Она нетерпеливо указала на стул и сама уселась на краешкедивана.

– Да? Ну так что же?

– Понимаете, мадам, я тут навожу некоторые справки. Частнымобразом.

Чем больше он тянул, тем сильнее становилось ее нетерпение.

– Ну же, я вас слушаю!

– Я навожу справки о смерти покойного профессора Лаксмора.

Она подавила вздох изумления. Ее испуг был очевиден.

– Но зачем? Что вы имеете в виду? Какое это имеет к вамотношение?

Пуаро, прежде чем продолжить разговор, внимательнопроследил, как она отреагировала на его слова.

– Пишут, понимаете ли, книгу о жизни вашего замечательногосупруга. Писатель, естественно, старается использовать только проверенныефакты. Но вот что касается смерти вашего супруга…

Она тут же оборвала его:

– Мой муж скончался на Амазонке от лихорадки.

Пуаро откинулся на спинку стула. Медленно, очень медленно онначал качать головой, это действовало на нервы.

– Мадам, мадам, – запротестовал он.

– Но я знаю! Я находилась там в то время.

– Ну да, конечно. Вы были там. Это следует и из имеющейся уменя информации.

– Какой информации? – закричала она.

Пытливо вглядываясь в ее лицо, Пуаро сказал:

– Информации, представленной мне покойным мистером Шайтаной.

Она отпрянула словно от удара хлыстом.

– Шайтаной? – пробормотала она.

– Этот человек обладал огромным количеством различныхсведений. Удивительный человек. Ему было известно немало тайн.

– По-видимому, да, – сказала она, облизывая сухие губы.

Пуаро подался вперед. Он слегка похлопал ее по коленке.

– Он знал, например, что ваш муж умер не от лихорадки.

Она в упор взглянула на Пуаро. В ее глазах были тревога иотчаяние.

Пуаро снова откинулся назад, любуясь эффектом, произведеннымего словами.

Она с очевидным усилием овладела собой.

– Не знаю, не знаю, что вы имеете в виду. – Это былопроизнесено очень неуверенно.

– Мадам, – сказал Пуаро. – Не буду таиться. – Он улыбнулся.– Выкладываю карты на стол. Ваш муж умер не от лихорадки. Он умер от пули.

– О! – вскрикнула она.

Она закрыла лицо руками, стала раскачиваться из стороны всторону. Она была в отчаянии. Но почему-то казалось, что втайне она любоваласьсвоими переживаниями. Пуаро был в этом совершенно уверен.

– Следовательно, – произнес Пуаро соответствующим тоном, –вы могли бы мне все рассказать.

– Это произошло совсем не так, как вы думаете.

Пуаро опять подался вперед, опять похлопал ее слегка поколенке.

– Вы меня не поняли, вы совершенно меня не поняли, – сказалон. – Я прекрасно знаю, что не вы его застрелили. Это майор Деспард. Но вы былипричиной.

– Не знаю, не знаю. Возможно, да. Все это было так ужасно.Какой-то рок преследует меня.

– Ах, как это верно! – воскликнул Пуаро. – Но часто ли с подобнымсталкиваешься? И все-таки встречаются такие женщины. Куда бы они ниотправились, трагедия следует по пятам. И это не их вина. Это происходитнезависимо от них.

Миссис Лаксмор тяжело вздохнула.

– Вы понимаете меня. Я вижу, вы меня понимаете. Все произошлотак дико.

– Вы вместе отправились в глубь континента, не так ли?

– Да. Мой муж писал книгу о редких растениях. МайораДеспарда нам порекомендовали как человека, который знает обстановку и можеторганизовать экспедицию. Моему мужу он очень понравился. И вот мы отправились.

Наступила пауза. Минуты полторы Пуаро не нарушал молчания,потом принялся как бы рассуждать с самим собой:

– Да. Можно себе представить. Извилистая река… тропическаяночь… гудят насекомые… сильный решительный мужчина… красивая женщина…

Миссис Лаксмор вздохнула.

– Мой муж, конечно, был намного старше меня. Я, по существу,еще ребенок, решилась на замужество, прежде чем поняла, что делаю…

Пуаро печально покачал головой.

– Очень вас понимаю. Такое случается нередко.

– Никто из нас не представлял себе, что может произойти, –продолжала миссис Лаксмор. – Джон Деспард ни словом не обмолвился… Он былчеловеком чести.

– Но женщина всегда чувствует, – подсказал Пуаро.

– Да, вы правы… женщина чувствует… Но я никогда непоказывала виду. Мы до конца были друг для друга майор Деспард и миссисЛаксмор… Нам двоим было предначертано сыграть эту игру.

Она замолчала, преисполненная восхищением от такихблагородных отношений.

– Верно, – пробормотал Пуаро, – играть надо в крикет. Какпрекрасно сказал один наш поэт: «Я бы не любил тебя, дорогая, так сильно, еслибы еще больше не любил крикет».[106]

– Честь, – поправила миссис Лаксмор, слегка нахмурившись.

– Конечно, конечно – честь. Если бы не любил больше честь.

– Эти слова были написаны будто для нас, – прошептала миссисЛаксмор. – Чего бы это нам ни стоило, нам не суждено было произнести роковоеслово. А потом…

– А потом?.. – спросил Пуаро.

– Эта кошмарная ночь.

Миссис Лаксмор содрогнулась.

– И что же?

– Они, должно быть, повздорили. Я имею в виду Джона иТимоти. Я вышла из палатки… Я вышла из палатки…

– Да, да?..

Глаза миссис Лаксмор потемнели, сделались большими. Она какбудто снова видела эту сцену, будто снова все повторялось перед нею.

– Я вышла из палатки, – повторила она. – Джон и Тимоти были…О! – Ее передернуло. – Как это происходило, я почти не помню. Я бросилась междуними… Я сказала: «Нет! Нет, это неправда!» Тимоти ничего не хотел слушать. Онбросился на Джона. Джону пришлось выстрелить… это была самооборона. Ах! – Она срыданиями закрыла лицо руками. – Он был убит… убит наповал… прямо в сердце.