Желание вечной жизни заставляет людей совершать страшные вещи, и Лентия явное тому доказательство.

Мой огонь перекинулся, обволакивая её тело. Она кричала, пыталась, по крайней мере. Я никогда не использовала этот вид наказания — сжигание заживо, но она его заслужила. Никогда мне ещё не хотелось наказать с такой жестокостью. Она была первой, и последней, надеюсь.

Лентия горела в моей руке, хватаясь за горло, и пытаясь разжать мою руку. Но я держала крепко, и через несколько минут, всё, что от неё осталось, осыпалось горсткой пепла на землю пещеры. Мне стало хорошо — там внутри я почувствовала облегчение.

Повернулась и посмотрела на Альтара. Он стоял на том же месте. В его глазах читалась боль и горечь потери — он многое видел и слышал, запечатанный в медальоне, но сделать, увы, ничего не мог. Маг был спокоен, смотрел на меня обречённо, ожидая теперь уже своего наказания. Он не пытался бежать или защищаться, понимал, отчасти он тоже виноват в поступках Лентии. Но я наказывать его не собиралась — он сам себя накажет — воспоминаниями.

Я больше не была в пламени. Кинулась к Ардасу, упав на колени перед ним. Он тяжело дышал, лицо покрыла испарина, синяки под глазами — зверь умирал.

— Можешь перенести нас в покои Императора? — я спросила мага, не поворачиваясь к нему.

— Да.

Он подошёл и опустился на колени рядом со мной. Положил одну руку на дракона, а вторую мне на плечо. Секунда, и мы в покоях Императора. Вместе с магом уложили Ардаса на кровать, из раны тонкой струйкой стекала кровь. Я присела на край кровати, рукой проведя по лицу дракона. Его бил озноб. Альтар вышел за дверь, и буквально через пару минут в комнату влетели несколько человек — придворные лекари. Они не помогут. Я знаю.

— Что с ним? — раздалось у меня над ухом. Я повернула голову и узнала пожилого мужчину, лечившего меня.

— Яд цветка Нэлоэр, — я ответила почти шёпотом.

— О, Боги…

Все знали, что это значит для дракона, но никто не решался сказать, что шансов у него нет. И противоядия нет. Но есть я, мои крылья и любовь к своей истинной паре.

В покоях Императора находилось больше десяти человек. Все собравшиеся молчали, с грустью наблюдая, как дракон умирал. Даже Арх пришёл, стоял рядом молча, положив мне руку на плечо.

— Выйдите все, — я не просила — приказывала.

— Но, леди… — откликнулся один из лекарей.

Встала, развернувшись к ним.

— Выйдите все, — повторила снова. — Я знаю, что делать и как ему помочь. — Альтар, — повернулась к тёмному, — ты знаешь, где находятся девушки. Отведи туда лекарей — им помощь нужнее. Арх, никому ни слова, гости не должны знать, что произошло, позаботься об этом, придумай что-нибудь, — демон молча кивнул и направился к двери.

Нас оставили одних. Я села на край кровати рядом с Ардасом. Ему было плохо. Такое чувство, что он даже в размерах уменьшился. Как сказала Лентия «перо стража, отданное добровольно…». Крылья… Крылья… Мои крылья… За спиной с шорохом распахнулись два крыла. Пока я не совсем понимала, что делать. Взялась пальцами за перо на крыле, будет мне больно? «Отдаю добровольно» — произнесла мысленно, и пёрышко с лёгкостью выскочило, оставшись у меня в руке. А теперь что? Куда-то приложить? Или просто отдать? Может к самой ране?

Я взялась за стрелу в груди Ардаса. Нужно вытащить. Точно не знала, правильно ли это, но чувствовала, что нужно сделать именно так. Резко дёрнула на себя. И тут же мою грудь пробила невероятная боль… Мне кажется, я даже застонала. Забыла, совсем забыла, что чувствую то же, что и он. В глазах потемнело, и дыхание сбилось, я медленно оседала на кровать, пытаясь выровнять своё дыхание. Дракон хрипел, как будто хотел глубоко вдохнуть, но не мог, рана не позволяла. Мне потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя и продолжить.

Что же делать с пером? Я крутила в руках золотой пушистый огонёк. Просто отдать? А смысл? Решила: попробую приложить к ране. Не получится, у меня их ещё сотня, хватит перепробовать все способы. Одним движением разорвала рубашку у него на груди, и аккуратно положила пёрышко на открытую рану.

Теперь, желание Стража, чтобы пара жила. Я хотела, чтобы он жил, очень хотела. Прикасаясь почти невесомо, водила пальцами по его лицу. Медленно очертила лоб и шрам, идущий к низу, густые чёрные ресницы, закрытые глаза, прямой нос, губы, такие нежные и такие родные, провела рукой по волосам, спускаясь к шее. Если бы мне сейчас сказали, что нужно помолиться всем когда-либо существующим богам — сделала бы, не задумываясь.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… прошу помочь ему» — кого просила я не знаю, наверное, саму себя. Чувствовала, как по щекам дорожками бегут слёзы, капая ему на грудь.

— Милый, такой родной, и такой желанный мужчина… ты моя пара, единственная, истинная… моя… не сказала тебе, что люблю, что желаю остаться здесь, рядом с тобой, видеть тебя каждое утро, открывая глаза, прикасаться, целовать, быть рядом… — я просто шептала ему всё, что чувствовала сейчас, искренне веря, что это поможет.

И вдруг… пёрышко, лежащее на ране, подпрыгнуло вверх, как будто кто-то незримый подул на него. Сделало несколько оборотов, и вспыхнуло золотым пламенем, превращаясь в блестящую пыль. Пыль оседала, впитываясь в рану, и исчезала. Несколько минут ничего не происходило, а потом края раны медленно, очень медленно стали затягиваться. Не знаю, сколько времени прошло, но рана совсем затянулась, оставив широкий шрам на груди дракона. Испарина пропала, дыхание стало ровным и монотонным, а лицо приобрело здоровый румянец.

Помогло.

Неужели помогло?

Я нависла над ним, в нетерпении ожидая, что он откроет глаза. Должна убедиться, что всё позади, и жизни Императора ничего не угрожает.

Он открывал глаза медленно — затуманенный взгляд и непонимание где он находится.

— Али… — чуть заметная улыбка на губах. Узнал. Понял.

Смотрел, а в глазах безграничная любовь и нежность, сводящая с ума. Я улыбалась: от любви, от счастья — не знаю. Он ещё ничего не знает: не знает, что сестра мертва и её убила я, не знает, что теперь будет жить, и яд его не убьёт, не знает про Альтара. Его взгляд скользит по мне и останавливается на крыльях. Медленно поднимает руку и проводит по крылу сверху вниз. Невероятные ощущения! Как будто он, своей горячей ладонью, проводит по голой коже, вызывая мурашки. Улыбается.