– Вы эти сказки младшему школьному возрастувпаливайте, – сказал Мазур, зажав губами сигарету в углу рта. –Покажите ордерок по всей форме, чтобы там прокурор коряво расписался. Тогда ябуду на «вы» и со всем почтением.

– Удостоверения тебе мало?

– Мало, – сказал Мазур, улыбнувшись капитану. –Мало, хороший мой. Ты мне еще докажи, что я в милиции.

Краем глаза он видел дверь за спиной – толстая на вид,старательно обитая, прилегает плотно. Пожалуй, наружу ни звука не донесется…

– А ты про указ президента слышал? – спросилкапитан. – Насчет тридцати суток без всякого прокурора?

– Так и это ж не доказательство. Про указ все слышали…

– Пистолет откуда? – спросил капитан, нависая над ним ив такт словам похлопывая по плечу дубинкой.

– Там все написано, – Мазур кивнул на стол. – Всезаконно, в рамках и на основании…

– Волков?

– Ау?

– А это что? – она извлекла из ящика паспорт иразвернула на страничке с фотографией. – Тут вы уже никакой не Волков,вовсе даже Минаев Кирилл Степанович и прописочка питерская…

Плюха, пожалуй. Если пораскинуть мозгами, ничего и непроясняющая. Как известно по собственному печальному опыту, у Прохора Петровичана службе и майоры имелись…

Мазур пожал плечами:

– Нет, надо же… А вы уверены, что там на снимочке – я?

– По-моему, никаких сомнений, – сказала белокурая.

– Вот если бы в наших документиках, как в штатовских,отпечатки пальцев имелись… – сказал Мазур. – Тогда бы я извертелся, каккарась на сковородке, объясняя, как это меня угораздило свой пальчик аккуратпод фотографией этого вашего Минаева оставить… Но ведь нету отпечатков, тутродная милиция определенно недосмотрела. Я эту краснокожую паспортину впервыевижу. Вы его что, у меня изъяли? Мало ли кто надо мной шутит… – Он кивнул всторону Михася, все еще сидевшего с обалделым видом: – Вы бы лучше, красивая,насчет доктора расстарались…

– А что такое? – вполне серьезно спросила она.

– А у него ампула вшита, – сообщил Мазур. – Заневоздержанность в прошлой жизни. Мне-то ничего – а его, видите, какперекосило? Ребята, у всех этих газов механизм действия схож с алкогольным, унего вскорости ломка начнется, точно вам говорю…

Он говорил громко. Михась не мог не ухватить ключик кдальнейшему обороту событий. Все присутствующие, кроме Мазура, невольнопокосились на него – но отвлеклись лишь на миг, и Мазур решил подождать сброском. Не горит пока.

С полминуты белокурая размышляла, потом бросила:

– Начнет ломать, тогда и посмотрим… Так как же все-таки свашей натуральной фамилией обстоит? Который паспорт настоящий?

– Волков я, – сказал Мазур истово. – А эту вашуксиву впервые вижу.

И подумал, что все же следует поторопиться, наплевав надальнейшие словесные поединки. Все бы ничего, но в этот миг где-нибудь застеной могут допрашивать тестя с тещей, а уж они-то, ничего серьезного не зная,тем не менее в два счета выложат его настоящую фамилию-звание-дислокацию… Астол-то к полу не прикреплен и до стеночки от него близко… И пушки они в рукахне держат…

– Волков я, – повторил он. – Вы там насчет врачарасстарайтесь, я его сто лет знаю, вон, уже началось…

У Михася, действительно, изо рта поползли слюни, онвзвыл-простонал так, что пронять могло любого. Тот, что стоял к нему ближевсех, без команды нагнулся, всматриваясь.

– Бей! – выдохнул Мазур, давненько уже сидевшийнапряженным, как сжатая пружина.

В следующий миг пружина разжалась. Взмыв с отлетевшегостула, Мазур правой ногой подшиб капитана, успел добавить коленом под горло,пока тот падал (там, где пребывал Михась, послышался вопль), метнулся вперед ичто есть силы въехал всей подошвой по столу. Удержать равновесие, даже соскованными за спиной руками, на шероховатом полу было нетрудно. Не глядя навлепившуюся в стену затылком белокурую, ушел влево (на тот случай, если тип заспиной успел достать пистолет), молниеносно развернулся парой отточенныхпируэтов.

Тот, что за спиной, оторопело пытался выдернуть руку изкармана куртки – как частенько бывает, пистолет зацепился то ли рукоятью, то ликурком. Мазур не дал ему времени извлечь оружие, равно как и поставить блоклевой рукой. Не колеблясь, вмазал носком туфли в то место, где пролегает соннаяартерия. Иногда от такого удара умирают на месте. Иногда – нет. Кому какповезет, ваши проблемы, господа…

Кинулся вперед, двумя ударами надежно отключил пытавшегосявстать капитана. Упал на задницу, извернувшись, поджав ноги, пропустил их межскованными руками, миг – и руки были теперь скованы впереди, а это все жмалость полегче…

Михась, уже без наручников, сиротливо болтавшихся на трубе,добил коленом своего кадра. Вопросительно глянул. После двух жестов Мазуравыхватил у одного из бесчувственных пистолет из кармана, на цыпочках кинулся кдвери и застыл возле нее. Сам Мазур торопливо охлопал карманы капитанского бушлата,из левого извлек свой собственный «Макар», передернул затвор. Какое-то времяоба напряженно прислушивались.

Никто не ворвался – пожалуй, солидная дверь и в самом делезаглушила все звуки… Теперь только Мазур, не спеша, высвободил из наручниковзапястья. Жить вновь стало легко и почти что весело. Он сделал два шага,отодвинул стол и поднял за воротник белобрысую. Покачал вправо-влево ее голову– нет, шея не перебита, кровь не сочится ни из носа, ни изо рта – ощупалпальцами основание черепа. Точно, нигде ничего не сломано, будет жить, хотязатылком в стену вмазалась качественно…

В темпе выдвинул ящик стола, перевернул. Улов хилый – настол упала пачка сигарет, авторучка, пара чистых листов бумаги, женские часы набраслетке. Молниеносно обыскал всех четверых, бесцеремонно выворачивая карманы.Кроме капитанского удостоверения и водительских прав, обнаружившихся у одногоиз жлобов, – никаких документов. Вещи неинтересные – обычные мелочи, вродезажигалок и перочинных ножичков. Зато пушки у всех – два ПСМ, два «Макара».Пошли бы милиционеры на операцию без служебных корочек? Черт их знает, однакочто-то сомнительно – операцию крутили серьезную…

Белокурая стала проявлять признаки жизни. Заглянув ей вглаза, Мазур обнаружил, что взгляд становится все более осмысленным, – итут же вновь отправил в беспамятство, на сей раз, можно бы выразиться,деликатно.

Решение следовало принимать немедленно. Конечно, то, что застолом сидела именно она, ничего еще не доказывало. Трюк, старый как мир: напочетном месте, в красном углу сидит пешка, а подлинный босс скромно хоронитсясреди прочих пешек. И все же… Даму, в конце концов, тащить легче, это неглавное соображение, но и оно свою роль играет.

Они вновь обменялись быстрыми профессиональными жестами, иМихась, попробовав предварительно ручку на прочность, рывком распахнул дверь, аМазур в нее бомбой и вылетел. За дверью открылся неширокий и короткийкоридорчик без окон – дверь напротив, дверь справа. Со стула заполошно вскочилдетина в штатском, и Мазур, достав его одним прыжком, угостил столь жекачественно, как лежавших без чувств сообщников. Поднял, головой впередзабросил в дверь, она была пониже коридора, вниз вели целых пять ступенек, илететь бы вырубленному лобешником на пол, но Михась великодушно его подхватил,устроив на полу.