– Впер-ред, блядские души! Наддай! Еще наддай!!!

Снова остановился, спрятался за деревом. Шум в ушах и ударысобственного сердца мешали прислушаться – но никакой погони он не увидел.Понесся следом за неожиданно обретшей второе дыхание четверкой.

Наконец настал момент, когда поневоле пришлось разрешитьпривал, – сам Мазур мог бы отмахать в темпе кросса еще изрядный кусок, ноего унылая гвардия все чаще спотыкалась и откровенно шаталась, налетала надеревья, усталость понемногу вытесняла страх, так их недолго и загнать...

– Стой! – прохрипел Мазур не так уж и громко.

Однако его услышали все, как подрубленные, плюхнулись, ктогде стоял. Перед тем как самому рухнуть в мох, Мазур наскоро определился посолнцу и пришел к выводу, что не столь уж и отклонился от первоначальногокурса. Вытянулся на спине, закрыл глаза и постарался расслабиться всем телом,как был учен. На ощупь извлек из валявшегося рядом рюкзака фляжку и жадноглотнул, пролив тепловатую воду на грудь. Прислушался к хриплому, свистящемудыханию спутников – пыхтят, конечно, как паровозы, чего другого от них ждать...И поймал себя на гаденькой, однако вполне рационалистической мысли: неплохобыло бы, потеряйся и отстань во время безумного бега кто-то из «балласта»...

Все же он был доволен собой: при первом же соприкосновении спротивником не потерял ни одного из своих, даже легкораненых нет. А сам сумелвывести из строя как минимум двоих. Второй наверняка только ранен, но к этомуМазур и стремился. Вряд ли на т о й стороне пристреливают загнанныхлошадей. Погоня вынуждена будет отвлечь на раненого часть сил, собьется с темпахоть ненадолго. Вид раненых, как известно, деморализует, особенно здесь, не навойне, а на охоте. Благополучные импортные охотнички обязательно призадумаются,обнаружив, что с первых же часов лишились двоих...

Шарада, в общем, была нехитрая – охота разделилась с самогоначала, и кто-то из них устроил засаду на пути. Убитого Мазур видел на заимке –это с ним и перемолвился там словечком. Что ж, встретились быстрее, чем обарассчитывали...

Сел и осмотрел трофей – французская самозарядка, патрон спластмассовой гильзой, увы, остался один-единственный. Судя по маркировке, либосамая крупная дробь, либо самая мелкая картечь – и то, и другое одинаковохреново при метком выстреле метров с пятидесяти. Впрочем, отныне охотнички, каквсякий нормальный человек на их месте, непременно будут осторожничать,убедившись, что дичь попалась зубастая. И возникает вопрос: стоит ли тащить ссобой эту бандуру ради одного-единственного патрона?

Стоит. Все, что способно сойти за оружие, нужно тут жевзваливать на хребет. Вот только с ножом проблема: в старые ножны не лезет,придется и дальше таскать в кармане. Хороший ножичек, рукоятка из охотничьегорога, сталь не в пример лучше, чем у «подаренных»...

Отхлебнул еще глоток воды и зажег сигарету. Погони пока неслышно, вертолета тоже. Прекрасно, что есть бинокль. И крайне скверно, чтозасада з н а л а о всех перемещениях дичи. Если вспомнитьзагадочный ящичек на груди убитого, это поневоле наталкивает...

– Вы же их убили!

Мазур поднял голову – над ним стоял толстяк Чугунков ввесьма растрепанном виде и полном смятении чувств.

– Одного, успокойтесь, – сказал Мазур. – Второйживехонек, хотя товарный вид, надеюсь, потерял...

– Они же теперь разъярятся...

– Да ну? – ухмыльнулся Мазур. – А до того они занами гнались, чтобы пряниками накормить? Ты что, медвежью яму забыл?

– Но все равно...

– Что – «все равно»? – Мазур загнал в ствол свойединственный патрон, поставил ружье на предохранитель и закинул наплечо. – Общечеловеческий гуманизм одолел, или рассчитываешь, что незарежут, если станешь на коленях ползать? Как раз и зарежут, камерад... Ладно,становитесь. Дальше двинемся.

– Поесть бы... – протянул толстяк.

– Попить бы, – в тон ему протянул Мазур. –Пописать бы. И бабу повалять... Отломите каждый по горбушке и пожуйте на ходу.А вообще жратву надо обобществить и жестко нормировать...

Толстяк прямо-таки шарахнулся, прижимая рюкзак к груди. Ичета Егоршиных никакого энтузиазма не выразила. Пожав плечами, Мазур ненастаивал. Переложил свои припасы в рюкзак Ольге, а сам сходил к речушке, долилфлягу и набрал еще литра три в презерватив.

Егоршин подскочил к нему, схватил за отворот куртки ивозбужденно зашептал на ухо:

– Нужно зайти в речку и пройти по ней подольше. Тогда собакиобязательно потеряют след, я где-то читал...

Вообще-то резон в таком предложении был, но Мазур, ужеобдумавший некую гипотезу, всерьез опасался, что на сей раз этот метод несработает. Посвящать врача в свои догадки он не стал, с ходу придумалотговорку, кстати, вполне правдоподобную:

– А вы нигде не читали, что в таких случаях собак пускают пообоим берегам? И быстренько определяют, где беглец из речки вышел...

Похлопал доктора по плечу и ободрения ради серьезно сказал:

– А голова у вас варит... Встали, подтянулись! Задачу ставлюпростую: нам надо от них оторваться как можно дальше, так что нужно сделатьбыстрым шагом еще километров десять – каких-то два часа, нечего хныкатьзаранее... Потом будет большой привал, с банкетом и танцами живота, если ктозахочет...

Мазур забирал правее, на юго-восток, чтобы сделать крюк иоставить в стороне место, где торчала отягощенная раненым засада. Курс верный –потому что, даже сбившись с него, обязательно упрешься в Шантару, а уж этотакой ориентир, что лучше и не придумаешь. Он прилежно запоминал дорогу,кедрачи, сосняк и березняк, распадки, косогоры, ручьи, подъемы, спуски и ровныеместа – потому что по этому же маршруту непременно пройдет погоня, нужно всевремя держать в голове, где она в данный момент с высокой степенью вероятностиможет оказаться. И постараться выбрать наблюдательный пункт, откуда ее можноувидеть издали – тогда стоит и прикинуть, бежать дальше, или попробовать самомуустроить засаду. Но предварительно следует поискать «клопов», должны быть«клопы», это единственное объяснение...

Однажды далеко позади, на пределе слышимости взлетел надтайгой знакомый воющий свист – кто-то наткнулся на очередную шумную ловушку.Должно быть, штабс, он не похож на размазню, которая будет умирать на коленях,постарается выжить во что бы то ни стало. Как поступил бы на его месте самМазур, вздумай догнать беглецов, чтобы малость ограбить? Да почаще взбирался бына вершины и высматривал, движущиеся ярко-алые пятна видно за километры. Штабсгораздо мобильнее, он один, здоров, как лось, на нем-то не висят толстяки,закомплексованные эскулапы и бабы...

Пора и остановиться, осмотреть одежду. Загадочный ящичек,висевший на шее у убитого охотничка, наталкивал на вполне определенные версии.Существует масса аппаратуры, способной с высокой точностью определитьперемещение биологического объекта – портативные штучки, надевавшиеся на дуловинтовки, американцы начали испытывать еще во времена вьетнамской войны, итехника с тех пор рванула семимильными шагами. Правда, при всем желании нельзяотличить человека от, скажем, оленя – но здесь, очень похоже, нет зверья, моглиспециально распугать.