– Мда-а, значит, всего шестьсот человек Петроград отбольшевиков решили оборонять? – зловеще, как показалось Борису, спросилГорецкий.

– Это брат с Алымовым стольких видели, на самом делебольше, – неохотно ответил Борис.

– Вот так так, Борис Андреевич, что же удивляться, чтокрасные так быстро взяли власть в свои руки? Когда никто ее и не защищал.

– Но зато потом, Добровольческая армия тому примером…

– Чему примером? – горько вздохнул АркадийПетрович. – Нас мало, нас ничтожно мало…

– И это вы говорите сейчас, когда на фронте такиеуспехи? – поразился Борис. – Триста верст до Москвы? Армия занялавесь юг России. Конный корпус взял Полтаву и Харьков. На правом фланге пехотазаняла Курск и Орел, на левом – Киев, Житомир и Одессу. Генерал Врангель сКубанской армией захватил Царицын и Камышин. Донцы взяли Воронеж, и генералМамонтов успешно продвигается по тылам в районе Тамбова. И вы продолжаетеутверждать, что этого мало?

– Нас может погубить всеобщая нерешительность. –Горецкий махнул рукой и отвернулся, и Борис осекся, потому что понял, что разполковник Горецкий так говорит, значит, у него есть информация, какую не имеютне только обычные люди, но и офицеры Добровольческой армии.

Они встретились с Алымовым под вечер и не спеша пошли поглавной улице Ценска. Мягкая южная осень позолотила деревья, воздух был свеж,пахло яблоками. Борис искоса поглядывал на своего спутника. Петр Алымов былхуд, достаточно высок, как и сам Борис, лицом очень бледен. При ходьбе онслегка прихрамывал, поэтому опирался на трость. Ездить на лошади хромота ему немешала. Они не виделись больше двух лет, за это время Алымов не то чтобы постарел,но очень изменился. Его беспокоила рана, но дело было не в этом. В глазах егобыла многодневная усталость и бесконечное презрение к жизни. Борис пришел квыводу, что если бы не это выражение в глазах, Алымов был бы красив несколькоболезненной красотой. Однако местным дамам ничуть это не мешало, онипоглядывали на двух молодых людей весьма приветливо. Алымов приветствовалвстречных дам внешне вежливо, прикасаясь рукой к фуражке и улыбаясь однимигубами.

У Пунса Борис окинул взглядом зал. Общество веселилосьвовсю. На сцене человек в белом костюме, поглядывая на дам бархатно-чернымиглазами, страстным голосом пел романс. Из угла слышался хохот.

– Нам туда, – потянул его за рукав Алымов и елеуловимо дернул губами, но Борис успел разглядеть в этом движении оттенокбрезгливости. – Господа офицеры нынче вон там гуляют.

Действительно, господа офицеры нынче гуляли вовсю, как,впрочем, и все остальные дни.

– Алымов, друг! – пьяно заорал Бережной и раскрылруки для объятий. – Кого это ты притащил?

– Разрешите представить, господа: поручик ОрдынцевБорис Андреевич, моего погибшего друга двоюродный брат. В Ценске недавно,прибыл по делу. А это ротмистр Мальцев…

– Да мы знакомы, – улыбнулся Мальцев и подвинулся,освобождая место возле себя.

– Есаул Бережной и поручик Осоргин.

Поручик окинул Бориса мутным взглядом очень светлых глаз иничего не сказал.

С вновь прибывшими снова выпили за здоровьеглавнокомандующего Антона Ивановича Деникина, причем Алымов, как заметил Борис,опять поморщился украдкой и только пригубил.

«Как удачно все складывается, – думал Борис, рассеянноскользя взглядом по залу ресторана, – в нашей компании пять человек, изних трое – мои подозреваемые. Чисто психологически кого можно подозревать изтроих: Бережного, Осоргина или Мальцева? Все трое – боевые офицеры, служат ещес мировой…»

– Пор-ручик! – Осоргин смотрел на Бориса с мутнойзлобой в глазах. – Что это вы все отворачиваетесь? Противно с намикомпанию водить?

– Я на дам загляделся, – улыбнулся Борис, –дамы уж больно в Ценске хороши.

Действительно, с дамами в городе было все в порядке. Дам вресторане было много, молодых и постарше, богато одетых, благородных и неочень. Блестели глаза, искрились бриллианты, мелькали голые руки и плечи,слышался женский смех.

Почувствовав взгляд Бориса, подлетел к их столику разбитнойплюгавенький типчик в потертом фраке.

– Не желают ли господа офицеры к своему столику дампригласить? Могу рекомендовать вон тех двоих. – Он указал куда-то вбок,где из раскрытой двери заглядывали в зал две девушки.

Одна брюнетка, выглядевшая постарше, близоруко щурясь,осматривала зал, вторая, светленькая, на ее фоне казалась совсем девочкой.Борис вздрогнул от того, как младшая повернула голову. Но нет, опять емупочудилось. В каждой худенькой миниатюрной блондинке видится ему сестра Варя,пропавшая бесследно в этой мясорубке, именуемой революцией. «Варька, Варька,где же ты, маленькая сестренка, жива ли еще?»

– Так не желают ли господа офицеры девочек? –фамильярно осклабился тип во фраке.

– Господа офицеры желают, что бы ты, хамская морда,убирался подальше, – процедил Алымов сквозь зубы.

– Родной мой, – пьяно добавил Бережной, –если нам шлюхи понадобятся, мы в бордель пойдем. А здесь мы… отдыхаем. –Он икнул и рассмеялся.

– Все в обществе перемешалось, – поддакнулротмистр Мальцев, собирая добродушные морщинки вокруг глаз, – вон, видите,Борис Андреевич, княгиня Задунайская сидит?

Борис кивнул, рассматривая шикарное бриллиантовое колье наморщинистой шее старухи.

– Благороднейшего происхождения женщина. Так разве раньшев Петербурге или в Москве зашла бы она в такой ресторан, куда шлюх пускают?Опростились все, манер у людей поубавилось.

– Это не самое страшное, – процедил Алымов.

– Верно, – согласился Мальцев, – выпьем,господа, за Россию, чтобы выйти ей из всех несчастий обновленной!

Все молча выпили, только Алымов опять пригубил и поставилрюмку.

– Почему это как соберется компания, так сразу начинаютза многострадальную Россию пить, – проговорил он как бы про себя, но застолом установилась тишина, и все услышали сказанное.

– Н-да-с, – искусственно оживился Мальцев, –а позвольте полюбопытствовать, господин поручик, откуда изволили прибыть вЦенск?

– Из Екатеринодара, – ответил Борис.

– Их благородие, видите ли, состоят офицером для особыхпоручений при полковнике Горецком, – усмехнувшись, произнес Алымов. –Это такой полковник, про которого никто ничего не знает, – пояснил онМальцеву. – Чем он конкретно занимается, никому не известно, а толькоездит то в ставку, то обратно.

– Правильно его деятельность охарактеризовали! –рассмеялся Борис, а сам смотрел, не появится ли интерес во взглядах сидящихнапротив людей.

Про полковника Горецкого ходили слухи, что он человекмогущественный и обладающий большой властью. Непонятно, каким образом эти слухираспространялись, твердо все сходились в одном: Горецкий много знает. Еслирассуждать логически, то предатель должен использовать удобный случай, чтобызавязать тесную дружбу с Борисом. Но как показали последние события, предатель– человек неглупый, так что вряд ли он будет действовать так примитивно.