Все кабинки были покрашены в черный и изрисованы граффити. Слабый красноватый свет скрывал, насколько отвратительно это место. Грязный, заваленный бумагой пол, запах хлорки слабо маскировал вонь туалета. Не самое подходящее для откровенного разговора место.

— Они с тобой так ужасно обращаются, — фыркнула я. — Почему ты им позволяешь?

— Это моя работа, — ответила Кристалл с усталым смешком. — Она не так уж плоха.

— Нет, она ужасна. Эти мужчины отвратительны.

— Они платят хорошие деньги.

— Чтобы оскорблять женщин? Чтобы унижать их?

Это хуже, чем все, что со мной когда-либо делал Суреш. Его насилие порождалось яростным гневом. Но откуда взялось это? Почему мужчины считали, что можно так обращаться с женщинами? Что заставляет красивых женщин, вроде Кристалл, так спокойно относиться к этим унижениям? Неужели человеческая душа настолько обесценилась? Интересно, посещал ли такие места мой муж, когда возвращался поздно ночью или вообще не приходил домой? Так он получал удовольствие? Интересно, чем он там без меня занимался и о чем думал.

— Меня никто не заставляет это делать, — холодно сказала она.

— Но это не может нравиться.

— Нет, — откровенно признала она, — мне это точно не нравится.

Я сжала ее руку.

— Ты заслуживаешь гораздо большего. Ты очень умная и неравнодушная.

— Я ничего не умею, — сказала она. — Вообще. Мне нечем похвастаться. Я зарабатываю здесь кучу денег, Аиша, и ты не поверишь, какие у меня долги. Что еще мне делать?

— Не знаю, — призналась я. — Но я ужасно расстраиваюсь, когда вижу тебя в таком виде.

— Пообещай, что не расскажешь Хейдену. — Она сжала мои пальцы. — Он не знает, насколько тут ужасное место.

— Ты должна ему доверять. Он тебе поможет. Я знаю.

— Он и так слишком много для меня делает. Не хочу, чтобы он меня жалел.

— Он не такой. Я знаю.

— Ничего не говори. Прошу. Пообещай.

— Обещаю. — Я осторожно прикоснулась к ее руке. — Но ты такая яркая и интересная. У тебя столько возможностей. Как ты здесь оказалась?

Кристалл опустила голову и вздохнула.

— Не самая приятная история. — Ее голос дрожал. — В юности я сбежала из дома. Хотела развлечений, а родители были очень строгие. Нельзя было краситься, встречаться с мальчиками. Я жила в маленьком городе, где было ужасно скучно. Мне хотелось всего. Хотелось узнать жизнь. Я не могла ждать. И посмотри, до чего я дошла.

— Я не знала.

Она пожала плечами.

— Я поехала на свет лондонских огней, когда мне было семнадцать. Купилась на все эти золотые горы. У меня лежало двадцать фунтов в кармане и не было никакой профессии. В результате я занялась вот этим. Если честно, сначала я не была против. Пыталась убедить себя, что это дарит свободу и придает сил. Какая чепуха! Но девочки были замечательные. Мы были как одна семья. Так я и встретила Рут из «Центра помощи», где ты была. Мы хранили связь все эти годы. Иногда я ей помогаю, если кто-нибудь попадает в беду. Она быстро вышла из игры. Не вынесла психологически. Я думала, что справлюсь. Какая я была дура, — грустно улыбнулась Кристалл. — Я принимала наркотики, когда приходилось особенно тяжело. Так делает большинство. Какое-то время я даже считала, что неплохо живу. Благодаря танцам я оплачивала аренду и была в форме. — Она бросила на меня грустный взгляд. — Казалось, что у меня все хорошо. Когда мы познакомились с Хейденом, я танцевала в приличном клубе. Элитном. Куда ходят знаменитости. Я получала огромные чаевые, и там не было… Того, что ты видела сегодня. Я просто танцевала. Но я старею, Аиша. Я приближаюсь к тридцатилетию совсем не с той стороны. Клубам нужно свежее мясо. Более молодые, упругие тела. В моем возрасте начинают попадать в места все хуже и хуже, где приходится делать все более экстремальные вещи за те же деньги.

Ее глаза наполнились слезами, и она попыталась их смахнуть.

— Ну вот, теперь у меня тушь потечет. Придется вернуться в раздевалку и снова нанести макияж, прежде чем выйти снова.

— Не надо, — умоляла я. — Пожалуйста, не надо. У тебя красивая душа, а это ее погубит.

— Красивая душа? Сомневаюсь, что она у меня вообще осталась. — Слезы тихо лились по ее щекам. — Я занимаюсь этим много лет. Что мне еще делать?

— Не знаю, но мы можем найти что-нибудь вместе.

Она горько засмеялась и пошмыгала носом. Я отмотала и дала ей кусок туалетной бумаги, и она высморкалась.

— Только посмотри на нас, — сказала она. — Сидим на полу в грязном туалете. А я еще и голая. На кого мы похожи?

На мгновение мы обе улыбнулись, но потом снова начали рыдать.

— Что я здесь делаю? — спросила она, обращаясь скорее к себе.

— Не знаю, — ответила я. — Но мне невыносимо видеть тебя такой.

— Мне жаль. — Она крепко прижала меня к себе и погладила по волосам. — Очень жаль.

Снова послышался грохот открывающейся двери.

— Кристалл! Кристалл! — раздался наглый ор управляющего.

Она закатила глаза и ответила:

— Да.

— Какого черта ты тут делаешь? Тащи свою задницу в зал, вытряхивать из клиентов деньги.

Кристалл захотела подняться.

— Нет, — умоляла я шепотом. — Пожалуйста, не ходи.

Она была в замешательстве.

— Не надо, — целовала я ее руки. — Пожалуйста. Такая жизнь тебя уничтожит. Если я смогла измениться, сможешь и ты. Пожалуйста, Кристалл. Пожалуйста.

Дверь кабинки распахнулась, и над нами навис Винни. Я съежилась, но Кристалл поднялась, закрывая меня собой, и уверенно его встретила, выставив грудь вперед.

— Выходи на танцпол, никчемная дрянь, — огрызнулся он.

Голая и разбитая Кристалл нашла в себе силы толкнуть его и посмотреть в глаза. Ответила она спокойно и твердо:

— Ты разговариваешь со мной подобным образом в последний раз. Ты меня понял?

Она швырнула его в сторону и потянула меня за собой.

— Вернись, — пищал он с изумлением и негодованием. — Сука! Ты — моя лучшая девочка, Кристалл. Клиенты тебя любят. Тварь! Ты не можешь так просто уйти!

— Но ухожу, придурок, — бросила она, уходя.

Держась за руки, мы бежали по коридору и смеялись, смеялись, захлебывались от смеха. Кристалл была все еще голая, но ее щеки горели, глаза сверкали, и она нервно хихикала. Теперь она была свободна.

Кристалл забрала свои вещи из раздевалки, надела плащ на голое тело, и мы выбежали из клуба прежде, чем Винни успел нас догнать. Она поймала такси, и когда машина подъехала к тротуару, помахала охранникам у двери, послав им воздушный поцелуй: