– Что? – спросил Род.

– …лебеди!

– Лебеди? – воскликнул Род. – Ты хочешь сказать, что они собираются в такие большие стаи?

– Иногда по тысяче птиц, – подтвердил Ваби. – Порой они покрывают всю воду, насколько хватает глаз. Я видел, как от них белеют целые озера…

– Двадцать тысяч лет считать – не пересчитать, – подтвердил Мукоки.

Он вгляделся в даль и добавил:

– Это не лебеди. Это лед!

Последнее слово он произнес с неприятной интонацией, смысла которой Род не уловил. Однако он заметил, что оба индейца сразу встревожились. Причина их беспокойства открылась очень быстро. Прошло около получаса, и каноэ уткнулось в край обширного ледяного поля, что тянулось на четверть мили до самого берега. На лице Ваби было написано смятение. Мукоки сидел, неподвижно положив весло поперек колен и не издавая ни звука.

– Что, все плохо? – спросил Род. – Нам не пройти?

– Может, и пройдем, – ответил Ваби. – Завтра или послезавтра, когда найдем чистую воду.

– Ты имеешь в виду, что мы не можем преодолеть этот лед?

– Именно так. Со стороны озера лед совсем тонкий и ненадежный.

Подведя каноэ к ледяному полю, Ваби начал бить по нему веслом. Самый край крошился и разламывался на куски, но в нескольких футах от воды лед казался более прочным.

– Думаю, если мы прорубим лед примерно на длину каноэ, дальше он нас выдержит, – предположил Род.

– Попробуем, – согласился с ним Ваби, потянувшись за топором.

Мукоки молча покачал головой.

Однако Вабигун решил поступить по-своему. Уже второй раз за этот день юный индеец не соглашался со своим старым воспитателем – ничего подобного за ним прежде не замечалось. Шаг за шагом Ваби прорубал тающее ледяное поле перед носом каноэ, пока оно не углубилось в него до самой кормы. Затем, опершись на высокий нос лодки, он осторожно выбрался на лед.

– Получилось! – довольно воскликнул он. – Теперь ты, Род!

Родерик присоединился к нему… и тут случилось нечто, напоминавшее ночной кошмар. Сперва под ногами юношей раздался легкий треск. Ваби еще успел посмеяться над выражением ужаса на лице Рода, когда с глухим грохотом ледяное поле вдруг раскололось и встало дыбом, и в одно мгновение друзья оказались в темной воде. Последнее, что успел увидеть Род, – искаженное лицо его друга среди ледяной крошки. Словно издалека долетел пронзительный, жуткий крик Мукоки, а затем Род осознал, что холодные воды озера поглотили его, что он борется за жизнь в его сумрачных глубинах.

Изо всех сил юноша бил руками и ногами, пытаясь всплыть на поверхность. Затем он вспомнил о ледяном поле, и пугающая мысль пронзила его: что, если он уткнется головой в лед? Род распахнул глаза – вокруг бурлил темный холодный хаос. Секунды казались часами. Роду не хватало воздуха; мучительному желанию немедленно сделать вдох противилась угасающая мысль, что вокруг нет ничего, кроме смерти. Затем его макушка стукнулась обо что-то твердое, и Род понял, что над ним лед. Это был конец!

Род начал погружаться, словно невидимая рука тянула его вниз. В последнем усилии он рванулся вверх, очень хорошо понимая, что еще миг – и он откроет рот, хочет он того или нет. Даже утопая, он осознавал, что пытается закричать под водой. Он успел ощутить, как вода наполняет его открытый рот, горло, легкие…

Но он не видел длинной руки, которая погрузилась туда, где среди ледяного крошева бурлили пузырьки, ухватила его за волосы и выволокла на лед. К жизни его вернуло ощущение, что кто-то давил ему на живот, а затем его терли, катали, тормошили, словно он был огромным игрушечным медведем.

– Ты развести костер, – услышал он приказ Мукоки, а затем увидел Ваби, который бегом бросился к берегу.

Род понял, что они все еще на льду. Каноэ было вытащено на добрую дюжину футов, и Мукоки доставал из него одеяла. Обернувшись, индеец увидел, что Род очнулся и приподнялся на локте, глядя на него мутным взглядом.

– Как вы говорить, ты висеть на волосок! – подмигнул следопыт, подхватывая юношу под руку и помогая ему встать.

Вскоре Род, полностью укутанный в одеяло, с помощью Мукоки ковылял к берегу. Навстречу им бросился Ваби, тоже мокрый с головы до пят.

– Род, когда мы согреемся, пожалуйста, пни меня хорошенько, – попросил он. – Пни меня как можно сильнее, а потом я с удовольствием пну тебя! И с этого дня мы будем пинать друг друга каждый раз, как одному из нас взбредет в голову не слушать советов Мукоки!

– Кто нас вытащил? – спросил Род.

– Конечно же Мукоки! Ты меня пнешь?

– Заметано!

И двое мокрых, дрожащих от холода искателей приключений торжественно пожали друг другу руки, а Мукоки насмешливо хихикал, булькал и хрюкал, глядя на них, пока все трое не разразились громовым хохотом.

Глава VIII

Желтая пуля

Жаркое пламя костра быстро вернуло обоих юношей на светлую сторону бытия. Вскоре Мукоки выстроил для них шалаш из лапника. Друзья завернулись в одеяла и забрались внутрь, а тем временем старый индеец развесил у огня их мокрую одежду. Им пришлось просидеть в шалаше не менее двух часов, пока она высохла. Едва одевшись, Ваби ушел в лес и через некоторое время вернулся, помахивая длинным березовым прутом. Когда юный индеец взглянул на Рода, на его лице не было ни намека на улыбку.

– Видишь вон то бревно? – спросил он, указывая на лежащий неподалеку от костра ствол большого, поваленного бурей дерева. – Вполне годится, чтобы лечь на него животом. Пожалуй, это лучше, чем пинки, – согласен, Род? Давай укладывайся. Лицом вниз, кормой вверх. Сперва я тебя хорошенько отхлещу, чтобы понимать, сколько должен получить сам. Запомни, меня надо будет выпороть вдвое сильнее – ведь я вдвое больше виноват, чем ты!

Изумленно поглядывая на друга, Род перегнулся поперек бревна.

– Во имя Господа, – с тревогой пробормотал он, поглядывая через плечо. – Ваби, ты там не очень-то увлекайся!

Вжик! В воздухе свистнула розга, и с губ белого юноши сорвался крик боли.

Вжик, вжик, вжик!

– Да боже мой! Хватит!

– Не двигайся! – прикрикнул Ваби. – Прими урок как мужчина! Ты это заслужил!

Снова и снова на спину Рода сыпались удары розги. Наконец наказание было закончено, и Род со стоном выпрямился:

– О-о боже… Дай мне скорее этот проклятый прут!

– Ты все же не слишком-то усердствуй, – предупредил Ваби, устраиваясь поперек бревна.

– Ты сам выбрал себе казнь, – отозвался Род, неспешно закатывая рукава. – Не беспокойся – я всыплю тебе лишь в два раза сильнее, чем ты мне!

И березовый прут засвистел в воздухе.

Когда экзекуция закончилась, рука Рода ныла от усталости. Ваби, при всем его индейском стоицизме, не удержался и на последнем ударе издал долгий стон.

Все время, пока длилось избиение, Мукоки стоял неподвижно, не проронив ни звука.

– Мы больше не будем, Муки, – пообещал Ваби, осторожно прикасаясь к своей спине. – А если все же оступимся, то снова получим по заслугам!

– Вот уж нет, пока меня носят ноги, – возразил Род. – Нет, если тебе понадобится моя помощь в наказании себя, то я к твоим услугам. Но дальше на меня не рассчитывай!

Следующий час все трое бродили по лесу, собирая валежник для костра и ветки кедра для постелей. Уже стемнело, когда они сели ужинать при свете яркого, почти бездымного костра, сложенного из сухих ветвей тополя.

– Так-то куда лучше, чем грести, – довольно сказал Род, когда они закончили трапезу и удобно устроились у огня. – Особенно после того, как я, как выразился Мукоки, «висел на волоске».

– Ты хоть представляешь, каким тонким был этот волосок? – поморщившись, спросил Ваби. – Ты спасся чудом, Род, вытянул один шанс из десятка тысяч. Я сам выбрался на лед, ухватившись за нос каноэ, а потом мы увидели, что тебя нигде нет. Муки смотрел, ждал, но ты не выныривал… Наконец, когда мы уже сочли тебя погибшим, из-под