— О! — обрадовался Пол. — Я так ликоват!

Такое впечатление, что он поборник воссоединения разрушенныхсемей и именно с этой целью явился в Москву. Здесь он вылавливает понравившихсяему разведенных женщин и способствует восстановлению браков.

— Чему вы рады, Пол? — уточнила я.

— Что вы с первый муж снова стат друздья!

— Ну, не в том смысле, какой вы вкладываете в этослово…

— Как зовут ваш первый мух? — строго спросил Пол.

— Егор.

— Вы хотет с Егор снова женится?

— Нет, у меня другой муж. Новый.

— А Егор хотет? Он вам звонит? Приходит?

— Нет, он не звонил и не приходил.

— А вы знает, где он ест?

— Надеюсь, что дома.

Однако дома Берингова не было. Молчал и его рабочий телефон.Впрочем, может быть, он уже давно уволился со своей прежней работы? Или фирмаприказала долго жить? Я понятия не имела, что делать дальше. Пол Рейнолдс междутем заволновался, словно петух, завидевший соперника.

— Вы не должен бросат поиск! — горячо убеждал онменя, широко шагая рядом. — Со всеми нужно быт друздья!

Я завела Пола в скверик и, повернувшись к нему лицом, прямоспросила:

— Скажите честно, что вам от меня надо? Ведь выпридумали сказку про то, что увидели на улице симпатичную девушку! Некрасиво.

— Но я действително обалдет, — понуро сказалПол. — И я не против сходит в ресторан.

— Зато я против. Значит, не скажете, зачем вы меняпреследуете?

— Я не могу раскрывайт своих атлас.

— Своих карт, а не свой атлас.

— Я смотрет собрание карт в словар, оно ест атлас.

— Хорошо, оставайтесь со своим атласом. А мне пора —Ноу! — возразил американец, хватая меня за локоть. — Зис из плохойрешение! Мы должен лучше узнат друг друга!

— Я уже узнала достаточно. — Я стряхнула его рукуи решительно направилась к почтовому отделению. Разочарованный американецбыстро отстал. По дороге я купила дешевую записную книжку и, пристроившись наскамейке возле чужого подъезда, быстро заполнила несколько страниц вымышленнымиименами и телефонами. Мне нужна была «пустышка», бутафория. Как предлог, чтобыпозадавать вопросы.

В почтовом отделении обычных людей от служащих отделялистекла. Вроде как в террариуме. Наверное, это было сделано из боязни, что однипокусают других.

Впрочем, сегодня все было тихо-мирно, никто не шипел и небрызгал ядовитой слюной.

— Простите, не могла бы я повидать того человека, которыйразносит заказные письма, — с приторной вежливостью спросила я. — Онсегодня обронил возле моей двери свою записную книжку. — Я потряслакнижкой в воздухе.

— Знаете, а он уволился, — воскликнула женщина,похожая на булочку. — Вот только что позвонил и сказал, что срочно уезжаетиз Москвы к дочери на Дальний Восток.

— А положенные две недели отработки? — почтиобиделась я.

— Ой, я вас умоляю! — Женщина понизила голос:

— Сказать по правде, его даже не успели оформить. Онтолько-только начал работать. Кстати! — оживилась она. — А ведь пронего уже спрашивали.

— Кто? — я спросила это с таким жадным интересом,что служащая даже заерзала на своем стуле — так ей нравилось выступать в ролиинформатора.

— Не знаю, просто мужчина. Сказал, что постояннополучает письма от родственников, а его престарелая мать боится открывать дверьнезнакомым почтальонам.

Он уточнял, действительно ли дедушка числится у нас в штатеи давно ли поступил на работу.

— Так что же мне делать с записной книжкой? —растерянно спросила я. — Может быть, дадите адрес дедушки, я отнесу?Наверняка он живет где-нибудь поблизости и еще не успел собраться в дорогу.

Женщина, похожая на булочку, охотно поднялась и убежала вовнутреннюю комнату. Через некоторое время она появилась вновь, размахивая бумажкой,на которой был написан не только адрес, но и телефон, и имя, фамилия, отчествопочтальона.

Я очень тепло поблагодарила женщину-булочку. От этого теплаона стала еще румянее и симпатичнее.

— Отвлекают тут, — визгливо сказала старуха,пристроившаяся за мной и заставшая самый конец обмена любезностями. — Астарому человеку конверт надо купить! А оне свои дела в рабочее время решают! Авот я возьму и пожалуюсь…

— Бабка, — вполголоса сказала я, наклоняясь к ееуху. — А ты в курсе, что уже неделю как вышел президентский указ о том,что в общественных местах ругаться запрещено? Штраф — две минимальные пенсии.

Старуха захлопнула рот и испуганно покосилась по сторонам. Явышла на улицу и отправилась домой. Сама не пойду к почтальону — отдам бумажкучастным детективам. А то вдруг неизвестные перетащили труп по месту жительства?Второго обнаружения не перенесу ни я, ни сотрудники местного отделения милиции.

Итак, в моих руках была масса бесполезной информации. Дватрупа, один из которых материализовался не в том месте, где был обнаружен, авторой вовсе бесследно исчез. Незнакомец, выдающий себя за моего мужа. Одинподкупленный и один избитый частный детектив. Туманов, прячущийся в Питере.Идиотская записка с пометкой: «Лично. Срочно. Важно!» Больше всего меня смущало«срочно». Что, если из-за своей тупоголовости я пропущу что-то ужасносерьезное? Но что я могу? Егор, который способен расшифровать записку, пока необнаружен. Впрочем… Можно подойти к разгадке с другого конца и попробоватьвыяснить, кто является автором записки.

Что ж, вечер обещает быть интересным. Кстати, сейчасполовина седьмого. Через полчаса закрывается тот самый книжный магазин, которыйдоставил мне кулинарную книгу. Если я приду в службу доставки и начнуинтересоваться, кто и как подложил в предназначенное мне печатное изданиезаписку, думаю, никогда ничего не узнаю. Надо прижать к ногтю того сопляка,который развозит заказы. Сдается мне, он за все в ответе. Но адрес пацана мне вмагазине не дадут. Значит, придется его выследить.

Я села на троллейбус и проехала три остановки, которыеотделяли меня от магазина Хорошо, что позади магазина — стройка, значит, мойклиент не выскочит откуда-нибудь с тыла и не скроется в неизвестномнаправлении. Я стала бродить вдоль киосков, рассматривая шариковые ручки иобложки журналов. Ждать мне пришлось недолго. Буквально десять минут спустяпацан вышел через центральный вход вместе с еще одним столь же юным работником.Из их болтовни я узнала, что мальчишку зовут Гарик.

Гарик не воспользовался никаким видом транспорта, а пошелпешком вдоль по улице. Я отправилась следом, делая короткие перебежки отвитрины к витрине. Понаблюдав за пацаном повнимательнее, я сообразила, что нетакой уж он молоденький, каким показался мне вначале.