Я не выдержал и потянулся за бутылкой с коньяком. С хорошимместным коньяком, произведенным во французской провинции Коньяк.

Коньяк не изменился.

— Лютер?

— Видный деятель Церкви.

— Ленин? Гитлер? Сталин? Черчилль?

— Черчилль, — обрадовался Марко. — Знаменитый английскийписатель и философ. На мой взгляд — чересчур зануден, но…

— Почему так, Марко? Кто-то исчез вообще, кто-то написалдругие книги, кто-то занялся в жизни другими делами. Допустим, это работафункционалов. Допустим, они вмешиваются не сотни, а тысячи лет. Но такиеизменения должны менять мир полностью, а он изменен выборочно!

— Именно так. А Вероз, в котором нет нефти? Там изменениядолжны были произойти еще в доисторические времена. Глобальные, геологические.И при этом даже в Верозе ты найдешь знакомые имена и людей, которые занимаютсятем же, чем в Демосе или у нас.

Марко налил коньяк и себе. С сочувствием посмотрел на меня:

— Ты пытаешься за пару часов найти ответ на вопросы, надкоторыми наш мир бьется уже столетие. Оставь, Кирилл.

— Должен быть ответ, — упрямо сказал я. — Может, он наповерхности, просто у вас взгляд замылился.

— Замылился?

Я объяснил, что это значит.

— Может быть, — легко согласился Марко. — Мы отличны от вас.Вы — техники, мы — биологи.

— У нас бы сказали «генетики»… Не знаю только, как вамудается заниматься генной инженерией без электронных микроскопов и прочейлабуды…

— С Божьей помощью, — улыбнулся Марко.

— Ага. И, наверное, с помощью какой-нибудь медузы… «глазаархангела»… Марко, кардинал сказал, что нам не помогут. Что ваши солдаты нестанут защищать наш мир.

— Каждый достоин лишь того мира, который он способензащитить сам, — твердо сказал Марко. — Приди мы к вам, пусть даже сбескорыстным желанием помочь, — чем бы это кончилось? Ваши обычаи ужаснули бынас, наши — вас. У вас огромное количество атеистов, они согласятся принятьпомощь? А мусульмане? Тем более — помощь в борьбе против неизвестного врага, неособенно и беспокоящего вас.

— А если тайно?

— Тайно не получится. Это будут не поединки рыцарей науединенных ристалищах. Это будет война — на улицах ваших городов и сел. Будутгореть здания, умирать женщины и дети… вы готовы платить такую цену? Мызаплатили — но мы сами приняли это решение.

— Знаете, Марко, я стал вас уважать, — честно сказал я. —Мне понравился Вероз… я был всего в двух городах, но они хорошие. И ваш мир…хоть я его и не знаю толком, мне тоже симпатичен. Вы правы, вам не надовмешиваться.

Марко развел руками.

— Но только что нам делать… — пробормотал я. — За мной,кстати, просто-напросто охотятся!

— Хотите — оставайтесь у нас, — легко предложил Марко. —Убежище мы, конечно же, вам дадим. Если хотите — то и вашей семье, друзьям. Унас уже не те времена, когда даже отрекшихся функционалов ссылали на закрытыепоселения. Живите и радуйтесь. Я полагаю, что человек вашего характера — я имеюв виду технический склад ума, присущую вам энергию и отвагу… нет, нет, неулыбайтесь, в вас все это есть!.. – найдет себя в нашем мире.

— А соблазнительно, — сказал я. — Честное слово.

И я почти не лукавил. Когда через пять минут я укладывался впостель в одной из отведенных мне комнат, я обдумывал это предложение на полномсерьезе.

Правит здесь церковь, ну и что? Все-таки церковь привычная,заповеди знакомые. Никого не принуждают, свобода совести… Телевизоров нет? И прекрасно!Компьютеров… ну, обидно, конечно.

Зато есть поле для деятельности! Пойду работать генетиком.Буду выводить живые компьютеры! У нас и то уже сплошь и рядом рассуждают, можноли построить компьютер из живой материи. А здесь, где тепловизоры и ультрафиолетовыедетекторы лепят из медуз, это будет гораздо проще. В конце концов, это тожеЗемля, пусть и другая. Сервантеса у них нет, зато Свифт своего Гулливера вцелый сериал расписал! Во всем есть и плюсы, и минусы…

Коньяк у них хороший, табак не запрещен… и девушки красивые.Хотя, конечно, на этих воинственных кармелиток глаз не положишь…

Уснул я с самыми мирными мыслями.

Хотя, возможно, коньяк из чужой Франции тоже этомуспособствовал.

Разбудило меня пение птицы за окном. Я оторвал голову отподушки и недоуменно посмотрел в окно.

Уже рассвело, на голубом небе не было ни облачка. Пушистаязеленая ветка качалась за открытым окном. Маленькая птичка — лазурное тельце,малиновые крылышки, размером чуть крупнее синицы, сидела, крепко вцепившись враскачивающуюся ветку, и пела:

Новый день пришел, друг мой,

И любовь пришла в твой дом,

Солнце в небе голубом

Поскорей глаза открой!

Голосок у птички был тоненький, но не писклявый. Приятныйтакой голосок, словно пела девушка вдалеке.

Увидев, что я смотрю на нее, птичка чирикнула и перепорхнулапо ветке чуть дальше. Я снова уронил голову на подушку.

Птичка-будильник? Или птичка-будильник-метеостанция?

Просыпайся, милый друг,

Вознеси Творцу хвалу,

Ля-ля-ля, ля-ля-лу,

Так прекрасно все вокруг!

— Кыш, несчастная! — воскликнул я. И, вспомнив манерувыражаться Андрея из Орысултана, добавил: — Умолкни, дочь греха и мачехарасслабления!

Тон, во всяком случае, птичка поняла. Недовольно зачирикалаи улетела.

Нет, ну а чему удивляться? Волнистые попугайчики говоритьумеют? Умеют. Остается добиться лишь того, чтобы голосок у них стал приятнее. Ивыучить нескольким песням. Если с неба каплет, то пусть поют: «Легкий дождичекуслада и для травки, и для сада!» Если небо обложило конкретно, то пусть голосят:«Тень-тень-тилитень, зарядило на весь день!»

Если разобраться, то обычный электронный будильник сбарометром и гигрометром не менее удивителен.

Я встал и отправился в ванную комнату. Помылся в душе —ощущение низвергающегося на тело водопада было ужасно приятным. Надо будет домаоткрутить на фиг лейку со всеми ее дырочками, обычными и массажными, иполиваться из шланга…

Завтрак мне подали в гостиной. Еду принес молодой поварочень серьезного вида — мне показалось, что он очень сильно беспокоился, понравятсяли мне горячие булочки, мягкий свежий сыр, варенные всмятку яйца, капучино исвежевыжатый сок. Сок, к моему удивлению, был овощным — угадывался томат,свекла и сельдерей, поверх густого сока была посыпана мелко нарезанная зелень.На удивление вкусно, хотя сельдерей я бы лично не положил.