— Вероятно, не донес. Разрушил две опоры павильона ипопытался поджечь рядом стоящее дерево. Благо оно не занялось, не летовсе-таки.

— Вы что, хотите, чтобы мы оплатили разрушенную частьпавильона?! — возмутился «муженек».

— Да нет, не хочу. Просто иллюстрирую опасность,которую ваша жена представляет для общества. Когда вы, наконец, примите меры?

Тут уж я не на шутку испугалась. Вдруг Туманов номер два и всамом деле решит засунуть меня за высокий каменный забор с колючей проволокойнаверху. И я буду всю оставшуюся жизнь делиться с психами догадками по поводутого, что же все-таки случилось? Нет, этого типа надо как-то задобрить. Может,предложить ему себя? За свою жизнь я прочла множество книг. Не было случая,чтобы литературная героиня в критической ситуации не использовала в борьбе смужчинами свои природные преимущества. Надо учиться у классиков. Решено.Попробую прямо по возвращении подарить ему вечер любви.

Однако, судя по поведению лже-Туманова, подобный подарок былему без надобности. Даже начни я показывать стриптиз, его скепсис задушил былюбой физиологический порыв. Но поскольку никаким другим оружием я не обладала,то решила все же попытаться смягчить его именно женским обаянием.

— Юра, ты, наверное, голоден? — ангельским голосомспросила я, когда он свалил под вешалку верхнюю одежду. По всей видимости, этадемонстративная небрежность должна была показать мне всю глубину еговозмущения.

— Рыбы не надо, — сдавленно ответил он иотправился в комнату.

— А я и не собиралась готовить рыбу! — крикнула яему в спину.

— Да? — откликнулся лже-Туманов уже изкомнаты. — Интересно, а что ты собиралась готовить? Кроме рыбы, у насничего нет. К тому же я уже поужинал. А ты, если хочешь, можешь закуситьмороженой треской.

Я промолчала и быстренько сжевала бутерброд, который привнесв мой желудок чувство дискомфорта. С этим чувством я вышла к Туманову номер дваиз ванной в потрясающей ночной рубашке. Он, полулежа на диване, читал книгу снепроизносимым названием из жизни компьютеров. Я решила, что надо немногопоходить по комнате, тогда он волей-неволей заметит, как я восхитительновыгляжу. Я прошла к стеллажу и начала внимательно читать корешки. Потомподтащила поближе табуретку и взобралась на нее, чтобы обозреть верхние полки.

Выбрав наконец сборник фантастики, я отправилась к своемуспальному месту и начала перестилать постельное белье, следя за тем, чтобыдвижения мои были плавными и изящными.

Сама себе я очень нравилась. До тех пор, пока не услышала заспиной храп. Мигом обернувшись, я увидела, что нахал спит, уронив книжку наковрик. Нет, ну не свинья? Ладно, по крайней мере, сегодня он не станет звонитьпсихиатрам. А завтра, авось, отойдет.

Я достала загадочный кулинарный рецепт, который подложила взаказанную якобы мною книгу женщина с желтой косой. Включила торшер иуставилась на записку. Итак, разберем ее по косточкам еще раз. Выделим ключевыеслова: кофе, триумфальный, сахар, вода, чашка, двенадцать, пятнадцать, аппарат,французский, окрестности, Колумбия. Ключевые слова ни о чем мне не сказали. Ястала менять их местами, пытаясь сделать так, чтобы в новом сочетании появилсяхоть какой-нибудь смысл. Ничего не получалось. Больше всего меня смущалокошмарное количество сахара и кофе всего на одну чашку воды и само названиекапуччино — «Триумфальный». Разве капуччино само по себе не есть название?

Что может быть такого триумфального в чашке кофе?

Вообще дурацкое какое-то слово, вовсе не подходящее к кофе.В моем подсознании оно было связано только с Триумфальной аркой. Нет, в Парижея не была. Возможно, некто советует мне уехать в Париж? Но для чего?

Опиться там кофе? И при чем здесь окрестности Колумбии?

Я начала рассуждать иначе. Если сварить кофе по присланномурецепту, получится самая настоящая отрава.

Значит, рецепт ненастоящий. Это яснее ясного. Выходит,все-таки шифровка. Неужели я не смогу догадаться, что она означает? Скореевсего, не смогу. Нет, все же надо попробовать обратиться к Егору. В концеконцов, он академик! Даже если он переехал и сменил работу, я смогу егоотыскать через сестру.

Единственной родственницей Егора была его сестра ЕленаБориславовна. Она всегда относилась ко мне душевно. Уверена, она не откажет мнев таком пустяке, как номер телефона брата.

Елене Бориславовне недавно исполнилось семьдесят два года.Последние лет сорок она работала в ателье, шила на заказ женскую одежду. А надосуге создавала из лоскутов костюмы и платья необыкновенной красоты.

Иногда она дарила их знакомым, но большинство укладывала вкартонные коробки на бессрочное хранение. В незапамятные времена кто-то подарилЕлене Бориславовне женский манекен, а скорее даже куклу в человеческий рост.Она звала ее Барбарой и относилась к ней, как к квартирантке. Несмотря на то,что все костюмы шились на ее размер, Барбара всегда была одета в одно и то жеплатье, которое Елена Бориславовна раз в полгода исправно отдавала в прачечную.Возможно, она переодевала свою куклу в отсутствие гостей и таким образомразвлекалась. Навещая Елену Бориславовну, я заставала Барбару то в кресле, тона диване перед телевизором, то за кухонным столом. Она стала неотъемлемойчастью квартиры и наверняка занимала немалое место в сердце хозяйки.

Елена Бориславовна была дамой утонченной и, как говаривалЕгор, местами экзальтированной Когда она шила или готовила, то не подходила ктелефону. Не подходила к телефону она и в тех случаях, когда мылась, ела,читала или просто предавалась мечтам. Иными словами, большую часть дня. Крометого, выведать у нее что-нибудь заочно представлялось мне невозможным, поэтомуя решила, что ей нужно нанести визит. Завтра так и сделаю.

Бурно проведенный день взвинтил меня невероятно.

Сон не шел, а если еще точнее, то шел куда-то в обратнуюсторону. Я отправилась на кухню, прихватив с собой письмо тетки Натальи,которое тоже внушало определенные надежды. Зажгла газ и, трепеща отпредчувствий, поднесла бумагу к огню. Бумага мгновенно нагрелась, но никакиеписьмена на ней не проступили. Я опустила лист ниже. Он тут же вспыхнул, причемкак-то сразу весь, и обжег мне пальцы. Я взвизгнула и разжала их.

Лист упал прямо на конфорку, и пламя взвилось вверх жаднымиязыками. Я отпрянула и, вместо того, чтобы повернуть ручку, схватила кухонноеполотенце и попыталась сбить пламя. Полотенце тоже загорелось. Я сновавзвизгнула и бросила его в раковину.

На пороге кухни появился заспанный лже-Туманов.

Волосы у него на голове стояли ежиком, придавая ему комичныйвид.

— Что ты тут делаешь? — с подозрением спросил он.

— Что-что! Готовлю, не видишь? — огрызнулась я, нежелая признаваться в том, что занимаюсь расследованием.

— А почему визжишь? Неужели от нетерпения? Такпроголодалась?