— Пенни[1] на чучелко, сэр? — Чумазый мальчишка обаятельноулыбнулся.

— Ну нет уж! — отрезал старший инспектор Скотленд-ЯрдаДжепп. — И вот что, сынок…

Последовало отеческое внушение. Ошарашенный мальчишка задалстрекача, коротко и выразительно бросив своим юным приятелям:

— Чтоб мне! Так вляпаться — легавый переодетый.

Компания припустила за ним, распевая во все горло:

— Помним, помним не зря

Пятый день ноября

И Заговор Пороховой.

Пусть память о нем

И ночью и днем

Всегда остается с тобой!

Спутник инспектора, низенький мужчина не первой молодости сяйцеобразной головой, улыбнулся в пышные усы.

— Tres bien[2], Джепп, — сказал он. — Вы отлично проповедуете,поздравляю вас.

— День Гая Фокса[3] — это просто разгул попрошайничества!

— Интересный пережиток, — задумчиво произнес Эркюль Пуаро. —Фейерверочные ракеты все еще с треском рвутся в небесах, хотя человек, в памятьо котором их пускают, и его деяние давно позабыты!

Старший инспектор кивнул.

— Да, ребятишки эти навряд ли знают, кто такой Гай Фокс.

— Скоро вообще возникнет путаница. Почему пятого ноябряустраивается фейерверк? Для прославления или позора? Попытка взорватьанглийский парламент была страшным грехом или доблестным подвигом?

Джепп засмеялся.

— Со вторым согласятся очень и очень многие.

Они свернули с магистрали в относительную тишину проходногодвора. Отобедав вместе, добрые друзья решили пройтись до квартиры Пуаро ивыбрали этот, самый короткий, путь.

Но и сюда доносился треск шутих[4], а в небе рассыпалисьзолотые дожди.

— Самый подходящий вечерок для убийства! — заметил Джепп спрофессиональным интересом. — Звука выстрела, например, никто не услышит.

— Меня всегда удивляло, как редко преступники используютподобные обстоятельства, — заметил Эркюль Пуаро.

— А знаете, Пуаро, мне иной раз просто хочется, чтобы выкого-нибудь убили.

— Mon cher![5]

— Да, мне было бы любопытно посмотреть, как вы это проделаете.

— Мой милый Джепп, если уж я кого-нибудь убью, у вас небудет ни малейшего шанса узнать, как я это проделаю! Скорее всего, вы просто неузнаете, что произошло убийство.

Джепп засмеялся с добродушной снисходительностью.

— Ну и нахальный же вы типчик! — сказал он.

На следующее утро в половине одиннадцатого в квартире ЭркюляПуаро зазвонил телефон.

— Алло? Алло?

— Oui, c'est moi.[6]

— Говорит Джепп. Помните, мы вчера шли к вам через дворБардсли-Гарденс?

— Конечно.

— И как мы обсуждали, до чего легко застрелить кого-нибудь,пока рвутся и трещат все эти шутихи и римские свечи[7]?

— Да-да.

— Ну так в этом проходном дворе, в доме четырнадцать,произошло самоубийство. Молодая вдова, миссис Аллен. Я сейчас еду туда. Хотитесо мной?

— Прошу прощения, но разве тех, кто занимает такой важныйпост, как вы, мой дорогой друг, посылают расследовать самоубийства?

— Угадали! Нет, не посылают. Дело в том, что нашему медикучто-то там не нравится. Так вы хотите? Кажется мне, что это как раз для вас.

— Разумеется, хочу. Номер четырнадцатый, вы сказали?

Пуаро подошел к дому № 14 во дворе Бардсли-Гарденс как раз вту минуту, когда перед дверью остановилась машина с Джеппом и тремя егоподчиненными.

Дом № 14 сразу бросался в глаза. У входа полукругом стоялижители двора: шоферы и их супруги, рассыльные, хорошо одетые прохожие, прочиезеваки и бесчисленные дети, — все они жадно смотрели на дверь.

Перед ней стоял полицейский в форме, отражая натиск любопытных.

Бойкие молодые люди трудолюбиво щелкали фотоаппаратами, апри появлении Джеппа ринулись к нему.

— Пока для вас ничего нет, — твердил Джепп, отмахиваясь отних. Он кивнул Пуаро. — А, вот и вы! Пошли в дом.

Они быстро поднялись по ступенькам, дверь за ними закрылась,и все пятеро оказались в тесной прихожей перед крутой лестницей.

Какой-то человек вышел на верхнюю площадку, узнал Джеппа ипозвал:

— Сюда, сэр.

Джепп с Пуаро поднялись по лестнице и вошли в маленькуюспальню.

— Я подумал, сэр, может, мне для начала коротенько изложитьфакты?

— Очень хорошо, Джеймсон, — сказал Джепп. — Я слушаю.

Участковый инспектор Джеймсон начал свой рассказ.

— Покойная, сэр, миссис Аллен. Жила тут с подругой — миссПлендерли. Мисс Плендерли гостила у друзей за городом и вернулась толькосегодня утром. Открыла дверь своим ключом и очень удивилась, что в квартиресловно бы никого нет. К ним в девять обычно приходит женщина убираться. Онаподнялась наверх. Дверь комнаты ее подруги оказалась запертой. Подергала ручку.Потом стучала, окликала, но все без толку. В конце концов она встревожилась ипозвонила в участок. Это было в десять сорок пять. Мы приехали и взломалидверь. Миссис Аллен лежала на полу со сквозной пулевой раной в голове. В руке унее был автоматический пистолет «уэбли» двадцать пятого калибра. Так что всевроде бы указывало на самоубийство.