Веснин поправил очки, пробежался пальцами по клавиатуре.

«Привет. Простите, я вошел с вопросом. Кто-нибудь можетрассказать подробнее о сегодняшнем происшествии?»

Он щелкнул клавишей «мыши», отправляя вопрос в сеть. Расчетбыл простым — странные происшествия не случаются одни. И, наверняка, несколькочеловек, прижатые в угол в беседе, будут рады сменить тему…

«Привет. Ты о взорвавшемся доме?»

«Привет, ты о чем?»

«Мы о другом говорим…»

Веснин снова коснулся клавиш.

«И о доме тоже. Вроде бы, здесь не только о политике можноспорить — достала…»

Пауза. Сеть реагировала неторопливо, подчиняясь не толькоинерции разговора — к счастью, уже многим надоевшего, но и скорости работымодемов, сбоям сигналов на старых АТСках…

«Что там говорить-то? Газ рванул, десяток людей сгорел.Храмы восстанавливать деньги есть, за коммуникациями следить — хрен…»

Ага, это он оттянул на себя «коммуниста»…

«Обычный денек, ничего особенного. На Курском детишки бомжабензином облили, и… В одном доме газ рванул, подъезда как ни бывало. Психопаткакой-то шлепнул женщину и пытался застрелить ее сына. Хороший денек».

Веснин вздрогнул. Руки сами легли на клавир.

«Какую женщину?»

«Телевизор смотри иногда. Не помню, где-то в центре.Корсакова, если фамилию не путаю».

«Чему удивляться? Пацан, наверное, наркоман. Задолжал, пришлиразбираться, тут мать подвернулась…»

Валентин смотрел на Кирилла. Тот спал, зарывшись лицом вподушку.

НАРКОМАН… КАК ЖЕ. КИРИЛЛ ДАЖЕ НЕ КУРИТ… ЗНАЧИТ, ЛЮДМИЛАБОРИСОВНА…

Он посмотрел на экран. Поймал взглядом проползающие строчки:

«То же самое было и при коммунистах. Просто молчали…»

«Там жил какой-то старпер. Небось открыл газ, а поджечьзабыл…»

Веснин прервал связь. Пусть сеть обсасывает детали без него.Он узнал главное… почему Кирилл пришел к нему.

Его действительно кто-то преследовал! Зачем?

Валентин на цыпочках прошел в прихожую. Глянул в глазок напустую площадку. Коснулся замков, словно выполняя какой-то ритуал.

Кирилл Корсаков, в меру самостоятельный, но абсолютнодомашний подросток, потерял мать и ухитрился стать объектом чьей-то охоты. Ночто не лезло ни в какие рамки — по ходу дела он раздвоился.

Веснин прикрыл дверь в комнату и пошел на кухню. Кофе итазепам — странное сочетание, но сейчас ему хотелось именно такого набора.

Кирилл проснулся с совершенно четким знанием, где он находится.Может быть, из-за тихого гула компьютера, не смолкавшего всю ночь… илипостоянных хождений Веснина, вовсе не таких бесшумных, как тот надеялся.Наверное, сон был очень неглубоким, но все же он чувствовал себя отдохнувшим.

— Кирилл… — Веснин, скрючившийся на стуле у компьютера,смотрел на него. Глаза Валентины были красными, воспаленными.

ОН ЗНАЕТ…

— Мне очень жаль, Кирилл. Поверь…

Он всхлипнул, мгновенно переходя из сонливой одури вовчерашнюю безысходность. Веснин неуклюже присел рядом, положил руку ему наплечо.

— Кирилл, поверь, у тебя много друзей. Мы поможем.

— Мне никто… не может помочь…

— Кирилл, это страшное горе, но сейчас надо подумать о тебе.Понимаешь?

Мальчишка кивнул. Как ни страшно это было, но ондействительно понимал. Сейчас речь шла о его жизни.

— Кто тебя преследует? За что?

— Я не знаю.

— Ты влип в какую-то историю?

— Д-да. Но я не могу рассказывать.

— Кирилл, в такой ситуации надо обращаться в милицию.

— Нет! — мальчишка вздрогнул. — Тогда мне точно — конец.

— Кирилл, я твой друг…

Рука Валентина была неестественно напряженной. Кирилл повелплечом, и тот поспешно снял ладонь.

— Именно поэтому не спрашивай.

— Кирилл, помочь — это, в первую очередь, понять.

— Я умыться хочу.

— Кирилл, не уходи от ответа. Я в два раза тебя старше, икое-что понимаю в жизни.

— Иногда надо не понять, а поверить, — Кирилл посмотрел емув глаза сквозь неумолимо текущие слезы. — Ты можешь мне поверить?

— Да.

— Тогда поверь, что лучше тебе ничего не знать.

Веснин запнулся. Он попал в западню собственных слов — самуюбезвыходную из всех ловушек.

— Тебе дать зубную щетку?

— Дай… — Кирилл потянулся за джинсами, стал торопливоодеваться.

— Ты по-прежнему хочешь уйти?

Кирилл заколебался.

— Не знаю… я подожду, может быть позвонит Виз…

— Виз?

— Может быть, я позвоню сюда.

В глазах Веснина на мгновение зажегся безумный огонек.

— Слушай, я могу поверить во что угодно. Даже в то, что КНБпровело эксперимент над тобой, и ты раздвоился.

— Глупость какая, — застегивая рубашку сказал Кирилл. — Тымне обещал зубную щетку дать.

Валентин покорно поднялся.

Дума занималась сегодня обычной работой — переливанием изпустого в порожнее. Обсуждались какие-то мизерные западные кредиты — на что ихупотребить, в какие отрасли сделать вливание: в сельское хозяйство или наработу комитета по этому самому сельскому хозяйству.

По твердому мнению Визиря, единственным плодотворным выходомздесь было бы явление Христа, способного накормить семью хлебами четыре тысячиголодных, не считая, конечно, женщин и детей. С полчаса он сидел, проглядываяутренний информационный листок, подготовленный референтом, временамивслушиваясь в бред выступавших. Потом тихонько выбрался из зала заседаний испустился в буфет.

Здесь завтракали с десяток депутатов и столько жежурналистов. На него поглядывали, когда Визирь взял чашечку кофе и отошел ксвободному столику.

— Можно?

Визирь поднял глаза на подошедшего с чашкой мужчину.

— Здравствуй, Альберт. Садись, дорогой.

— Устал от прений?

— Это не для печати, — Визирь улыбнулся главному редактору«Истины».