Я побродила немного по комнатам, зажигая и выключая свет,перебирая и снова отбрасывая книги. Порылась немного в видеокассетах, но сновазапихнула эту кучу на место. За последние дни я как-то стала отвыкатьотодиночества. Герт почти постоянно находился рядом со мной, и мы все время куда-тоездили, ходили, что-то смотрели, с кем-то встречались. Кстати, он ведь обещалмне, что на этом дурацком сейшене будет тип, который рассказывал ему про Диану.И я хороша. Забыла про это самым бессовестным образом. И Герт тоже хорош! Нисловечком не обмолвился. Наверное, тоже забыл, растяпа. Интересно все-таки, гдеон сейчас пропадает? Пьет с кем-нибудь, не иначе, или нашел себе кого-нибудь.Хотя, судя по последним выходкам, он способен находиться где угодно. Может,даже в библиотеку направился или планетарий, кто его знает?

Нет, ну что Герт за пакость, вот так меня бросить и пропастьнеизвестно куда. А я тут сиди одна. Стоп! Кажется, я уже не одна. Дверь кто-топытается осторожно открыть. Главное, без паники. Позвонить в милицию, а потомвзять в руки что-нибудь тяжелое. На антресолях хранятся инструменты, там былздоровый молоток.

Я тихонько поднялась, выключила свет и на ощупь направиласьк антресолям. Дверцы я старалась придерживать, чтобы они не скрипели. Хорошо,что молоток лежал сверху, и мне не пришлось доставать его из-под груды другихинструментов. Вооружившись, я притаилась за дверью.

А взломщик тем временем уже справился c замком и тихонькозашел в квартиру. Я слышала его осторожные шаги, и сердце у меня стучало вбешеном темпе. Вот сейчас он подойдет поближе, тогда я замахнусь и…

Зажегся свет, и я застыла соляным столпом с молотком в руке.Еще немного, и мое увесистое оружие обрушилось бы прямо на голову Герта,который неизвестно зачем старался проникнуть в квартиру как можно тише.

— Леда, — он уставился на меня и на молоток,который я все еще сжимала в руке, — ты чего?

— Думала, воры лезут, — ответила я, стараясьперевести дух. — Как же ты меня напугал, чертяка!

— Я не хотел, — Герт развел руками изасмеялся. — Надо же, против грабителей и с молотком! А ты очень отважнаяженщина, оказывается!

— Будешь тут отважной, — проворчала я, — отстраху чуть на месте не умерла, хорошо, что еще в милицию не успела позвонить,тогда было бы не до смеха.

— Прости, малышка. — Он подошел ко мне и взялмолоток. — Вот это нам совершенно не понадобится. А давай, чтобы всезабыть, отправимся с тобой поужинать. Согласна? Тебе нужно почаще куда-нибудьвыбираться.

— Я и так последнее время выбираюсь часто, сверх всякоймеры, — я прижалась к Герту, — но, в общем-то, идея неплохая. А кудамы пойдем?

— Куда захочешь, — он всегда отличалсявеликодушием и не старался настоять на своем, — в любой ресторан.

— Корейский… — вырвалось у меня.

— Можно и корейский, — Герт взял мое лицо в ладонии заглянул в глаза, — но почему именно туда?

— Не знаю, — я смотрела на него, — никогда небыла в корейском ресторане. Случайно вырвалось. Может, потому что о выставкевспомнила. А что, действительно есть такой ресторан?

— Чего только нет в нашем городе, — Герт отпустилменя. — Если хочешь, то можем, вообще-то, сходить и туда. Только я сразупредупреждаю, еда там немного специфическая. Так что не жалуйся потом.

— Не буду, — пообещала я. — Подожди, я толькоприведу себя в порядок.

— Но не больше пяти минут, — Герт шлепнул меняпониже спины. — Если женщина торчит перед зеркалом больше пяти минут, тостановится не похожа сама на себя.

— Ну ты и сказанул! — Я не знала, смеяться мне иливозмущаться. — Надеюсь, что ты меня все же узнаешь.

* * *

— Ни за что на свете не обратила бы внимания, —призналась я. — Неужели это и есть твой хваленый ресторан?

— Не переживай, — посоветовал Герт, — внутригораздо лучше.

Мы прошли мимо непритязательной темной вывески, расписаннойиероглифами.

— Тебе станет еще смешнее, — сказал мойдружок, — когда ты узнаешь, что это заведение гордо называется«Кимбоккун», что переводится, как «дворец счастья и богатства». Правда, сначалавладельцы решили назвать ресторанчик «Пивон» или «Запретный сад», но уж слишкомдвусмысленно звучало второе, а первое… Короче, все местные алкаши стали бызавсегдатаями. А так приходят лишь те, кто об этом местечке знает. А потомприводят своих друзей. Так что здесь пусто не бывает. А насчет специфическойеды… так я тебя предупреждал.

— Ладно, Герт, — я взяла его под руку, —давай войдем, что ли.

Герт оказался прав. Внутри было очень уютно. Помещениеделилось на несколько залов, которые были отгорожены друг от друга ажурнымирасписными перегородками. В первом и самом большом зале посетители сидели нациновках за низкими столиками. Играла негромкая музыка, снующие проворныеофицианты-корейцы разносили подносы с едой.

— Если хочешь, останемся здесь, — сказалГерт, — но если Восток не для тебя, то в соседних залах имеются нормальныестолы и стулья.

— А есть нам тоже придется палочками?

— Если попросить, то могут принести и ложку. Ты ужевыбрала?

— Остаемся, — решила я. — Экзотика, значит,экзотика.

Герт махнул рукой, и тут же к нам подбежал невысокийпарнишка с косой черной челкой, спадающей на глаза.

— Хотите поужинать? — осведомился он.

— Непременно, — Герт потрепал его по плечу, —устроимся вон в том уютном уголке. И скажи брату, что его приятель здесь.

— Хорошо. — Парнишка кивнул и испарился.

Герт повел меня в полутемный уголок, усадил на циновку,включил маленькую лампочку, поправил скатерть.

— А ты здесь, видимо, неплохо ориентируешься. Частозаходишь?

— Бывает. — Он устроился на циновкепоудобнее. — Да расслабься ты. Сейчас еду принесут. Наверное, сам Юрка ипритащит.

— А откуда ты его знаешь?

— Вот журналисты, — он усмехнулся, — необойдутся без лишних вопросов. Ладно, подруга, тебе как на духу. Мы с Юркой Лив одном классе учились. У них семья здоровая была, детей то ли пятеро, то лишестеро. Помню, вечно замурзанные и голодные бегали. А потом к папаше какой-тоего родственник приехал и предложил открыть национальный ресторанчик. Знаешьведь, одно время они на рынке прочно обосновались, то луком торговали, токапустой. А потом придумали свои национальные салаты пускать в продажу. Делооказалось довольно прибыльным. Всего один шаг и оставался до того, чтобыресторанчик открыть. Открыли. Кстати, и не один. Этот дешевый, для простыхлюдей, а в центре есть дорогой, там только «новые русские» обретаются. Но мнездесь как-то больше нравится. Уютнее.

— Да, — я огляделась по сторонам, — в этом тыправ. А дальше что было с твоим корейским семейством?