— Вам придется ответить, — сказал он старику. Тот покачалголовой, бережно откладывая бумаги.

— К сожалению, я не смогу этого сделать… даже если вызаставите меня мечтать об ответе. Я не знаю, где тот, о ком вы спрашиваете.

— Гена, — Самохин сделал еще шаг к старику, — он, наверное,и впрямь ничего не знает. А у нас нет времени.

Как ни странно, но Морозов даже не отреагировал на то, чтоон назвал его имя.

— Поставь банку на стол, — негромко велел он. — И открой ее,там лежит нож.

Старик почти равнодушно смотрел на то, как Самохин,повернувшись к нему вполоборота, открывает маринад.

— Очень интересно, — сказал он наконец. — Вы собираетесьзаставить меня есть грибы? Вероятно, у них будет очень своеобразный вкус.

Самохина продрала дрожь.

— А ты смелый, дед, — сказал он.

— Я уже свое отбоялся, внучек.

Карамазов секунду помедлил у крыльца. Он предпочел бы обойтидом и хотя бы бегло обследовать участок… но из дачи доносился легкий шум. Вынувпистолет, он торопливо миновал веранду и распахнул дверь.

Картина, открывшаяся его взгляду, напоминала сцену издешевого триллера. Двое мужчин, одному он дал лет сорок, другому, пожалуй, дажечуть больше, прижали к дивану слабо сопротивляющегося старика. Тот, чтопомоложе, достав из кармана пальто пенициллиновый пузырек с мутной жидкостью,открывал его, стараясь держать подальше от себя. Илье потребовалось несколькосекунд, чтобы оценить намерения конкурентов и смысл стоявшей на столе банки сгрибами.

— Ботулический токсин? — поинтересовался он.

Мужчины шарахнулись от старика так, словно их разметаловзрывом. Пузырек покатился по полу прямо к ногам Карамазова. Старик,приподнявшись на локтях, непонимающе смотрел на Илью.

— Кто из вас главный? — глядя на мужчин спросил Карамазов. Вглазах того, что постарше, мелькнул ужас, смешанный с пониманием.

— Я! — выпалил он.

Илья ухмыльнулся этой панической лжи, которая удивлениемотразилась на лице второго бандита. Впрочем, быстрота реакции требоваланекоторого поощрения.

Он выстрелил дважды, и пальто более тупого из подельниковвспухло на груди, словно прорванное изнутри… что было прямо противоположноистине. Илья проследил, как тот заваливается на спину, и перевел ствол наоставшегося в живых конкурента.

— Как звать-то? — полюбопытствовал он.

Мужчина глотал ртом воздух, не в силах ответить.

— Ладно, это мелочь, — решил Карамазов. — На кого работаешь,падла?

Тот все еще не мог говорить. Пуля, ударившая в пол у егоног, однако произвела некоторый эффект.

— Ро… Романов…

— Владимир Павлович? — уточнил Илья с легкой заинтересованностью.Мужчина торопливо закивал. — Забавно… забавно.

Он отошел к стене — так, чтобы видеть через окнопространство перед домом.

— Что вам приказали?

Кажется, у конкурента возникла легкая надежда.

— Устранить… пятерых близнецов…

ПЯТЕРЫХ?

— Почему ты так боишься слова убить? — полюбопытствовалИлья. — Суть-то не меняется… Имена!

— Зальцман… — мужчина покосился на старика, так и застывшегона диване. — Корсаков… Шедченко, Корнилова, Заров…

— Для чего ему это нужно?

— Не знаю… он только посредник.

— Угу. А ты не забыл назвать шестое имя?

Мужчина замотал головой так энергично, словно собиралсяоткрутить ее с плеч. Впрочем, невелика была бы потеря…

— Где брат старика?

— Уехал… так он сказал! — мужчина вновь посмотрел намолчаливого участника их беседы.

— Значит, ботулический токсин… старички нажрались грибов, и…— Илья поддел ногой пузырек. — «А почему у тещи синяки? Не хотели грибы есть,стерва…»

Мужчина угодливо захихикал.

— У тебя есть некоторый выбор, — сказал Илья. — Ты можешьподнять этот пузырек, и сожрать все его содержимое…

— Нет! — выкрикнул мужчина.

Илья пожал плечами.

— Ты выбрал.

Три пули вошли в грудь бывшего юриста, и Владислав Самохин,добрый отец двоих детей и ласковый дедушка трехлетней внучки, довольный собой ижизнью убийца-любитель, отлетел к стене. Он еще видел того, кто принес емусмерть — человека с холодными голубыми глазами и красивым, хоть и грубым лицом.Видел сквозь боль и сгустившуюся тьму, и почему-то в последний миг емупоказалось, что эта тьма видна не только ему.

— Передай ей привет, — сказал Илья, отворачиваясь от трупа.

Старик молчал, глядя на него.

— Где твой брат? — беззлобно спросил Карамазов.

— Я действительно не знаю, — ответил старик. — Он уехал раноутром, сразу после завтрака. В Москву, вероятно. Полагаю, мне не следует особорадоваться смерти этих негодяев?

— Не стоит. Я просто не люблю дилетантов… и тех, кто виделменя за работой.

— Это ведь ты взорвал квартиру?

— Да.

— Там погибли невинные люди… дети…

— Поверь, я об этом сожалею, — честно сказал Илья. — У тебятоже есть выбор, старик.

Его новый клиент посмотрел на валяющийся на полу пузырек.

— Противно… — прошептал он.

Илья одобрительно кивнул.

— Пуля лучше. Это мужская смерть… и мужское оружие. Мнедействительно жаль, что так вышло.

— Я могу попросить вас… не сжигать дом?

— Зачем? Думаю, дачка застрахована…

Старик кивнул на бумаги.

— Книга. Она почти готова… возможно, ее даже выпустят. «Экологиядуши»…

Карамазов почувствовал неясную симпатию.

— Здесь слишком много следов, старик.

— Если вам не очень дорог пистолет, вы можете вложить егомне в руку, — сухо, словно рассуждая о чем-то абстрактном, предложил старик. —Словно я застрелил этих двоих, а потом покончил с собой.

Илья молча подошел к старику и приставил к его вискуувенчанное глушителем дуло. Почему бы и нет. Мужественные люди заслуживаютмаленьких подарков… тем более, если те удобны и ему.

— Ты можешь помолиться, — предложил он.