Горе было так велико, что Маля даже не плакала. Она просто окаменела! Ведь её роман с наследником только-только начинался, и вдруг всё в одночасье рухнуло! Она потеряла человека, которого любила, а вместе с ним и могущественного покровителя в карьере, которая была для неё отнюдь не на последнем месте в жизни. Что теперь с ней будет? Матильде было всего девятнадцать лет, но ей казалось, что жизнь её кончилась.

Как-то днем, придя после репетиции домой, Маля застала отца в гостиной за чтением «Ведомостей».

– Посмотри, – обратился он к ней. – В газете написано, что император с наследником сегодня вернулись в Петербург.

Феликс видел удручающее состояние дочери и предполагал, что это происходит просто из-за долгого отсутствия цесаревича. К посещениям наследником их дома они с Юлией относились насторожённо, но в жизнь дочери не вмешивались. Знали, что это бесполезно.

– А что ещё пишут? – встрепенулась Маля.

– Пишут о премьере французского водевиля в Михайловском театре с госпожой Балеттой в главной роли…

– Да нет, папа, – нетерпеливо перебила его дочь. – Что ещё пишут о наследнике?

– Ничего, – удивился Феликс.

– Покажи.

Отец послушно протянул ей «Ведомости».

В газете не было ни слова о помолвке! Сердце её радостно забилось! А вдруг?! В эту ночь она вообще не сомкнула глаз, а назавтра, когда около трех часов дня раздался дверной колокольчик, Матильда уже бежала к двери, оттолкнув Марию. Сердце не обмануло её! На пороге стоял тот, которого она любила больше всего на свете! На пороге стоял наследник. И его глаза тоже светились счастьем!

– Вы вернулись! Я самая счастливая на этом свете, – прошептала девушка, быстро увлекая его в малую гостиную, и слёзы радости сами собой текли из её глаз.

– Милая моя, маленькая пани, – прижал её к себе наследник, как только за ними захлопнулась дверь.

Он целовал её волосы, глаза, увлажнённые слезами, губы.

Помолвка не состоялась из-за того, что принцесса-лютеранка отказалась менять вероисповедание. Но, так как после женитьбы она должна была стать цесаревной великого православного народа, смена веры – это было непременным условием брака. Её отказ нисколько не огорчил Николая. Наоборот, этот поворот событий его даже радовал! Он не спешил жениться. Его влекло к «маленькой пани», и он был счастлив вернуться домой свободным.

– После того как градоначальник выяснил, где я бываю, мне сложно будет посещать вас на этой квартире, – с горечью сказал он. – Но скоро начнутся маневры в Красном Селе. Там мы будем видеться часто.

– Тогда скорее бы начались маневры, – страстно произнесла Маля. – Вот только одно плохо…

– Что заботит пани?

– Моя артистическая уборная, которую мне давали в прошлом сезоне, слишком мала. Чтобы принимать вас в этот летний сезон в Красносельском театре вместе с другими великими князьями, мне нужна более просторная комната, – проговорила танцовщица, слегка надув губки. – Там есть такая. И окна в ней выходят прямо на царское крыльцо, что позволяло бы мне видеть и общаться с вами сразу, как только вы подъедете к театру.

– Я распоряжусь, – поцеловал её надутые губки наследник.

– И ещё, – невинно глядя ему в глаза, продолжила Матильда. – Обстановка там очень старая, и обои облезли. Хорошо бы сделать ремонт и купить новую мебель. Мне бы хотелось из светлого дерева. Лучше всего из карельской берёзы. Так было бы уютнее.

* * *

В апреле отпраздновали свадьбу Татьяны и Леонида Генриховича. Счастливые молодые собрались в долгое свадебное путешествие по Италии, Испании и Франции. Вернуться в Петербург Строкач планировал только через год, оставив свой магазин в Петербурге на попечении управляющего.

– Я очень счастлива, – прощалась с Малей перед своим отъездом Татьяна. – И ты знаешь, я уже очень люблю его. Он самый лучший человек на свете! – и, наклонившись к уху Матильды, шепнула: – И любовник прекрасный! С Волковым не сравнить! Я только сейчас поняла, что значит быть по-настоящему женщиной!

Её глаза светились, с губ не сходила улыбка.

– Я немного завидую тебе, – улыбнулась ей в ответ Матильда.

У неё самой ещё не было любовников. Она позволяла себе пока только страстные объятия и поцелуи. Но теперь Матильда уже совершенно созрела, чтобы пойти дальше. Она готова была отдать свою девственность! И не кому-нибудь, а будущему императору! Да, пусть он никогда не женится на ней, но именно он станет её первым мужчиной! Она так решила! Это придавало ей значимости в собственных глазах и полностью отвечало её амбициям!

«Я буду не я, если это не случится этим летом!» – думала она, прощаясь с подругой.

Глава 13

Приехав на открытие летнего сезона в Красное Село, актёры, как всегда, позавтракали в ресторане напротив театра, а затем пошли в гримуборные отдохнуть после дороги и переодеться к репетиции.

В этот летний сезон Матильде Кшесинской была выделена уже самая лучшая гримерная на первом этаже с двумя окнами, выходящими прямо на царское крыльцо. В комнате только что прошел ремонт и поменяли всю мебель. В вазах стояли свежие цветы. Было видно, что дирекция постаралась.

Из персонала Матильде дали по её просьбе ту же девушку Дашу, с которой она работала здесь раньше.

В гримуборных на всех этажах перемывали Кшесинской косточки.

– Быстро она карьеру сделала. Ведь всего второй сезон в театре дорабатывает, а уже «вторая солистка».

– Наверно, с будущего сезона её уже переведут в «первые».

– Какие «первые»? Смотри выше. Наверняка уже повысят до «солистки».

– А я не удивлюсь, если ей сразу звание «балерина» дадут. Уж больно у неё высокие покровители.

– Да уж. Сплошь великие князья и, даже страшно сказать, сам наследник.

– Не зря же ей лучшую гримуборную отдали, да ещё и ремонт в ней сделали.

– Говорят, там и новую мебель купили из карельской берёзы.

– Да ты что?

– И шторы из китайского шелка на окнах повесили.

– Смотрите, – воскликнула девушка, стоящая у окна. – К театру подъехал экипаж великого князя Владимира Александровича. А какая огромная корзина с цветами!

– Наверняка к ней пожаловал, – с нескрываемой завистью проговорила одна из танцовщиц.

* * *

Великий князь Владимир Александрович, родной брат императора Александра III, занимал должность главнокомандующего военным округом Санкт-Петербурга, а также был членом кабинета министров и президентом Академии художеств. Он стал поклонником Мали ещё с прошлого лета, навещая танцовщицу в её маленькой гримуборной, и хорошо помнил её выпускной танец в училище.

– Ну, показывайте, душенька, как вы тут обосновались, – прозвучал его зычный голос, как только он вошел в новые апартаменты. – Что ж. Очень хорошо. Уютно.

– Вам нравится? – обрадовалась Матильда.

– Больше всего мне