желтым, точно у лесного кота. Деревенская дурашливость его исчезла, теперь Персиваль видел перед собой древнюю и недобрую силу.

– Мой народ разберется. Мы чуяли свет неподалеку и загнали нескольких в ловушки. Значит, не всех…

Темный фейри хмуро поклонился.

– Вернусь к работе. За весть об опасности благодарю, смертный.

Проводив взглядом удаляющегося карлика, Персиваль посмотрел на часы. Словно в ответ на его мысли, из-за поворота коридора появилась оживленно болтающая группа разновозрастных студентов. Шумно поприветствовав директора, юноши и девушки вошли в кабинет и расселись по местам, побросав рядом сумки и рюкзаки.

– Познакомились уже? В этом году к нам присоединяется первый курс – мои племянницы и несколько новых студентов. Я рад видеть каждого из вас.

Мастер Баркли предвкушающе потер руки и подошел к столу.

– Итак, – продолжил он, – сегодня у нас первое в этом учебном году заседание нашей почти тайной организации.

Он улыбнулся, скользя глазами по лицам.

– Нам нельзя рассказывать, куда мы ходим? – уточнила сидящая за первым столом по центру Агнес. – Кстати, спасибо, что разрешили не соблюдать форму.

– Мелочи, мистрис Кардиган, всегда пожалуйста. Рассказывать не то что бы нельзя… болтать нежелательно. – Директор взял со своего стола тонкую книжку, переплетенную в кожу. Стопка похожих тетрадей осталась лежать. – Это часть дневников дочери последних хозяев особняка…

– Она с ума сошла и повесилась? – лениво уточнил Грег, щуря глаза.

Девушка постарше ткнула его ручкой под лопатку и осуждающе дернула подбородком.

– Эй, ты чего! – гаркнул Грег.

– Думай, что говоришь!

Персиваль подошел ближе, раздавая новичкам томики дневника.

– Посмотрите, пролистайте. Юная леди Блоссом действительно была признана безумной и закончила свою жизнь в частной лечебнице, оставив после себя эти дневники. Записи велись и до нее, но именно леди Блоссом делала еще и рисунки. И, судя по точным и скрупулезным записям, она была разумней многих. Я пришел в это место, чтобы изучать ее наследие… – Персиваль сделал паузу, – особняк и все его тайны. А вы мне в этом немного поможете.

– А почему мы тогда называемся «Клубом Кладоискателей»? – спросил один из близнецов Макгиллов.

– Честно говоря, это не я придумал… – Персиваль слегка развел руками. – Кто-то из первых моих помощников, кажется, это были вы, мастер Макфи́ннес?

Студенты рассмеялись.

– Но если вы найдете клад, то никто вас не упрекнет. Несите мне – поделим честно.

Персиваль немного подождал, пока студенты угомонятся, и продолжил:

– Именно после того как угас род баронетов Блоссом, наша зарождающаяся организация смогла купить этот особняк за бесценок, заинтересовавшись ходившими о нем слухами. Каждый из вас хоть что-то знает об этом, кто-то от родителей, кто-то… – Персиваль взглянул на притихшую Агнес, – от работников орденского воспитательного дома. И мы все с благодарностью помним, что это было сделано на средства лорда Киллиа́на, второго графа Драммонда.

– Чей потомок так бездарно просрал все заслуги рода ради чего?.. – вклинилась в речь директора Констанс Райли и закончила: – А просто так! Вот зачем Ричарду Драммонду понадобилось убивать прежнего магистра Брюса?

Персиваль остановился у ее стола, положив ладонь на плечо племянницы.

– Я уже говорил это и повторю вновь – первый закон этого места…

– Не выходить из комнаты по вечерам? – фыркнула Дениз Баркли.

Персиваль проигнорировал ее слова. Он окинул взглядом класс, посмотрев в лицо каждому студенту.

– Не расспрашивать о причинах пребывания в этих стенах и не осуждать. Ни за бедность. Ни за возможное преступление родни. Вы ведьмы, вы будущие члены Ордена, а он не допустит разногласий в своих рядах. У наших идей и без того достаточно врагов в высших кулуарах планеты. Никогда не позволяйте, чтобы высокие цели были бездарно погребены в ворохе сплетен, домыслов и неприязни. Слишком велика цена.

Он отошел к своему столу.

– Вам может показаться, что я говорю с пафосом и смешон, но я повторю – мы, языческие ведьмы, которым открылись тайны о существовании иного мира и фейри, должны, просто обязаны держаться вместе. Нынешний магистр Ренар сурово карает за отступничество, но и щедро вознаграждает за труд во благо Ордена. Предательство не окупается никогда, законы вулгаров уже изжили себя, и их мир сметет новая эпоха. Эпоха богов и истинной магии. Я верю в это безоговорочно, как и верю в каждого из вас, в каждого преподавателя и студента в этих стенах и в каждого преданного идеям члена Ордена. Мы все одна семья. И закончим на этом.

Директор Баркли взял со стола пергамент и развернул его.

– Показываю новичкам. Это карта особняка, ее, скорее всего, составляли несколько поколений владельцев, она очень старинная и подробная. В дневниках юной леди Блоссом упоминаются выходящие из ночного тумана чудовища, и мы уже знаем, что видела она чистую правду. Но иногда она описывала и то, что мне не понятно – внезапный холод, изморозь на зеркалах, призрачные фигуры. На карте она отмечала, в каких местах это происходило.

– Это же опасно! – возмутился Грег Оуэн. – Вы нас как пушечное мясо использовать хотите, что ли?

На него зафыркали.

– Нам фейри ничего не сделают, они только вулгаров гоняют, – пояснил старшекурсник за последней партой.

Дебора Баркли повернулась к Грегу вполоборота.

– Ты же сам захотел сюда прийти. Или уже передумал?

Старшекурсники загалдели:

– Вовсе это неопасно! Мы же не ночью! А фейри и правда не нападают. Если струсил, вали в комнатку, под одеялко.

Грег стушевался.

– Да понял я все. Я… – он бросил короткий взгляд на величаво восседающую за столом Дебору Баркли, – согласен.

Близнецы Макгиллы, до этого молчаливо переглядывавшиеся, разом подняли руки и, когда директор Баркли обратил на них внимание, один из братьев заговорил:

– Редж интересуется шифрами, многие изучил и сам придумывает. Вы говорили, что часть записей зашифрована.

Персиваль кивнул.

– Я покажу вам эти бумаги, мастер Реджинальд.

– А Эдмунд рисует, – сказал второй из близнецов. – Это ведь пригодится?

– Конечно! Художников у нас еще не было, – снова загалдели старшекурсники.

Директор доброжелательно кивнул.

– Я вам благодарен, это ценные таланты, и я рад, что вы с нами, мастер Эдмунд, мастер Реджинальд… А вы, мистрис Кардиган? – обратился он к Агнес.

– А просто интересно, – рубанула та. – Подземелья люблю, обвалы, завалы всякие расчищать, потом мышцы ноют, вроде как не зря потрудилась.

Она метнула короткий взгляд через плечо – не будет ли усмешек. Но все слушали внимательно.

– Я пару лет с диггерами в подземке, можно сказать, жила. Они не из наших, но ничего так вулгары были. Даже скучаю.

Агни посмотрела прямо в лицо директору Баркли.

– Значит, никому рассказывать нельзя, если чего найдем? Девчонкам там…

– Не стоит. Если мы узнаем что-то новое, я