— Не отвлекайся, Рок, — перебила его девушка. — Где расположен их офис и как с ними можно связаться?

— Да компания та не первой величины. Сайт у них отстой. Я его тут взломал по-быстрому, думал, накапаю чего интересного, но там тухляк один, ловить нечего. Короче записывай, тут только адрес, телефона нет.

Тодд быстро записала название улицы и номер дома. Мадлен, стоящая в углу, оживилась, когда девушка показала бумажку с текстом.

— За работу как обычно, — вернул к себе внимание парень. — Только в этот раз никакого белого шоколада, мне кажется, у меня на него аллергия.

— У тебя аллергия на то, что ты съедаешь за один присест по паре килограмм этого самого шоколада, — улыбнулась Клаудия. — Пришлю экспресс-почтой, как только разберусь с делами.

— В следующем месяце у меня встреча с заказчиком в Берлине. Как насчет встречи старых друзей? Расскажешь мне о том охраннике, на которого положила глаз.

— Я позвоню тебе.

— До связи.

Девушка положила телефон на тумбочку и повернулась к женщине. Мадлен подошла ближе к ней и взяла протянутый листок. Еще раз прочитала название улицы и поняла, что не знает, где это находится.

— Это не в центре, — пустилась в объяснение Тодд. — За городом. Не слишком престижное место, преуспевающие кампании не снимают там офисы, значит, мы имеем дело с любителями.

Она хотела сказать неудачниками, но промолчала. Если все, действительно, так, как предполагает Мадлен, то эти люди просто не желают светиться. А судя по названию «Небесные воины», это то, что им нужно. Кто еще будет называться таким образом, если не хранители тайны ангелов.

— Я отправлюсь туда сейчас, — женщина развернулась и поспешила к выходу.

Медлить она не любит.

— Тебе не стоит идти одной, — остановила её Клаудия, подскочив с койки. — Они люди, и лучше мне с ними поговорить. Они знают о ангелах, а значит, и о тебе им известно. И если верить историям про монстра Манна, ты далеко не положительный персонаж.

Мадлен не хочет брать ученую с собой. На неё могут напасть, и тогда придется защищаться. Зная, что смертная рядом, она все время будет отвлекаться на нее, а значит подставляться под удары врагов. Это риск.

— Тебе лучше остаться, — женщина сделала выбор. — Нас пока не выследили, но я знаю, что по нашим следам идут. Демоны ищут двоих, и, наверное, не обратят пристального внимания на меня одну. Так безопаснее.

— Но ведь они могут прийти сюда, когда тебя не будет, — упавшим голосом произнесла Тодд. — Что тогда станет со мной?

Об этом Мадлен не подумала. Она разглядывает девушку, которой не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Не Мадлен стала прямой причиной нынешнего положения Тодд, но чувствовала себя обязанной ей. Согласись девушка на предложение Андраса, она бы не стояла на полу в комнате аварийного здания.

Клаудия не струсила в прошлый раз, но она все равно боится. Все они боятся. Их души трепещут от страха перед сильными мира сего. У Мадлен души нет.

— Пять минут, — резко произносит женщина. — Я жду тебя внизу.

Мало кто из людей помнит себя в детском возрасте. Какие-то обрывки, неясные картинки, которые невозможно объяснить. Чужие разговоры, слова, лица, — все это смешивается в один комок, в котором, даже если серьезно покопаться, вряд ли можно что-то понять. Все становится яснее ближе к пяти или шести годам, когда вы учитесь откладывать в свое подсознание уже цельные сцены и образы. Детство всегда остается загадкой.

Саша бредет по лесу, не разбирая дороги. Она абсолютно ничего не различает перед собой. Не ощущает поднявшегося прохладного ветра, не чувствует робкие прикосновения к своим рукам, когда двое детей пытаются привлечь к себе внимание. Девушка лишь видит себя саму.

Она как посторонний зритель смотрит на маленькую девочку с жидкими косичками черных волос. Видит то, о чем давно не вспоминала. Точнее, Куприянова никогда сильно и не пыталась возродить детские воспоминания. Она не знала, что именно отталкивает ее от них.

Саша помнит себя с того момента, как тетя Роза привела ее в новый дом, как показала ее собственную комнату и как пообещала, что они станут дружной и крепкой семьей. С той минуты и начинается отсчет ее жизни.

Сейчас же кто-то посторонний будто приподнимает завесу в ее голове. Открывает окно в тот мир, который Куприянова покинула. Этот кто-то вытаскивает на поверхность кадры детства маленькой Александры, при этом настоящая взрослая девушка интуитивно чувствует некую неправильность.

Вот маленькая девочка сидит и играет с кубиками, строит высокую пирамидку, а потом с улыбкой толкает ее, смотря на дело своих рук. Часть деревянной конструкции улетает куда-то в сторону. Девочка поднимается на крохотные подрагивающие ножки и бредет за игрушкой.

Саша реальная замечает вытянутую руку, протягивающую кубик девочке. И вроде ничего особенного, наверное, кто-то из взрослых решил помочь малышке. Но тут в мозгу Куприяновой происходит взрыв. Девушка на мгновение теряется, картина блекнет, чтобы тут же появиться вновь. Только нечто изменилось.

Саша гадает: что стало не так. Ответ приходит сам собой, когда она замечает шестипалую кисть руки. Взгляд девушки скользит выше, и она бы закричала, но отчего-то вид женщины без век с синеватой кожей ничуть ее не испугал. Так же, как и не испугал девочку, весело улыбающуюся существу.

Декорации меняются. Все та же малышка сидит за столом и ковыряется ложкой в тарелке. Она не переваривает вареную морковку и ненавидит, когда из-за этого ужасного овоща не может съесть такой желанный десерт. Слезы собираются в глазах девочки. Она не знает, сколько времени сидит за столом, но ей и не надо этого знать. Она хочет торт, а потом пойти и поиграть. Чья-то рука касается головы маленькой Саши.

Куприянова из воспоминаний шмыгает носом и утирает слезы, Куприянова реальная повторяет ее действия. И вновь нечто противоестественное. Девушка силится понять, что не так, но очередная вспышка в голове не позволяет этого сделать. Пелена спадает, и взрослая Саша видит рядом с собой женщину в старомодном платье.

Мадлен утешает малышку, мягко улыбаясь ей и что-то ласково говоря. Женщина подзывает слугу, и Дворецкий протягивает девочке тарелку с десертом. Куприянова уверена, что Дворецкого зовут Клод.

И так происходит снова и снова. Все новые и новые воспоминания заставляют Сашу думать о монстрах Манна, а так же о самом некроманте и его жене, как о чем-то близком. Она продолжает смотреть на события, которые, наверное, были, но она их попросту забыла.

Кто-то в ее голове шепчет какие-то слова, и голос такой родной и приятный. Один голос сменяется другим — женским, легким, как касание лепестков цветка, дурманящим разум. И снова это узнавание. Саша больше не противится. Она следует за голосами, за видениями — туда, где ее давно ждут.