Хорошо. С помощью некоего аппаратика охотники, сидевшие взасаде на берегу речушки, весьма даже пристально следили за добычей – но этоеще не объясняет, отчего они столь безошибочно ту самую засаду устроили.Ожидали точнехонько в том месте, к которому вышел Мазур, не зная, куда идет.Как-то смогли угадать, что он именно туда и выйдет...

Эрго? Должна быть д р у г а яаппаратура. И беглецы ее, не ведая о том, несут с собой. Только поэтому Прохорс компанией мог безнаказанно развлекаться целых два сезона – одним знаниемтайги, обученными лайками и натасканными по-индейски следопытами стольп о с т о я н н ы е успехи необъяснишь...

Когда прошло часа два, Мазур привала не объявил – ландшафтвокруг был неподходящий для его целей. Время от времени то Егоршины, то толстякжалобно оборачивались на ходу, но Мазур махал рукой, приказывая двигатьсядальше. Его весьма занимало, отчего с юга так и не прилетел за раненымивертолет, точнее, почему вертолета не было слышно. То ли он прошел так далеко встороне, что шум винта расслышать не удалось, то ли разгадка и вовсежутковатая. Предположим, раненых тут принято добивать – и своих тоже, в первуюочередь своих... Собственно, почему бы и нет? Что прикажете делать с раненымимпортным туристом, у которого ноги на совесть продырявлены картечью? Везтисрочно в цивилизованные места в хорошую больницу? Но к иностранцам у нас сейчасотносятся нежно и трепетно, обязательно станут доискиваться, при каких такихобстоятельствах сэр или герр подвернулся под выстрел. Разве что – частнаябольничка где-нибудь в Шантарске, где вышколенный персонал не задает вопросов?И все равно риск засветиться есть. Заключить со своими гостями джентльменскоесоглашение, по которому серьезно раненый участник жестокой забавы автоматическипереселяется на Небеса – вполне во вкусе Прохора Петровича с его налитымитемной водицей глазами. И ведь любители пощекотать нервы могут на это пойти,«Золотой арбалет» вполне может оказаться чем-то вроде «русской рулетки»...

Мазур чувствовал, что все это просто необходимо как следуетпрокрутить в уме – логику противника и его методы необходимо понять, таквоевать легче... Но невероятно тяжело баловаться одними домыслами, не имеяподкрепляющих домыслы фактов. И он все чаще думал о вылазке навстречу погоне,начинал потихонечку прикидывать варианты.

Ага, то, что нужно. Высоченная сопка слева, с голой вершиной– одиночные сосны торчат кое-где из темнорыжей каменистой земли...

– Туда, – показал Мазур.

– А может, стороной? – безнадежным тономпоинтересовался кандидат.

– Вперед! – рявкнул Мазур. – Зато спускаться будетлегче...

На гребне, неподалеку от открытого места, он разрешилостановиться. Пока остальные жадно глотали воду, занялся своим гардеробом.Прежде всего скинул кроссовки и, чуть ли не тыкаясь в них носом, тщательноосмотрел, ощупал.

Выглядят так, словно совсем недавно покинули фабрику. Ниодин шов не нарушен, в мягких участках не прощупывается твердых вкраплений.Такое впечатление – «недозволенных вложений нет»... Разве что существуетспециальная фабрика, где в кроссовки прямо на конвейере заделывают крохотныерадиомаячки – но это уже попахивает паранойей...

Разделся до трусов и принялся за одежду. Сначала костюм.Ощупал каждый квадратный сантиметр штанов, распялил их против солнца. Тонкаясинтетика, без всякой подкладки – нет, ничего не просматривается, швы, как и накроссовках, выглядят ненарушенными. Однако Мазур предельно скрупулезно прощупали их. Нет, костюм подозрений не вызывает...

Другое дело – куртка. Хоть и легкая, но материал гораздотолще, есть подкладка... Посмотрел сквозь куртку на солнце, принялся мять пальцамиподозрительные места, где виднелось что-то вроде толстых ниточек – словношелковинки, впрессованные в доллары...

Не колеблясь, полоснул алую ткань кончиком ножа. Словнозанозу из пальца, извлек жесткую на ощупь ниточку длиной со спичку и толщиной сиголку. Повертел, подергал, пробуя на разрыв – прочная, как леска... Даванулногтем, как вошь, – подается с едва слышным хрустом, ниточка словно быпереломилась в этом месте...

Положив ее на клинок ножа, принялся ковырять остриемдругого. Кто-то заглядывал через плечо, дыша в ухо, Мазур, не глядя, отмахнулсяи продолжал трудиться.

Ну так и есть – в загадочной ниточке имеется вовсе ужмикроскопическая н а ч и н к а. На никелированноелезвие просыпались едва заметные крошки, щепотка странной, жесткой трухи неопределенногоцвета, скрипящей под обушком ножа... Вдруг обрадован моряк – появляется маяк.Чего-то в этом роде следовало ожидать – крохотные передатчики, исправновыдающие сигнал в эфир. Нельзя даже назвать последним визгом моды – естьдатчики и миниатюрнее, но уж их-то никак нельзя обнаружить ни взглядом, ни наощупь. А потому ради вящего душевного спокойствия договоримся, что их и нет.Потом будет видно, посмотрим на поведение погони...

Вторую «ниточку» он вытащил уже увереннее. У него самогокожа на пальцах была довольно загрубевшая, поэтому отдал добычу Ольге, велелпощупать и доложить о впечатлениях.

– Шершавенькая, – сказала Ольга. – Словно вкрохотных заусенцах вся...

– Вот и цепляется за подкладку... – проворчал Мазур,оглядел всех, придвинувшихся близко и, затаив дыхание, наблюдавших за егоманипуляциями. – Поняли мою мысль? Хотите жить – изучите всю свою одежонкус величайшим тщанием... Каждый сантиметр. Это передатчики, чтоб вам былоясно...

– Значит, они нас все время... – охнула Вика.

– Надо полагать, – сухо бросил Мазур. –Шевелитесь! Чтобы ни одной такой воши не просмотрели...

Взялся за рюкзак и очень скоро сделал печальное открытие:его небольшой пестрый «сидор» был прямо-таки нашпигован этими крохотнымижесткими ниточками, как селедка – икрой. Они были повсюду, за подкладкой,в лямках, в клапане. Чтобы избавиться от всех до единой, понадобится пара часов– и труд будет сизифовым, потому что придется и подкладку вырвать полностью, ивесь рюкзак изрезать в полосочки, он так и так станет совершенно непригодным...

– Рюкзаки, пожалуй, придется бросить, – сказал онсквозь зубы. – Это не рюкзаки, а Останкинская телебашня в миниатюре...

– А как же нести...

– Так и нести, – сказал Мазур. – Тушенку вкарманы, хлеб наломать – и в карманы, благо карманы вместительные, фляги – взубы... Нету другого выхода, господа. Или предпочитаете оставаться и дальшеходячими передатчиками?

Куда еще можно засунуть микромаячки? Уж конечно, не втрофейный бинокль. И не в трофейный нож. И не в трофейное ружье – вряд ли ктоиз охотников предполагал, что эту экипировку захватят в качестве трофея.Остаются выданные ножи...

Мазур изучал рукоятку собственного, как восхищенный ювелир,заполучивший в руки редчайший бриллиант. Осматривал, водил пальцами,прощелкивал ногтем. Показалось ему, или закругленный конец рукоятки в самомделе отзывался каким-то д р у г и м звуком? ПоказалосьОльге, что она нащупала подушечками пальцев шов на черной пластмассе?