из внутреннего кармана пергамент — их первоначальный контракт. Одним движением руки он изменил содержание, добавив новые условия. Пергамент вспыхнул синим светом, затем разделился на две копии.

— Подпиши, — сказал Сахиби, протягивая один экземпляр Беллатрикс вместе с пером.

Она без колебаний приняла перо и поставила свою подпись резким, уверенным движением. Пергамент снова вспыхнул, скрепляя их новое соглашение.

— И вот так, — сказала Беллатрикс с лёгкой улыбкой, — начинается моя новая служба. Надеюсь, ты окажешься достойным… временным господином.

В её голосе прозвучала нотка иронии, но глаза оставались серьёзными. Что-то в Сахиби глубоко затронуло её — возможно, его сила, его уверенность, его способность контролировать даже такую тёмную магию, как крестражи. Он представлял собой нечто новое, неизведанное, и для такой натуры, как Беллатрикс, вечно жаждущей власти и знаний, это было непреодолимым соблазном.

Сахиби смотрел на неё, и в его скрытых очками глазах мерцало удовлетворение. Ещё один ценный ресурс попал в его распоряжение. Ещё одна фигура заняла своё место на доске в его масштабной игре.

И где-то далеко, в другом измерении, Инферно, Малик почувствовал, как укрепляется присутствие его слуги в этом мире, как растёт его влияние, как собираются вокруг него силы, которые однажды послужат для открытия врат между мирами.

Глава 12

В последующие дни атмосфера в доме на Вязовой улице претерпела заметные изменения. Присутствие Беллатрикс Лестрейндж, даже в искусственном теле, наполняло пространство напряжением и странной, тёмной энергией. Снейп, вынужденный делить территорию с женщиной, которую всегда считал воплощением безумия и фанатизма, держался настороженно, часто уединяясь в импровизированной лаборатории, которую Сахиби позволил ему обустроить в подвале.

Сама Беллатрикс, казалось, наслаждалась новообретённой свободой. Её тело из огнеупорной глины, оживлённое частицей огня Сахиби, не знало усталости или физических ограничений. Она могла менять внешность по своему желанию, что позволяло ей даже ненадолго выходить в магический Лондон, хотя Сахиби настаивал на крайней осторожности.

Однажды вечером, когда Снейп, измотанный очередным днём преподавания в Хогвартсе, рано удалился в свою комнату, Беллатрикс присоединилась к Сахиби в его кабинете. Он изучал три уже добытых артефакта — диадему Равенкло, медальон Слизерина и чашу Хаффлпафф, очищенные от крестражей и расположенные треугольником на специальном столе.

— Они прекрасны, — произнесла Беллатрикс, приближаясь к столу. — Теперь я понимаю, почему мой господин выбрал именно их. Сила, заключённая в них, почти осязаема.

Сахиби не отрывал взгляда от артефактов.

— Да, — согласился он. — И когда к ним присоединится меч Гриффиндора, их общая мощь многократно возрастёт.

Беллатрикс наклонила голову, изучая его профиль.

— Зачем тебе эта сила? — спросила она, впервые позволив себе прямой вопрос о его намерениях. — Что ты планируешь сделать с четырьмя реликвиями основателей?

Сахиби повернулся к ней, и даже сквозь тёмные стёкла очков она ощутила интенсивность его взгляда.

— Ты действительно хочешь знать? — тихо спросил он.

— Да, — ответила она без колебаний. — Я поклялась служить тебе. Разве не должна я понимать, чему служу?

Сахиби улыбнулся — редкая, почти человеческая улыбка, которую Беллатрикс ещё не видела на его лице.

— Справедливо, — сказал он, указывая на кресло напротив. — Садись. История длинная.

Беллатрикс опустилась в кресло, не сводя глаз с Сахиби. Он снял очки, позволяя синему пламени своих глаз свободно освещать комнату. В этом свете её лицо казалось моложе, почти девичьим, лишённым тех жёстких линий, которые годы служения Тёмному Лорду и заключение в Азкабане оставили на настоящем лице Беллатрикс.

— Я служу существу, которого зовут Малик дэ Сад Грей Мурс, — начал Сахиби. — Он правитель измерения, параллельного вашему. Мира, где магия течёт свободно, не скованная искусственными ограничениями, которые люди этой реальности наложили на неё.

Беллатрикс слушала, не перебивая, её глаза расширились от интереса.

— В моём мире, — продолжил Сахиби, — нет разделения на тёмную и светлую магию. Есть только Сила и те, кто достаточно мудр, чтобы направлять её. Малик — величайший из таких проводников, сущность почти божественного уровня.

— И что ему нужно в нашем мире? — тихо спросила Беллатрикс.

— Соединить их, — ответил Сахиби. — Создать мост между реальностями, позволить магии твоего мира вернуться к своему первозданному, свободному состоянию. Четыре реликвии основателей — четыре краеугольных камня для этого моста.

Он встал и подошёл к окну, глядя на ночное небо.

— Представь мир, Беллатрикс, где волшебники не прячутся от маглов, не ограничивают свои способности ради сохранения тайны. Мир, где сила определяет место каждого, а не происхождение или политические связи.

Он обернулся к ней.

— Разве не к этому стремился твой Тёмный Лорд? К миру, где магия правит открыто?

— Да, — прошептала Беллатрикс. — Но ему противостояли многие… Дамблдор, Министерство, все эти любители маглов и полукровок…

— Потому что он действовал в одиночку, опираясь лишь на силы этого мира, — сказал Сахиби. — Малик принесёт энергию иного измерения, магию в её чистейшей форме. Против этого не устоит никто — ни Дамблдор, ни всё Министерство вместе взятое.

Беллатрикс медленно поднялась с кресла, её глаза горели возбуждением.

— И когда миры соединятся… что станет с теми, кто служил тебе? С теми, кто помогал создать этот мост?

Сахиби приблизился к ней, остановившись на расстоянии вытянутой руки.

— Они станут проводниками новой силы, — мягко сказал он. — Первыми адептами новой магии. Учителями тех, кто окажется достаточно мудр, чтобы принять изменения. Правителями тех, кто не сможет.

Он сделал ещё один шаг, теперь оказавшись прямо перед ней.

— Но дело не только в силе, Беллатрикс. Иной мир принесёт и иные возможности. Представь себе власть над самой жизнью и смертью. Способность создавать и трансформировать материю по своей воле. Даже вечную молодость… в настоящем теле, а не в творении из глины.

Глаза Беллатрикс расширились.

— Ты можешь обещать такое?

— Владыка Малик может, — ответил Сахиби. — Я лишь его представитель. Его посланник в этом мире.

Он протянул руку, почти касаясь её щеки, но не соприкасаясь с кожей.

— Ты особенная, Беллатрикс, — тихо сказал он. — Твоя преданность Тёмному Лорду, твоя готовность пожертвовать всем ради своих убеждений… такое встречается редко. Малик ценит таких служителей. Он щедро вознаграждает верность.

Беллатрикс не отстранилась от его руки, хотя чувствовала жар, исходящий от его кожи даже без прикосновения.

— Мой господин вернётся, — сказала она, хотя в её голосе уже не было прежней убеждённости. — Я поклялась служить ему.

— И ты можешь сохранить эту клятву, —