Саша подтягивает одеяло к самому горлу, вспоминая о своем погибшем друге.

Нет. Все же ангелы ближе к людям, чем они думают. На ее памяти Марк никогда не отказывал себе в простых человеческих радостях: вкусная еда, выпивка, женщины. Он не становился инициатором общих посиделок или походов в клуб, но всегда сопровождал подругу, и Куприянова радовалась как ребенок, видя, как друг, наплевав на свою обычную холодную сдержанность, млеет на диванчике, обласканный вниманием женской публики. О своих сексуальных победах они не разговаривали, но и без этого было ясно: Марку есть, чем гордиться. Чего стоила Лизонька Орлова— первая ученица и красавица всего университета, где училась Саша. Другу Куприяновой тогда не завидовал лишь тот, кто не видел ту самую Лизу. А там было, на что посмотреть.

Завернувшись в одеяло поудобнее, девушка перевернулась на бок и стала наблюдать за Самаэлем из-под полуопущенных ресниц. До этого момента она не видела причин разглядывать его, разве что в научных целях. Согласитесь, кто откажется от возможности понаблюдать за нечеловеческим существом?

Самаэль ведь как инопланетянин. Нашли бы его военные, обязательно отвезли бы в Зону 51 и препарировали. Это как увидеть йети. Вот он, мечта любого уфолога, смирный и вполне себе безобидный представитель своего вида. Вытаскивай блокнот с ручкой и записывай, как ведет он себя в мирных условиях. Сказка.

Саша облизывает губы и сглатывает вязкую слюну. Нет! Она не должна более думать об этом, и размышления не приведут ни к чему хорошему. Девушка переворачивается на другой бок: так она не сможет видеть мужчину у камина, так она будет чувствовать себя в безопасности. Подальше от раздражающего фантазию фактора. Подальше от Самаэля.

Куприянова сжимает пальцы на пуговицах рубашки. Она лежит под одеялом, но все равно натягивает хлопковую ткань пониже на бедра, словно воин имеет рентгеновское зрение и способен увидеть ее обнаженные ноги. Это паранойя у нее разыгрывается, не меньше.

Бросив быстрый взгляд через плечо, Саша убеждается в собственном идиотизме. Он не смотрит на нее, даже позу не поменял, когда она проснулась. Она безразлична ему. Была и будет безразлична. Стоит повторить эту фразу сотню раз, может, тогда она сумеет заговорить с ним и не покраснеть.

Саша понимает, что утром, когда они встретятся глазами, она точно покраснеет. Как первокурсница, влюбившаяся в своего преподавателя и встретившая его в коридоре. Только в случае с Самаэлем ей не надо искать оправдание изменившемуся цвету лица. Ангелы ведь не разбираются в человеческой физиологии? Или все же…

***

Наутро в голове возникает четкий план, как вести себя с мужчиной и не совершить опрометчивого поступка. Я просыпаюсь со стуком в дверь. Дворецкий проходит в спальню, держа в руках платье. Наверное, в доме закончились все брюки и рубашки. Ничего, и платье сойдет, главное — пускай прикрывает тело, а остальное уже не важно.

Поднимаюсь с кровати и тяну за собой одеяло. Заворачиваюсь в него и бреду к ванной. Наблюдательный человек сумел бы понять, что мое поведение как-то изменилось. До этого дня я никогда не прикрывалась, идя умываться. Но до этого дня я и не смотрела на воина, как на стопроцентного мужчину. Он, конечно, выглядит как мужчина, но где-то глубоко во мне засело убеждение, что это все маска, фасад, за которым глухая стена. В библиотеке я так и не получила ответа на провокационный вопрос о его физиологическом строении, но проверять не хочется.

Сиреневое платье в этот раз будто на меня сшито. Подол не волочится по полу, рукава не нужно закатывать, и в груди нет кучи свободного места. Либо Дворецкий скрывает таланты швеи, либо кроме него и детей в этом доме есть еще разумные существа. Так и вижу горничных в передниках и струпными пятнами на лице. И чтобы у одной обязательно рука отваливалась и ее приходилось постоянно пришивать. Меня как-то должен пугать тот факт, что мысли о монстрах успокаивают?

Завтрак дожидается на столе. Дверь в комнату слегка приоткрыта, и в образовавшейся щели я могу видеть переминающихся с ноги на ногу детей.

Улыбаюсь при виде них. Машу рукой, приглашая войти. Боковым зрением замечаю движение. Это Самаэль реагирует на появление малышей некроманта. Они его тоже замечают. Застывают с ужасом на лице и боятся пройти дальше.

— Все нормально, — успокаиваю я детей, подзывая их поближе. — Проходите, позавтракайте со мной.

Анабелль смущенно опускает глаза, подходя к складному столику, Пол же вскидывает подбородок и с вызовом смотрит в глаза воина. Маленький провокатор: понимает ведь, что в моем присутствии ему нечего бояться. Такая детская самонадеянность забавляет.

Напряжение отпускает. Мне не о чем беспокоиться. Сны — это просто сны. Обязательно наступит утро и прогонит все страхи. Надо верить и не оставаться наедине с мужчиной. Все просто.

— Мы хотели погулять. Не хочешь пойти с нами?

Еще один такой завтрак — и у меня войдет в привычку получать приглашение от этих двоих. Хотя нет, вчера они пригласили меня прогуляться в обед. Значит, это не считается.

— Здесь неподалеку есть озеро, — продолжает Пол, принимая из моих рук чашку с чаем. — Там можно найти кучу жаб и лягушек, а еще пиявок. Они водятся в небольших лужицах, нам папа показывал. Пойдешь с нами посмотреть?

Глухой лес, озеро и мертвые дети — сюжет для второсортного фильм ужасов.

Я могу отказаться, имею, в конце концов, право, тем более эти двое даже не обидятся, ведь они чтят взрослых — так их воспитали — и любое мое слово примут, как заповедь.

Но что плохого в этой прогулке? То, что они могут убить меня и утопить в озере — само собой. Перед этим они снимут с меня кожу заживо и поджарят ее на костре. Но на самом деле это единственный минус. В остальном остались одни плюсы: прогулка — дело отличное, плюс свежий воздух, чудесная природа, шикарные виды и отсутствие одного каменного воина рядом. С какой стороны ни посмотри, — красота.

— Я с удовольствием прогуляюсь с вами, — отвечаю улыбающимся детям. — Можно устроить пикник и половить рыбу. У вас в озере водится рыба?

— Не знаю, — пожимает плечами Пол. — Папа не ловил рыбы. Клод должен знать, это ведь он в доме всем заведовал. — Клоооод!

Мальчишка спрыгивает с пуфика, бежит к двери и замирает, не достигнув нужной точки. Дворецкий появляется в дверном проеме со своим вечно беспристрастным выражением на лице.

— Вы что-то хотели? — он не смотрит на ребенка перед собой, а обращается напрямую ко мне. У этих маленьких созданий что, вообще права голоса в доме нет?

— Мы собрались на пикник, — уведомляю помощника некроманта. — Соберите нам перекусить и побольше воды, если можно, — приподнимаю пустой чайник.

Все же маленькие существа много пьют.

***

Самаэль молчит до последнего, наблюдая и слушая, как девушка спокойно раздает приказы. Уже чувствует себя здесь как дома. Быстро она приспособилась. Дай человеку один шанс — и он научатся командовать другими людьми за полчаса. Желание смертных стоять на ступень выше остальных у них в крови. Они мечтают о толпе преклоняющихся фанатиков. Все они мнят себя Богами.