– Где камни? – спросила я у Талина.

– В пути в Лисбрук.

– Роан мог бы привезти их ко мне, – сказала Адриэль. – Он знает, что я не люблю там бывать. – В основном она разговаривала сама с собой, но мы с Талином обменялись взглядами. – К тому же, камни сами по себе почти бесполезны. Все это говорит нам о том, что Сирен использует их, чтобы контролировать своих людей, о чем мы уже знаем.

Талин покачал головой.

– Это не совсем так. Галетянка с украденным камнем выглядела вялой, полусонной, совсем как захваченный стражник в Лисбруке. Она не сопротивлялась, когда Роан подошел к ней, поэтому он решил попробовать забрать кулон. Какая бы у камня ни была власть над ней, она исчезла. И он не убил ее. Все прошло так, будто она очнулась ото сна. Она ничего не помнила с тех пор, как надела его.

– Теперь мы знаем, что значит «под кожей его хранимы глубоко внутри», – сказала я. Талин вопросительно взглянул на меня, и я рассказала ему о книге Адриэль и строках о кровавых камнях. – Похоже, что ношение камня, любой физический контакт с ним приводит к образованию связи. А это значит, что мы можем забрать его у захваченного стражника и это не причинит ему вреда. Во всяком случае, это ему поможет.

– Вот именно.

Я улыбнулась Адриэль, но она, казалось, была не сильно довольна этой новостью.

– Когда мы выезжаем? – спросила она Талина.

– Немедленно. Роан и остальные уже выехали вперед. Я остановился, чтобы подобрать вас двоих.

Адриэль скрестила руки на груди.

– Подобрать нас? Как образцы?

– Прошу прощения? – Талин посмотрел на меня, явно сбитый с толку.

Я пожала плечами, но Адриэль просто повесила сумку на плечо.

– Мне нужно вернуться в коттедж и оставить записку для моих посетителей. Я смогу догнать вас, если хочешь, отправляйся пока с ними, Нора.

Талин ободряюще улыбнулся мне, явно желая провести со мной время, но я не чувствовала себя вправе оставлять Адриэль заканчивать нашу работу в одиночку.

– Ты поедешь впереди, – сказал я Талину. – Мы будем прямо за вами.

Я почувствовала облегчение, когда он не стал спорить.

– Встречаемся в форте. Скоро увидимся.

Я легонько поцеловала его в щеку и наблюдала за тем, как он вместе с Григом выехал на дорогу, ведущую в Лисбрук.

– Что не так? – спросила я Адриэль, когда мы собирали вещи. – Это пойдет нам на пользу. Мы действительно сможем узнать что-то полезное о кровавых камнях и целях Сирена.

– Ты забываешь, – сказала она, садясь на свою лошадь. – На самом деле меня не волнует Сирен или кровавые камни. Дело вашего принца – это не мое дело.

Я поморщилась, уязвленная ее тоном, но за моей обидой быстро последовал гнев.

– Никто из вас не понимает, – сказала я себе под нос.

– Не понимает чего?

– Пойми, что поставлено на карту! Если Сирен победит армию Талии, как ты думаешь, он просто отпустит людей, которых контролирует? Как ты думаешь, он отпустит моих родителей? – Горячие слезы защипали мне глаза. – Сирен был близок к тому, чтобы лишить Варинию жемчуга. Он заберет все кровавые камни, какие сможет, и если найдет что-то еще, что, по его мнению, даст ему преимущество, он возьмет и это тоже. Все настолько сосредоточены на своих собственных проблемах, что не видят общей картины.

Адриэль нахмурила брови.

– И какова же общая картина?

– Варинийцы – это иларийцы, а галетяне – это варинийцы. Свобода одной из групп зависит от свободы другой. Возможно, Сирен не захотел сейчас тратить своих людей на нарушение границы Галета, но как только у него появятся тысячи солдат, лишенных своего разума и воли, что тогда его остановит?

– Прости, – начала было Адриэль, но я цокнула Титании, которая немедленно пустилась галопом в сторону сарая.

В мастерской я переоделась в пару более толстых бриджей для верховой езды для поездки в Лисбрук. Фокс сидел на деревянном столе, где Адриэль хранила свои травы, облизывал лапы и наблюдал за мной одним глазом.

– Что? – требовательно спросила я.

Он лениво моргнул в ответ.

Адриэль постучала в дверь некоторое время спустя, уже одетая для поездки.

– Прости, – снова сказала она, прежде чем я успела что-либо произнести. – Ты права. Меня должны волновать кровавые камни и планы Сирена. И так и есть. Но еще я живу одна в лесу по какой-то причине, Нора. Граждане Галета хорошо ко мне относятся только потому, что я им полезна. Кроме того, они думают, что я странная, даже страшная.

– Ты нарочно прикидываешься страшной, – сказала я, только наполовину шутя.

Она одарила меня полуулыбкой.

– Только потому, что так легче притворяться, вот почему я им не нравлюсь. – Она потрепала Фокса по голове, пропуская его навостренные уши сквозь пальцы. – Я думаю, ты знаешь, каково это – быть непонятой, чувствовать себя не в своей тарелке, куда бы ты ни отправилась.

Я опустила взгляд, уже чувствуя, как наворачиваются слезы. Конечно, она была права. Я нашла множество мест, куда не вписывалась, но еще не нашла ни единого, где стала бы своей.

– Я пыталась жить в Лисбруке с Аной, – продолжила она. – Но прошло всего несколько месяцев, прежде чем сплетни о «ведьме» начали оказывать свое влияние. Ана защищала меня, но никто не хотел заходить в мой магазин. Гораздо проще прийти ко мне в глушь, где никто не узнает, если они попросят лекарство от проблемы личного характера или способ предотвратить беременность.

Я подняла глаза.

– Они просят о таком?

Она кивнула.

– Я не осуждаю их, Нора. Они сами себе судьи.

– Ты боишься, что встретишь ее? – решилась я после нескольких минут молчания. – Ану.

Адриэль направилась к двери.

– Я не боюсь. Я молюсь об этом каждый раз, когда уезжаю. И в этом-то вся проблема. Она замужем, у нее есть ребенок. Это то, чего у меня никогда не будет. Не потому, что я их не хочу, а потому, что никто не захочет завести их с ведьмой.

Это была моя естественная склонность разъяснять все, в чем она неправа, но я могу сказать, что у нее найдется контраргумент на все, что бы я ни сказала. Кроме того, она знала здешние нравы. Я же была здесь чужой. Что я могла знать такого, чего не знала она?

Вместо этого я положила руку ей на плечо.

– Ты права, Адриэль. Я действительно знаю, каково это – быть непонятой, чувствовать, что ты везде чужая. И я не знаю, как повернуть эту ситуацию в лучшую сторону. Но я знаю одну вещь.

– Какую же? – спросила она.

Я улыбнулась.

– Что ты не одинока.

Зейди и Сэми уже были в доме собраний, когда мы приехали, и я побежала к своей сестре, как только увидела ее. Она практически излучала здоровье и счастье, и я ощутила незнакомый укол ревности к Сэми, зная, что ее счастье не связано со мной.