– Подожди, ― сообразила я, ― нам придется тогда и ту кость тоже уничтожить?

– В корень зришь, красавица! ― воскликнула Голузелла и озарилась счастьем, будто сама себя похвалила. Хотя отчасти так оно и было…

– Какую еще кость? ― спросила Ника.

– Это место тоже проклято. Заклинание держится на ребре первого Орникса.

– И где это ребро? ― она закатила глаза.

– Вон на той горе, ― указала я.

– А-а-а! ― громкий вопль Лидии заставил нас подпрыгнуть на месте.

– Хильдор, ― с ужасом догадалась Зира.

– Только не говорите… ― спохватилась Ника, но договаривать не стала. Сразу бросилась вслед за братом, который быстрее всех помчался на крик. Мы с Зирой тут же кинулись следом.

Когда мы добежали до водопада, то увидели Лидию и Хильдора. Она стояла по пояс в холодной воде, крепко прижимая к себе возлюбленного и усыпая его бледное лицо поцелуями. Глаза колдуна были широко открыты, губы крепко поджаты. На его лице замерли следы приступа острой боли. Жизнь покинула тело колдуна.

Серые тучи затянули небо. Сухие, местами обожженные деревья заскрипели, редкие птицы окончательно смолкли в ожидании дождя.

Никто из нас не решался прервать плач Лидии, охваченной собственным горем и безысходностью. Даже я, которая только недавно познакомилась с магией, отчетливо понимала – против смерти ничто не поможет. Но мы молчали больше не поэтому, каждый из нас, должно быть, чувствовал свою вину. Мы не успели, хотя могли помочь. Это не могло не причинять боль и не вызывать заслуженное чувство вины. Мы знали, что должны торопиться, но остановились ради разговора, который могли отложить на потом.

С неба упала первая капля дождя. Она попала на опавший желтый лист и замерла на нем переливающейся жемчужиной. Вскоре быстрый, тихий стук холодных капель стал вторить рыданиям Лидии. Небо прорезала тонкая извилистая молния. Поднялся холодный ветер. Воздух наполнился сыростью и грустью.

Мы ждали. Просто продолжали молча стоять на берегу. Водопад все так же шелестел за спинами покойника и его возлюбленной. Мир не замер на месте. А мы остановились в одном моменте, скованные страхом перед единственной вещью в жизни, которую никому не дано исправить, но кою можно было предотвратить.

Неудачное стечение обстоятельств? Можно ли это так назвать? Если честно, то я сомневаюсь. Мы не торопились. По большому счету, никто из нас не жаждал его спасать, как никто из нас (кроме Лидии) по-настоящему не горевал из-за его кончины.

Шорох раздался за спиной. Рога резко обернулся, выставив кинжал перед собой. Из-за сухих веток показалась фигура в черном потрепанном, местами рванном плаще с пологим капюшоном. Она быстро приближалась к нам, но почувствовав неладное, остановилась. Женщина подняла голову, и я тут же ее признала:

– Нирая?

Она бросила опасливый взгляд на Рога – тот не спешил прятать оружие. Затем повернулась на звук плача. Нирая широко распахнула глаза и ахнула. Она поняла все без слов, да и как можно было не понять?

– Лидия, ― на выдохе произнесла она, но девушка ее не услышала.

Молодая ведьма всецело отдалась своей боли. Она все так же прижимала Хильдора, изредка поглаживая по голове и усыпая хладные щеки поцелуями.

– Лидия! ― громко позвала Нирая и бросилась к ней.

Она не раздумывая прыгнула вниз с небольшого прибрежного склона и оказалась по колено в ледяной воде. Лидия заметила ее, и рыдания разразились с новой силой.

Как часто это бывает, что по-настоящему наше горе выходит наружу только тогда, когда рядом есть кто-то, на кого мы можем опереться, кому доверяем… Самые громкие слезы всегда достаются самым близким.

Лидия закричала, выпуская всю свою боль с этим диким воплем. Нирая спешно пробиралась к ней, протянув руки вперед и готовясь заключить ее в свои объятия. Она обхватила ее и мертвого парня и прижала к себе. Лидия, задыхаясь от слез, взмолилась:

– Может…

Нирая помотала головой. Безрассудная надежда была окончательно похоронена. Лидия опустила голову на плечо своей тети и растворилась в отчаянии.

Тогда никто из нас не знал, что оплакивать в этот вечер юной ведьме придется не только своего возлюбленного. Нирая принесла дурные вести.

Клан Динария был полностью разбит. Ей удалось избежать смерти чудом, сорвавшись в горы во время бойни и оставшись незамеченной в колючих зарослях. Когда она пришла в себя, то не нашла ничего, кроме пепла и крови. Она бросилась в лагерь, но и там ее ждала та же картина. Драконы убили всех, включая Гладию.

Дуге привел в исполнение страшный приговор. Он выколол глаза и вырвал ей язык, после чего бросил на растерзание толпы. Они закидали старуху камнями, что драконы-солдаты притащили с ее родных гор. Дуге выставил все как коварные происки Динария, что вступили в сговор с Граздами. Сообщил, что Ирана и принцесса Ника взяты в плен и спрятаны, но вскоре будут найдены и возвращены в Дракардию. Рога и Зиру он похоронил заранее. Видимо, таково было его послание нам. Возможно, он надеялся все-таки обратить меня и свою дочь в другую веру, предложив нам жизнь ценою жизни остальных. Но ничего, кроме нашей ненависти, этот гад не получит.

– Поверить не могу, что он похоронил Рога! ― прошипела Ника, подбрасывая ветки в костер подле пещеры.

Мы расселись по кругу. Ника и Нирая выбрали одиночные места подальше друг от друга и от меня с Зирой.

– Тише, ― взмолилась Нирая, кивая на спящую Лидию. Она только недавно выбилась из сил.

Я невольно бросила взгляд на тело Хильдора. Он лежал под деревьями, укрытый плащом Нираи. Она заколдовала его тело, чтобы оно не разлагалось слишком быстро. По традициям Динария покойников принято было сжигать на рассвете, дабы символично проводить их к Богам.

– Это не удивительно, ― сказал Рога, который чуть поодаль от нас сдирал шкуру с горного козла (никак не привыкну к подобным зрелищам), ― его решение вполне оправдано. Драконы примут тебя и Ирану с распростертыми руками, меня оплачут, назовут героем. Гразды еще сильнее укоренятся в виде главного врага. А другие племена будут держаться подальше, опасаясь разделить учесть Динария.

Как выяснилось, Динария веками прикрывали Граздов. Они снабжали их едой, вещами, информацией. Они ждали, когда смогут свергнуть драконов с их пьедестала и, наконец-таки, захватить Ирану, чтобы навсегда изменить мир. Изменить мир? Это их стремление до ужаса было схоже с идеей Дуге. Дуге тоже жаждал всех спасти, он, как и они, не желал смерти Ираны и видел в пробуждении Орникса шанс на лучшую жизнь, правда, жизнь эта должна была протекать под знаменем драконов.

– Подождите, ― Нику осенило, ― с каких пор Динария и Гразды стали друзьями? Вы поселились в горах по их указке?