— Все нормально, Натэниел, все нормально. Со всеми всехорошо.

Не знаю, верила ли я сама себе до конца, но паника стихла, ивсе от меня отодвинулись. Да-да. Хотя печаль Дамиана продолжала ко мне липнуть,будто я прошла через метафизическую паутину.

Когда мы расцепились, в разбитую дверь вошёл Мика. Мнеслучалось быть застуканной в компрометирующих позах любовниками, но никогда яне смущалась меньше. Он не стал задавать глупых вопросов, не заставил менячувствовать себя шлюхой. Он сразу обратил внимание на самое главное.

— Ну и ну! — сказал Мика, отнеся эти слова и ккрови на полу, и к ранам, которые почти у всех у нас были, к разбитой двери, ковсему сразу, но спросил только одно: — Сильно пострадавших нет?

Я стала подниматься с пола, и Дамиан протянул мне руку.Обычно я бы её не взяла, но только что мы занимались сексом, и странно было быотбивать его руку. Как только наши ладони соприкоснулись, я поняла, что дело нетолько в этом. Потребность касаться его кожи никуда не делась, один мигхорошего секса не утолит многовековый голод. Секс вроде как топливо или еда —он сгорает, и нужно заправиться.

Я отобрала у него руку и шагнула неуверенно прочь отНатэниела и Дамиана. Надеялась, что расстояние поможет.

— Выживут все.

— Это хорошо, — сказал он и склонил головунабок. — А я не знал, что Дамиан умеет ходить в такое время суток.

— Он не умеет.

— Мне сказать очевидное «но он же ходит», или перестатьзадавать вопросы?

Вдруг я почувствовала, что устала, и, наверное, не только я.

— Ты вообще не ложился?

Он мотнул головой и, будто я ему напомнила, протёр своишартрезовые глаза — очки он уже спрятал в карман рубашки.

— Когда я привёз этого красавца к нему домой, там егождала подруга с ребёнком, и подруга начала его пилить за пьянство. Злость не помогаетзадержать превращение.

— Он перекинулся?

— Нет, но чуть не перекинулся, а он совсем новичок… —Мика снова тряхнул головой. — Мне было бы спокойнее, если бы его подругалучше понимала, насколько он может быть опасен. Вроде бы до неё не доходит.

— Она не хочет понимать, — сказал Ричард.

Мика обернулся к нему. Я обратила внимание, что из всех, ктобыл в комнате, только на Ричарда Мика не посмотрел.

— Значит, ты знаком с подругой Патрика.

Ричард было замотал головой, но вздрогнул от боли.

— Нет, но я такое видал. Человеческие жены не хотятпонимать, что вышли замуж за монстра.

Он, наверное, хотел, чтобы это прозвучало как констатацияфакта, но не получилось — горечь была налицо.

Я никогда не вызывала у Ричарда такого чувства, насколько япомню. Скорее он куда больше тратил времени, чтобы заставить меня чувствоватьсебя чудовищем. Так что я не стала развивать тему. Не стала, потому что незнала, что сказать, и можно ли тут вообще сказать что-нибудь.

— Коалиция проводит ежемесячные собрания для членовсемей. Я думала, что мы раздавали флаеры и вервольфам.

Ричард встал, нянча больную руку.

— Это мой Патрик, Патрик Кук?

— Да, — ответил Мика.

— И ты с ним просидел нянькой всю ночь?

— Да, — снова ответил Мика.

Ричард посмотрел себе под ноги, потом поднял глаза. Онвыдержал взгляд Мики, но удовольствия это ему не доставило.

— Спасибо, что помог моему волку.

— Волки входят в коалицию, — сказал Мика. — Ябы сделал то же самое для любого народа.

— Все равно спасибо.

— Не за что.

Наступила одна из неловких минут молчания. Мне очень нехотелось всех их оставлять, но действительно надо было в душ. От него заболитрана на горле, но только что у меня был секс без презерватива, то есть все этопопало в меня, и надо принять меры. Честно говоря, я бы предпочла презерватив,но до меня это только потом дошло. Тамми залетела на таблетках. Ну да, она незнала, что нельзя с ними сочетать антибиотики, но все-таки… Однопроцентнаявероятность вдруг перестала мне казаться приемлемым шансом. Дамиан —тысячелетний вампир, все шансы, что он бесплоден, и все-таки… Одно дело —залететь от постоянного любовника, но от того, кто даже не… ну, это как-тохуже.

— Я пошла в душ.

Они все обернулись ко мне. Наверное, от неожиданности.

— Извините, но не могу я больше так стоять. Так чтопрошу всех вести себя прилично. Я постараюсь поскорее.

— Я вызову врача, — предложил Мика.

— Отлично, — кивнула я.

Вдруг мне стало не нужно здесь быть — голой, пахнущей свежимсексом, с Ричардом и Микой в одной комнате. Наличие голых Натэниела и Дамиана тожеуровень комфорта не повышало. Я уже спокойно отношусь к наготе вообще, но кнаготе специфической пока ещё не привыкла. В общем, причин уйти из комнаты уменя было с избытком.

— Кстати, там в твоей машине женщина плачет, —сообщил Мика.

— В моей машине? — удивилась я.

— Нет, Ричарда. То есть я решил, что это машинаРичарда. Машину Грегори я знаю, и женщина не в ней.

Ричард выругался вполголоса — редкость. Обычно он неругается.

— Клер! Я же забыл про Клер!

— Кто такая Клер? — спросила я.

Он замялся, потом сказал:

— Моя подруга.

И пошёл к двери, поддерживая руку, будто она болела отбыстрой ходьбы.

Его подружка, а я тут была голая как кочерга, когда онавпервые меня увидела. Отлично. Ну ладно, хотя бы не увидела, как мы трахались сДамианом. Уже лучше. Да, отлично. Лучше не придумаешь.

Продолжая мотать головой, я пошла в ванную.

Грегори своим рычащим басом сказал умную вещь:

— Я так понимаю, что не моё собачье дело, но стоит лиРичарду выходить из дому, где его увидят с улицы, когда он весь в крови?

Я повернулась, глянула на леопарда и ответила:

— Блин, нет, конечно!

И направилась к двери, но меня перехватил Мика.

— Я выйду. Я единственный здесь, при виде кого народ небросится сразу вызывать копов.

Он сжал мне плечо и улыбнулся.

До меня дошло, что я не поцеловала его в знак приветствия,как всегда бывало. Конечно, я была вся в крови и других жидкостях, и ни одна изних не принадлежала ему, но он мог не так понять, почему я не хотела к немуподойти. Какие-то эти сомнения отразились у меня на лице, наверное, потому чтоон улыбнулся шире, повернул за плечи в сторону ванной и слегка шлёпнул по заду.