Да всё вроде. В молодости стихи писал немного — потом почитаю тебе что-нибудь из раннего… — старик наклонился над зашевелившимся гостем и быстро охлопал того по карманам. Улов был небогатым.

— Может, не стоит из раннего-то, — нерешительно сказал Егор. — Сам ведь знаешь, художника любой обидит…

— Нет уж. Ты сам напросился. И попробуй мне только обойтись без восторженных оваций и аплодисментов. Я лесть разную страсть как люблю! Особенно неприкрытую…

Егор вздохнул, смиряясь с неизбежным.

— Вот ты мне скажи, мил человек, с каких дел это я мухомор?

Клочков похлопал гостя по щекам, а потом пошатал нижнюю челюсть. Тот жалобно заскулил.

— Сломана, — констатировал Юрий Андреевич. — Ну и ладно. Наверняка они собеседники скучные и неинтересные. Небось позарились на имущество такого импозантного и благообразного господина, как я. Буди свою Елену Прекрасную. В путь-дорогу пора. Негостеприимный дом какой-то, поехали отсюда…

Они наняли извозчика, и Клочков распорядился везти их в Стрельну. По дороге Юрий Андреевич купил два роскошных букета, один из которых тут же подарил Лене. Добравшись, они без труда разыскали большую двухэтажную виллу Матильды Феликсовны Кшесинской, которая соседствовала с роскошным Константиновским дворцом.

Клочков, легко спрыгнув на землю, не спеша направился к воротам виллы примы Мариинского театра и через вышедшего привратника передал этот шикарный букет, вероятно, как знак признания таланта известной балерины. Привратник, очевидно, настолько привык к подобным проявлениям внимания со стороны поклонников, что, не задавая лишних вопросов, вежливо кивнул, принимая букет. А вот у проезжавшего мимо конного патруля полиции вид стареющего ловеласа вызвал небрежные ироничные ухмылки.

Им посчастливилось снять на неделю один этаж в небольшой даче в этом же районе, но довольно далеко от виллы Кшесинской, поэтому поздно вечером Егор с Юрием Андреевичем долго шли пешком, пару раз избегая встречи с такими же конными патрулями.

Участок балерины занимал, наверное, несколько гектаров, поэтому им не составило особого труда, перемахнув через забор, укрыться в огромном саду. Быстро переодевшись в свой камуфляж, оба растворились на фоне растительности и приготовились ждать. На случай появления сторожевых собак Юрий Андреевич щедро обработал вещи обоих всё из того же яркого баллончика с китайскими иероглифами. Они настроились на длительное ожидание и даже прихватили с собой оставшиеся безвкусные, но такие питательные пакеты из неизвестной им реальности, но сегодня удача была на их стороне. Прошло не более двух часов скучного ожидания, как роскошный крытый экипаж проехал в предупредительно распахнутые ворота.

В нём явно был не очередной поклонник. Как объяснил Юрий Андреевич, эта светская львица ухитрялась крутить романы сразу с тремя великими князьями, да и, судя по всему, даже сам император в молодости не остался равнодушен к чарам Матильды. Им было по большому счёту всё равно, кто именно из великих князей наведается к ней в гости, поэтому Егор с Клочковым, обменявшись сигналами, приблизились, насколько было возможно, и сумели всё-таки рассмотреть визитёра. Егор, конечно же, не смог бы понять, кто именно из великих князей перед ним, но несомненное сходство с императором Николаем II было налицо. Юрий Андреевич, похоже, пришёл к такому же выводу, так как, дождавшись, пока поздний гость скроется в помещении, подал Егору сигнал начинать.

К удивлению старлея, рассчитывавшего увидеть большой конвой, охраняли великого князя всего двое верховых, которые к этому времени уже спешились и о чём-то разговаривали с привратником. Кучер тоже крутился неподалёку, осматривая экипаж. Клочков с Егором сблизились с целями, обойдя их с двух сторон. Никто из охраны не смог адекватно отреагировать на внезапную угрозу.

Первыми вырубили конвой, а затем и кучера с привратником. Юрий Андреевич ловко и быстро связал всем руки и ноги заранее нарезанными кусками верёвки. Потом он осмотрел ближайшие строения, а Егор, поднатужившись, перетащил тела в сторожку, подперев дверь удачно подвернувшейся под руки лопатой. Отсутствие окон исключало возможность побега из импровизированного узилища.

Вошли в дом, по привычке прикрывая друг друга, хотя рассчитывать на вооружённое сопротивление вряд ли приходилось. Здание освещалось электричеством, что вызывало даже большее удивление, чем роскошная мебель и дорогая отделка интерьеров. Женщину в белом передничке, так неудачно вышедшую навстречу, Юрий Андреевич «успокоил» с максимальной деликатностью, а связав, даже не поленился удостовериться, что путы не передавят кровеносные сосуды. Со второй служанкой обошлись так же. Из-за закрытых двустворчатых дверей гостиной доносилась музыка и негромкие голоса. Разделившись, Егор с Юрием Андреевичем быстро осмотрели весь дом, но, похоже, кроме устроившихся в гостиной людей, здесь больше никого не было.

Они распахнули двери и вошли в ярко освещённую комнату. Увиденный ранее во дворе человек в военном мундире ужинал вместе с черноволосой девицей лет тридцати. Древний патефон старательно придавал позднему приёму пищи атмосферу праздника. Не обращая на удивлённые взгляды никакого внимания, Юрий Андреевич молча подошёл к патефону и аккуратно поднял изогнутую металлическую трубку с иглой.

В комнате воцарилась тишина. Её нарушил негромкий уверенный голос Клочкова.

— Сергей Михайлович, если не ошибаюсь?

— Что вы себе позволяете? Кто вы такие, чёрт возьми?

— Я вам сейчас всё объясню. Нам предстоит очень долгий разговор, ваше императорское высочество, — в голосе Юрия Андреевича прозвучала явная насмешка. — Егор, проводи госпожу балерину в соседнюю комнату. Нам предстоит мужской разговор. Только смотри не влюбись там. Учти, я тебя Ленке мигом сдам, ещё и приукрашу сверх всякой меры.

— Пойдёмте, сударыня, — учтиво предложил Егор. — Вам нечего опасаться.

Прима горделиво вздёрнула свой острый носик и встала, одарив его презрительным взглядом. Потом молча прошла мимо, сверкая блеском драгоценных камней на шее.

— За дорогой присматривай, — напомнил старик, усаживаясь на свободный стул.

Памятуя последнее напутствие Клочкова, Егор провёл балерину в комнату, из окон которой хорошо просматривалась улица. Внизу было тихо и пустынно. Женщина уселась в кресло и впервые с интересом взглянула на него. Егор постарался ответить ей спокойным безразличным взглядом.

— Вы не храбрец, скорее безумец, — наконец вынесла она свой вердикт.

Егор пожал плечами и промолчал.

— Мне искренне жаль вас. Вы так молоды, и у вас могло быть блестящее будущее.

— Давайте я угадаю, госпожа балерина? Сейчас вы из жалости к моей несчастной судьбе предложите мне много денег, а потом из беспокойства о моём будущем пообещаете протекцию в получении генеральского чина? Я не сильно ошибся?

Она улыбнулась.

— Вы ведь не примитивные грабители. Это как-то связано с политикой?

— Более чем…

— Позвольте теперь я угадаю: вы агент иностранной разведки?

— Увы, сударыня, нет.