Старатели снова пробирались через ангар, типовую бетонную коробку с плоской крышей, узкими окнами и небольшим балкончиком по периметру на уровне второго этажа. Строение было копией первого ангара, через который двое умников и военный старатель уже проходили, разве что разруха здесь была на порядок выше. Балконы почти везде были оторваны от стен и завалены, крыша зияла частыми дырами, а стены почернели от огня. Зато здесь было гораздо светлее, мерцание около двух десятков аномалий типа «электросеть» и пламя десятка безостановочно горящих «печек» сливались в одно сплошное зарево, освещавшее весь блок от начала и до конца. Наверное, здесь было очень жарко, но Алекс не чувствовал тепла. Уже пройденная старателями часть ангара была обильно завалена техногенным мусором, как будто кто-то специально стащил сюда остовы машин, остатки огромных агрегатов и обломки бетонных плит. Выходов из строения было два – один в торце, слева, другой сбоку, всего в десяти метрах от людей. Поход через второй ангар подходил к концу.

От созерцания строения Алекса отвлек хриплый голос умника.

– Монгол, – еле слышно протянул Долл, – бросай меня.

Тело ученого содрогалось при каждом движении, а лицо походило на предсмертную маску. Долл был выше военного старателя, из-за этого его ноги волочились по земле. И вдруг Алекс понял, в чем проблема: ноги, точнее, нога. Левая нога ученого походила на оплавившийся комок, вытянутые обрывки пластика свисали длинными тонкими нитями с голени, оставляя за собой пахучий след. Теперь более-менее прояснилась ситуация: Долл угодил в один из «студней», которые активно бурлили позади.

Уж лучше бы «электросеть» или «печка» – быстро и без проблем для окружающих, никого тащить не надо. А «студень» что? Для Долла это означает одно – та же смерть, только долгая и мучительная. «Студень» – это тебе не фунт изюма: полноги сварил в бесформенную массу, не понять, где пальцы, где пятка.

Долл собрался с силами и продолжил:

– Я все равно труп, а вы уходи́те.

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю. Идут все, или не идет никто, – отрезал Монгол, хотя сказать, наверняка, хотел совсем другое.

– Тогда пристрелите меня. Нет сил больше терпеть.

– Долл! Перестань! – Мэг достала шприц-тюбик с наркотическим анальгетиком.

– Не надо, Мэг. Это все зря. Просто убейте меня, только быстро.

Было видно, что Монголу подобное расточительство тоже не нравилось, но он смолчал. Машка ведь упрямая, если уж что решила, то назад не отступит. Не обращая внимания на слова Долла, девушка сделала инъекцию. Теперь боль отпустит его на несколько минут.

– Отдохнем здесь, – решил Монгол, усаживая Долла на пол рядом с погрузчиком, одной из желтых машин, брошенных внутри полуразрушенного цеха сразу после второй катастрофы.

Долл коротко застонал и закрыл глаза. Монгол склонился над телом и похлопал его по щеке. Нет, было видно, что умник все еще жив – то ли потерял сознание, то ли уснул от лекарств.

– Почему здесь? – спросила Мэг.

– Нам нужен отдых, дальше мы так идти не сможем. Держать под контролем два входа в корпус легче, чем пребывать в постоянном напряжении на открытом пространстве.

– Ждешь, когда он умрет? – девушка говорила холодно, как-то отстраненно.

Их взгляды встретились. Впрочем, Монгол быстро отвел глаза.

– Надо установить растяжки на тропе, чтобы никто не зашел в тыл. Я быстро. Ты следи за правым выходом, ну и в дальний конец не забывай поглядывать. Если что, кричи, автомат я тебе оставляю.

– Да, я справлюсь.

– Хорошо. Я быстро, – ответил Монгол и убежал.

Всего в результате войны с бандитами на руках у Серого осела довольно крупная по местным меркам сумма – больше двадцати тысяч. Еще семь выручил за свою долю Макс, плюс неплохой арсенал боеприпасов, аптечек и еды. Серый оставил себе одно ружье с улучшенными характеристиками, ПКДА, «Абакан», щедро подаренный Семеном и гранаты. Из легкого оружия Серый и Макс взяли по «беретте», которая отличалась большой вместительностью магазина и хорошим повреждающим действием с короткой дистанции.

Все необходимое для начала похода на руках было, поэтому тратить деньги на покупку недостающего не пришлось, финансы приберегли до будущих времен.

– Понимаешь, Серый, здесь – Зона. – Серый и Макс только что сдали бармену самую ценную часть добычи и теперь возвращались к стоянке. Шагать по лесной тропинке было приятно и легко, за два дня аномалии успели пометить, мутантов пострелять, теперь окраина Зоны походила на мирные земли.

– Зона – это один маленький замкнутый мир, который живет по своим понятиям и законам. То, что за его пределами естественно, здесь противоречит всем правилам. Ты ворвался в этот мир и хочешь решить свои проблемы как можно быстрее и любым способом. Твоя беда в том, что ты не умеешь ждать, а в Зоне это плохо, очень плохо. С военной подготовкой у тебя все в порядке, это я сразу понял, вот только в Зоне этого мало. Знаешь, сколько здесь было таких, как ты – молодых и горячих? Все они были хорошими бойцами, многие прошли через войны, страшные, человеческие, но война в Зоне – это не совсем та война, к которой они привыкли. А потому почти все они не вернулись из первой же ходки.

Прежде чем идти в Зону, надо ее почувствовать, понять, дать ей принять тебя. В Зоне нельзя нахрапом, это плохо кончается. Я здесь уже четвертый год, знаю лично почти всех старателей южного приграничья, а ни за кого из них в трудную минуту не поручусь. А ты Крюка первый раз видишь и начинаешь предлагать ему такое дело.

– Но, я так понимаю, других проводников нет?

– Это верно, других нет, – согласился Макс. – Но с чего ты взял, что он тебя туда поведет?

– У нас теперь есть деньги, мы можем ему заплатить.

– Крюк не работает за деньги. С его-то везением он себе уже давно миллион накопил. Нет, Крюк из тех парней, что живут в Зоне не ради наживы, а ради риска. Ради… Я даже не знаю, как это тебе объяснить. Ну, кем бы он был там, за периметром? Шпаной. Может, мелким хулиганом. Конечно, можно было накопить в Зоне денег и купить себе маленький остров в океане, но Крюку нужно не это. Здесь он – легенда. Почти как Доктор, по крайней мере на южной окраине. Вот что его привлекает. Так с чего ты решил, что он возьмется тебя куда-то вести? Подписать Крюка на это дело очень не просто. Да и ребята, боюсь, не поняли бы, положили бы тебя завтра вместе с Крюком – и все дела.

– Его хотят убить? – спросил Серый, хотя и сам понимал, что к чему.

– Хотят. И у него очень мало шансов остаться в живых. А ты хочешь лишить его последнего. Крюк здесь многим насолил, так что за ним пойдет человек десять, не меньше, а это, знаешь ли, много, даже если ты Крюк. Он, конечно, везучий сукин сын, но не до такой же степени!