– А меня сейчас ничего уже не пугает, – вяло сказалМазур.

– Ну ладно, шагай уж. Появится что новое – скажу.

Мазур спустился с невысокого крыльца. Уже смеркалось, иповсюду зажигались окна – в серых панельных двухэтажках, протянувшихся внесколько рядов, в коттеджах вспыхнули желтые фонари, и вдалеке, на вертолетнойплощадке, вертикальной гроздью ярко-малиновых огней светилась решетчатая вышка.Этакий маленький городок – база была довольно приличных размеров, бог ее знает,что здесь крутили за десять прежних лет ее существования. Мазур, естественно,не лез с расспросами, знал лишь, что из здешних обитателей форма и содержаниеполностью соответствуют друг другу только у охраны и обмундированной частипоселка. А все остальные могут оказаться кем угодно.

Из-за ближайшего угла почти бесшумно показалась здоровеннаяовчарка – согласно регламенту выпустили сторожевых псов. Мазур под еевнимательным взглядом невольно опустил глаза к поясу, где должна была висетькороткая полоска материи. На месте. То же самое констатировала и овчарка – неприближаясь, потянула ноздрями воздух, лениво шевельнула хвостом и исчезла зауглом. Неизвестно, чем была материя пропитана, Мазур специально нюхал исовершенно никаких ароматов, ни плохих, ни приятных, не уловил, но его настрогопредупредили, что собаки, в отличие от человека, запах чуют прекрасно и любому,рискнувшему щеголять на территории базы без магического ключика, в горло вцепятсябез всякого предупреждения.

На сопке прилежно крутились локаторы. Цепочка огней, попараболе опоясывающих лодочный причал, отражалась в воде длинными зыбкимиязыками. Поразмыслив, Мазур свернул к пятому коттеджу. Постучал в дверь.Изнутри довольно настороженно откликнулись:

– Да?

Он вошел, метко бросил на крючок фуражку, одернул дурацкийпехотный кителек с капитанскими полевыми погонами. Ирина сидела в крохотнойгостиной, откинувшись на спинку кресла, все в тех же летних брюках и белойблузке (Мазур запоздало вспомнил, что в том клятом магазинчике чемодан стещиными вещами вытащили из машины, для скрупулезного изучения должно быть, аони, прорываясь, ни о каком чемодане, конечно, не думали).

– Совсем забыл насчет одежды, – сказал онвиновато. – Надо придумать что-то…

Ирина бледно улыбнулась:

– Мне тут уже предлагали военную форму. Других нарядов,сказали, не имеется. Ну, я отказалась – совсем отчего-то не тянет облачаться вформу, даже не всерьез… Хотя, уверяли, мне пойдет.

Мазур глянул на стол. Там гордо красовалась во всем своемнеподдельном импортном великолепии бутылка «Гордона». И хмыкнул:

– Лымарь заходил?

– Ага. Проводил сеанс психотерапии с мягкими намеками наготовность раздвинуть понятие «психотерапия» до любых мыслимых пределов. Что,догадался?

– Дедуктивный метод, – сказал Мазур. – Нехитраяассоциативная цепочка: очаровательная испереживавшаяся женщина, «Гордон» иограниченное замкнутое пространство. Как правило, на конце цепочки оказываетсядоктор Лымарь.

– Он вообще-то миляга. Только у меня и без него голова идеткругом, пришлось деликатно выставить…

– Милейший человек, – кивнул Мазур.

Давно бы уже быть милейшему доктору капитаном первого ранга,не вмешайся судьба в виде беспутной доченьки некоего адмирала. Все бы ничего,но адмиралу пару лет назад президент одной крохотной африканской страны вручилвысший орден своей державы, с тарелку размером, снабженный лентой,размалеванной в попугайские колера тамошнего штандарта. Адмирал оказался переднепростой философской дилеммой: орден хоть и высший, но африканский, а с другойстороны – хоть африканский, но все же высший. Тарелку эту он носил редко воизбежание насмешек, но дома вместе с лентой держал в шкафу со всем возможнымпочетом. И как-то вернулся домой на два дня раньше, чем ждала дочушка.

В общем, все бы сошло – адмирал давно уже не строил иллюзийотносительно морального облика единственного чада и как-то помаленьку сталсвыкаться с завалявшимися в ее постели хахалями. Однако на сей раз, войдя вквартиру, бравый морской волк нос к носу столкнулся с выходящим из ваннойсубъектом, на котором всей одежды только и было, что набедренная повязка.Смастеренная как раз из вышепомянутой ленты. Лымарь потом клялся друзьям, чтоон, изрядно приняв на грудь, совершенно искренне считал эту тряпку разновидностьюимпортного полотенца, то же он попытался сгоряча объяснить адмиралу – но тотеще сильнее обиделся. Понимающий человек согласится, что адмиралы способныизрядно испортить жизнь чинам нижестоящим, а этот оказался особенно вредным и влучшем стиле парусных фрегатов принес страшную клятву с богохульствами,заверив, что пока он пребывает на флоте, доктор очередной звезды ни за что неполучит. Нужно добавить, что адмирал был крепок, как бык, и Лымарю грозиланешуточная опасность остаться вечным капитаном второго ранга…

– Может, и я некстати? – поинтересовался Мазур, несадясь.

– Да садись уж… зятек чертов. – Судя по уровнюзолотистой жидкости в бутылке, психотерапия шла успешно. – Выпьешь?

– Конечно, – сказал Мазур и налил себе немного, приселна краешек кресла, словно на раскаленную сковородку. Он никак не годился вутешители и оттого маялся – еще и оттого, что был причиной всех еенеприятностей. Впрочем, называть пережитое неприятностями было бы чересчурмягко…

Остается надеяться лишь на ее характер – довольно спокойнодержится, отвопила и отплакала, загнав все далеко в подсознание. Мазуру этачерта в людях весьма нравилась – помогала жить…

Ирина медленно выцедила виски, отставила стакан:

– Это что, какая-то секретная база?

– Что-то вроде, – сказал Мазур. – Около того ивообще…

– А они кто? Те? Шпионы, что ли?

– Да как тебе сказать… Не похоже.

– Конкурирующая фирма? Как в боевиках? – Ох, да забудьты обо всем, – сказал он в сердцах. – Справились, как видишь.

– А ты вообще-то инженер или кто?

– Как тебе сказать…

– Значит – «или кто», – усмехнулась Ирина. – Нетакие уж мы темные, как-никак в Северной Пальмире обитаем… Тебе не кажется, чтоя имею право на кое-какие объяснения? После того, как мне приставляли нож кгорлу в прямом смысле и требовали рассказать, кто ты таков есть? Иначе обещалитакое, что вслух повторять не хочется.

– Ох, да тут такая ситуация… – безрадостно пожал он плечами.Врать не хотелось, а на правду не было санкции свыше. – Тебе майор Кацубаничего кратенько не объяснял?

– Вот именно, кратенько. Про ваш секретный агрегат, закоторым шпионы охотятся.

«Версия как версия, не хуже других, – мысленно отметилМазур. – Вполне проходит…»

Ему пришло в голову: было бы даже лучше, примись Ирина егоругать или проклинать. Но она держалась довольно спокойно, только временамипоглядывала с откровенной тоской.