надобно исполнить дело, в котором есть нечто значительное и героическое. Посему, если вам хватит духу произвести на лице земли текущую реку из вашей мочи, я дарую вам такую милость, что вы навек останетесь ею довольны». На этом он умолк и отпустил их.

Главе ослов показалось, что он воскрес от смерти к жизни, ибо возвращался из посольства с добрым решением. Когда же они воротились туда, откуда ушли, и учинен был всеобщий ослиный совет, глава сделал доклад и сказал, что, как хорошо видно, их дела обстоят не так, как говорил тот брат, затем что Юпитер им внял и обещал даровать милость, хотя на одном условии, весьма справедливом, ибо не подобает его великости даровать подобные милости тому, кто не покажет себя достойным, совершив что-нибудь героическое. Когда тот добрый осел выслушал такой ответ, он засмеялся, будто над отличной сказкой, и, оборотясь к нескольким друзьям, молвил:

«Неужели вы не замечаете, что это насмешка? Что Юпитер выдвинул неисполнимое условие, чтобы потешиться над бестолковыми посланцами и всем ослиным родом вместе? Что до меня, то я отнюдь не намерен участвовать в создании такой реки».

Склонились к тому же мнению многие ослы и занялись своими делами, примирившись с ослиным жребием. Но большинство возликовало, а так как легко поверить в то, чего желаешь, сочли, что добьются успеха, и взялись за это предприятие, которое, хотя пошло прахом, за всем тем не убавило их надежд. Потому-то эти глупцы, наткнувшись на место, где помочился осел, мочатся и сами, думая напрудить реку. И сие помешательство не кончилось с ними, но продлилось в их потомстве: доныне видишь много усердствующих в той же затее.

Вот, братец, история ослов, из которой ты можешь понять, что устав нашей природы нерушим и таков, что надлежит нам носить вьюки, сносить бесконечные лишения и страдания и, коротко говоря, быть ослами. И нет иного средства противу наших несчастий, кроме терпения, дающего довольствоваться нашим положением и участью. Посему не унывай и не отчаивайся оттого, что с тобой будут дурно обращаться, ибо тебе надлежит быть ослом: ободрись и постарайся нести службу с весельем, ибо ты будешь жить с нами, вкушая великий мир и покой, а эти быки и коровы составят нам доброе общество.

Глава XXVII. К читателю

Из этой истории, хоть она и кажется небылицей, читатель, однако же, сможет извлечь разнообразные и весьма полезные наставления и предостережения: я решил их здесь изложить, хотя это и будет некоторым отступлением от нашего рассказа.

Тот осел, что пожелал важничать и главенствовать над ослиной республикой и вздумал обещать вещи неисполнимые, показывает, что дым честолюбия ослепляет очи разума, так что уже не различишь между истиной и ложью, между добром и злом, и что в конце концов это проклятое помешательство заставляет человека свергнуться в бездну дьявольского упрямства, откуда можно выбраться разве что с величайшими затруднениями и едва не чудом. Ибо, как говорит пословица, достанет одного помешанного, чтобы кинуть валун в колодезь, но ста мудрецов недостанет, чтобы его оттуда вытащить; это означает, что честолюбец упорствует в своем мнении, почитая его лучшим, и ни множество мудрецов, ни любой довод, каким бы прекрасным он ни был, не в силах вывести его из этого заблуждения, ибо, перемени он мнение, ему покажется, что все почитают его дураком и все его поносят.

Хитроумный мулишка, подавший совет, как достичь в собрании желанного успеха, как оно на деле и вышло, показывает, что в тех республиках, где главенствуют особы испорченного нрава, в большинстве случаев злонравие торжествует над мудростью, или подлинным благоразумием, и часто рождаются решения, весьма пагубные для республики. Да будет угодно Господу, чтобы нечасто мы видели такие злосчастнейшие примеры! Решение, принятое из уважения к большинству голосовавших, показывает, что, когда в совещаниях больше берется в расчет число мнений, чем их основательность, дела не могут идти хорошо и принимаются постановления, противные разуму.

Те многочисленные ослы, которые, выслушав повествовавшего о своих бедствиях, поспешно постановили принять предложение, а выслушав потом противную речь другого осла, остыли и тотчас переменили мнение, показывают, что легкомыслие и непостоянство свойственны народному множеству, которое необдуманно дает себя увлечь туда, где ему укажут на что-то полезное, и с той же необдуманностью стережется и бежит всякого кажущегося зла, какое ему повидится. Старый осел, который не обинуясь изложил свое мнение, прекрасными и мудрыми доводами и примерами дав понять, что истина противоположна всему сказанному другим ослом, показывает, что благоразумие живет в стариках и что подлинно благоразумные и мудрые свободны в выражении своих мнений, принимая в соображение лишь одну цель — общее благо.

Из первого примера, им рассказанного, именно об осле, который, от своих тягот придя в отчаяние, молил Юпитера и добился от него возможности переменять хозяев, вследствие чего неизменно оказывался в худшем положении, можно постичь, что в величайшем заблуждении находятся те, кто нетерпеливо ищет переменить свое положение, ибо они не знают, что их мучения происходят преимущественно от их нетерпеливости. Посему Господь Бог, видя, что они не желают удовольствоваться положением, в какое были поставлены Божественным провидением, допустил им идти от дурного к худшему — тому каждодневно видишь разные примеры.

Из второго примера, именно о том осленке, что не желал перебираться через реку, дожидаясь, что пресечется течение вод, и от лягушки известился о своем заблуждении, можно постичь безумие думающих, что свет должен рано или поздно улучшиться, ибо и по опыту, и по преданию наших предков и историков известно, что свет всегда был полон злосчастий и угнетений. Так что не следует стоять праздно, глядя на течение своих обстоятельств, но надобно идти вперед и замочить ноги, то есть трудиться и сносить удары непрестанных мучений, не питая страха. Из ответов, которые осел дал тому несчастному насчет зверей, что кажутся счастливыми в сем мире, можно видеть, что люди сильно обманываются относительно положения и участи других, а следственно, пребывает в величайшем заблуждении тот, кто поносит свое положение и восхваляет чужое, ибо в каждом положении довольно трудностей, и часто видишь, что те, кто кажется счастливым, на деле самые несчастные. Кроме того, пословица говорит, что в шерстяной ткани снаружи — прекрасный ворс, а под ним — грубая изнанка и что в игральной кости под шестеркой стоит единица: это означает, что там, где видится величайшее благополучие, скрывается вящее несчастье, хотя тому, кто не суется в чужие дома, его не видно.

Но вернемся немного назад и рассмотрим наставления, подаваемые рассказом