С трудом продравшись сквозь завалы, он принялся освобождатьот пыли и другие полотна. Я увидела «Восход солнца над старой пагодой», «Отдыхна цветущем лугу во время путешествия», «Беседку лунного старца возле озера,заросшего лотосами». Да, если Герт захотел меня поразить, то ему это вполнеудалось.

— Как они оказались у тебя? — Я все еще не моглауспокоиться.

— Да очень просто. — Герт после проведенных работстал похож на пыльную ветошь. — Я же говорил, что знаю Карчинского оченьдавно. А он часто дарит свои работы друзьям и знакомым. Не всем,конечно, — добавил он, — но, знаешь, он не слишком жалеет, когдаотдает кому-то картину. У него есть убеждение, что никогда не нужно жалеть осделанном подарке, поэтому и дарит картины без сожаления.

— Даже если они стоят немыслимых денег? — неудержалась я.

— Это теперь они стоят немыслимых денег. Раньше,разумеется, столько бы за них не дали. Но он ведь и продает картины. Так что нажизнь ему всегда хватит.

Я вспомнила брошюрку и кивнула. Что-то дарит, что-топродает. Возможно, что он действительно придерживается такого убеждения.Художники вообще суеверны. И чтобы не потерять свой талант, Карчинский дариткартины разным людям. Но и продает… Эта мысль не давала мне покоя. А вот вазуотказался продать, и никакие убеждения тут не помогли.

— Подожди, — дернулся Герт, — я тебе сейчасеще кое-что покажу.

Он ломанулся сквозь завал, пытаясь пробиться к стене, и подороге чуть не снес плечом полочку. Полочка сотряслась, что-то на нейдернулось, что-то скрипнуло, что-то посыпалось. Тряпка, на которой тоже былнеслабый слой пыли, рухнула вниз, и я чуть не села на пол прямо на грудуинструментального хлама.

Ваза мэбен предстала передо мной во всей своей красе. То жемассивное тулово, те же изящные линии узкого горлышка.

Только немного другая расцветка, но она безоглядно манила ксебе, так и хотелось потрогать все эти трещинки, провести пальцем по острымзазубринкам.

— Герт, — позвала я полузадушенным голосом. —Герт, смотри.

— Что смотреть? — Он с досадой потирал ушибленноеплечо. — Давно собирался это снять, но руки все не доходили. И куда же яэто дел? — Он растерянно оглянулся.

— Герт, — голос возвращался ко мне, —посмотри! Это же ваза мэбен.

— Ага, — Герт кивнул, едва взглянув наполку. — Да, кажется, она именно так называется.

— Герт! — Я не могла успокоиться. — Эту вазутебе тоже подарил Карчинский?

— Конечно, — он отмахнулся от меня как отдосадливой мухи. — А кто еще у нас в городе лепит такие безделушки?

— Тебе, значит, подарил…

— Перестань, Леда! — рявкнул Герт. — Незаводись по новой! Я же тебе уже объяснил, что у художников свои причуды.Захотел — подарил, захотел — послал. И давай больше не будем говорить об этом.А то все эти разговоры меня уже до печенок достали!

Я замолчала, обиженная этой внезапной вспышкой гнева. Герт,видимо, тоже понял, что перегнул палку. Он пробрался ко мне, обнял и потерсяносом о щеку,

— Прости меня, дурака, малышка. Понимаешь, сорвался. Ноты же не станешь на меня дуться? Нет, скажи. Все, давай с тобой договоримся невспоминать больше ни о Карчинском, ни о его дурацких вазах. Договорились? Аесли такая блажь придет тебе в голову, то позвони ему и сама спроси. Хорошо?

— Хорошо, — я кивнула.

Герт воспользовался этим и потащил меня из комнаты, пока яне передумала.

Ужин прошел очень мило. Герт зажег свечи, разлил белое винои принес гитару. Старые знакомые баллады как нельзя лучше соответствовали моемунастроению.

А ночью, прислушиваясь к его похрапыванию, я никак не моглауснуть и все раздумывала над происшедшим. Может, он и прав, но, может быть, всене так просто. Разговор с Карчинским мне необходим. И завтра, отложив все дела,я навещу его.

Утвердившись в этой мысли, а также поняв, что все равноуснуть не удастся, я тихонько встала и на цыпочках пошла к двери., Посижу накухне, покурю немножко. Сигареты куда-то завалились, и мне пришлось вытряхнутьиз сумочки чуть ли не все содержимое. Больше всего меня раздражал разныйбумажный хлам, который для меня насобирали коллеги. Так. А я ведь хотелапросмотреть несколько статеек. Что-то там интересное было про Диану.

Сигареты мне найти все же удалось. Закурив, я разложилаперед собой четыре мятых листочка.

Первая заметка называлась «Порнодива выходит на тропувойны»:

«Известная калининградская стриптизерша Дина позавчеравечером не поделила что-то со своим менеджером и нанесла ему удар бутылкой поголове. В результате он попал в больницу, а распоясавшуюся стриптизершууспокоили сотрудники правоохранительных органов. Но менеджер приложил всеусилия, чтобы замять скандал, и Дину освободили. Всем любителям подобныхразвлечений следует остерегаться, чтобы не получить травму от не в меру горячейстриптизерши».

Вот оно что. Диана была когда-то Диной (впрочем, об этом онаи сама мне говорила) и работала в Калининграде в каком-то стриптиз-клубе.Затем, видимо, решила поменять профиль и перейти в модельный бизнес. Ну, ничегоособенного в этом нет. Нередко стриптизерши бросают свое занятие и выходят наподиум. Тут как раз удивляться не приходится.

Вторая имела название «Опасные гастроли». Здесь ужефигурировала Диана.

«Наш город, — рапортовал репортер желтойгазетенки, — посетил известный германский промышленник Клаус фонГлошенберг, который обсуждал возможные проекты с мэром города. Культурнаяпрограмма немца не очень впечатлила, и он познакомился в ресторане с известноймоделью Дианой. Знакомство они продолжили в номере Глошенберга, а наутро онзаявил, что модель украла у него несколько дорогих вещиц. Вызванные охранникигостиницы провели обыск в номере, а также обыскали модель. Пропавшие вещи необнаружены. По словам немца, из номера ночью никто не выходил. Сотрудникигостиницы посоветовали Клаусу фон Глошенбергу поаккуратнее обходиться со своимивещами, а также воздерживаться от сомнительных знакомств. Модель комментироватьпроисшедшее отказалась».

Я пока тоже воздержалась от каких бы то ни было комментариеви приступила к чтению следующей статьи. Коротенькая заметка одорожно-транспортном происшествии. Диана за рулем машины сбила человека. У неев крови был обнаружен наркотик. Диана заявила, что пострадавшего она личноотвезет в больницу и оплатит все расходы на лечение. Пострадавший заявил, чтопретензий к модели не имеет, дело возбуждать не стали.

Так. Мы имеем целый комплект правонарушений. Впрочем, стольскандальную биографию, а бывает еще и похлеще, имеют сейчас многие, связанные сшоу-бизнесом. Модели тоже паиньками никогда не были.

Осталась последняя статья, да еще и с названием «Последняявечеринка».