— Повторишь судьбу мамы?

— Ну, я сомневаюсь, что можно найти в мужья такого же, как папа, — она фыркнула. — Ты сама знаешь. Мы не свободны в своем выборе уже с того момента, как родились в своем роду. Ценный ресурс, который можно использовать и обменять. Поэтому я признательна за десять зим. Если я знаю будущее, я знаю, кто лучше всего подойдет в мужья и будет действительно гениальным алхимиком.

— Дыши, Геб, дыши, — я подколола Лидса, который явно не ожидал таких откровений. — То есть менять ты бы не стала ничего?

— А зачем? — она пожала плечами.

— А принести пользу Империи?

— Вайю, столько пафоса, — Фей подавилась смешком.

— А если все не так радужно? Нет Академии, нет факультета искусств. Тебя сразу после школы выдали замуж… за одного из прихвостней Фейу, тогда меняла бы?

— Это невозможно, — Фей расхохоталась в голос, сочтя мои слова шуткой. — Просто невозможно, Вайю. Дедушка никогда не поступил бы со мной так.

— А ты, Геб? Фей определится с мужем, а что делал бы ты?

Гебион молча пожал широкими плечами.

— Просто жил бы.

— И не использовал знания? — заинтересованно спросила Фей-Фей.

— Просто, — ещё одно пожатие широких плеч. — Но я бы раздал долги. Заранее. Равной мерой воздал бы добром за добром, злом за зло. И после этого жил бы спокойно.

— А если была бы война. Не знаю, Мирия напала бы на нас, начались военные действия. Вы не попытались бы предотвратить войну, зная будущее?

— Это изначально неверная постановка вопроса, Вайю, — Фей щелкнула пальцами в воздухе, — ты не учитываешь теорию вероятностей. Почему запрещена темпоральная магия? Потому что любое даже мельчайшее изменение в прошлом, формирует лавину изменений в будущем, и множит вероятные ветки разных вариантов. Поэтому, чисто с теоретической точки зрения, если бы это произошло бы с нами, то этих изменений было бы достаточно, чтобы будущее изменилось неотвратимо. И тогда, если следовать этой теории, войны просто не было бы. Было бы что-то другое, — добавила она, подумав.

— Ты умеешь обрубить крылья в полете, Фей.

— У твоей фантазии слишком широкий размах крыльев, Вайю, как у драконов, а они перевелись тысячелетия назад.

— Геб?

— Предотвратить войну — не главный приоритет. Сначала личная безопасность, потом безопасность семьи, потом Род, Клан, и только потом все остальное, — он говорил уверенно, повторяя затверженное многократно. Я прямо слышала голос Гектора, который хорошо поставленным голосом вдалбливает в вихрастую макушку брата эти прописные истины.

— А если…

— Продолжим игру позже, — Фей-Фей прилипла к окну, — мы подъезжаем. И спасибо, что отвлекла, Вайю. Я все-таки немного нервничаю, — она благодарно улыбнулась.

Отвлекать Фей я не собиралась. Я действительно хотела услышать ответ на свои вопросы.

До ритуала в алтарном зале все было просто и ясно. Мстить всем и каждому, и охранять свое. Просто жить, раздав долги, как сказал Геб. Все было кристально ясно, ненависть делала все четким и прозрачным. Сейчас было не так. Даже встреча с Таджо прошла совершенно не так, как я многократно проигрывала, моделируя в сознании. С этим Таджо мне не нужна защита такого уровня, какую мы сделали с Ликасом. И я понятия не имела, что можно делать с таким Таджо. Ну, не дружить же в самом деле? Что делать с Квинтами?

С Фейу? С Наследником? С теми, кто ждет меня в Столице, чтобы окончательно испортить жизнь.

До ритуала все было просто. Видишь — убей, не можешь — беги, простой принцип деления на тех, кто должен жить, и кто нет. Но сейчас все стало сложным. Эта мелкая Вайю испортила мой тщательно смазанный ненавистью механизм, сломала его, и я не знала, что делать дальше. Спасать? Да, своих. Хранить? Да, своих. И эта константа была неизменной. Но что делать со всем остальным? Я так рвалась в Академию только по одной причине — я знала поименно, кому именно я хочу отомстить там, кого убрать, кого подставить так, чтобы ни в одной из вероятностей им не хотелось поднимать плетения на Блау.

Сейчас ненависти не было. Было недоумение, много-много недоумения внутри — что я здесь делаю. Что я делаю здесь, и что я делаю на этом псаковом школьном турнире, для чего это все.

Что ты делаешь, Вайю? Зачем ты это делаешь?

От этих вопросов у меня раскалывалась голова последние несколько дней. Они забрали мой Путь, мою тропу ненависти, мои тщательно взлеемые планы раздать всем долги, и нового не дали.

Я потерялась в темноте, и не видела дороги дальше. Как будто жизнь стала похожа на неизученный Тигийский лабиринт, когда ты не знаешь, что ждет за поворотом, где тупик, а где выход. Чужой лабиринт, выхода из которого я не знала, потому что у меня не было цели.

Темный мастер-целитель девятого круга едет на детский школьный Турнир, чтобы смотреть четыре искусства. Это просто какая-то несмешная шутка Великого.

Карета дрогнула и остановилась. Мы доехали до второго входа на арену, со стороны кольцевой дороги. Перед нами возвышался переливающийся на свету силовой купол Арены. Я никогда не понимала, почему наш скромный школьный полигон вынесли за черту города, поленившись накладывать защиту, которая могла бы удержать спонтанные выбросы силы, а академическую тренировочную площадку оставили тут. Или город застраивался постепенно, и Арену просто не стали трогать, ведь Академия была одним из старейших зданий в Керне. Часть территории Академии располагалась в центре, а часть за первой линией защиты — лаборатории, исследовательские корпуса, Арена, которая была самым защищенным местом во всем городе. Даже на ратушу не вешали столько силовых плетений.

— Прошу, — двери кареты распахнулись, — и нас с достоинством приветствовал один из легионеров, который ещё раз отдельно по-свойски кивнул Гебу. — Стандартная проверка.

— Разве военное положение ещё не отменили?

— Уже, но приказ ещё не печатали, — ответил за легионера Люк. Чтобы Приказ вступил в силу его нужно было осветить а Имперском Вестнике, и тогда, через декаду, он был бы обязателен к выполнению.

— Прошу, — легионер склонил голову в поклоне, провожая нас к входной арке, которая переливалась всеми цветами радуги. Они разорились, и вместо переносных артефактов проверки поставили стационарную формацию.

Кони взбрыкнули, заржав, их всегда нервировала большая концентрация силы в одном месте. Кареты и лошадей отгонят на прилегающие улицы, где уже были приготовлены временные навесы. При мысли о том, какая давка будет на выходе, меня заранее охватывала тоска.

Люк и гвардейцы спешились, и часть отряда последовала за лошадьми. Трое аларийцев заняли места рядом. Я не стала ждать и прошла первая, за мной Фей-Фей и Геб.

Стационарная формация мигнула, пропуская внутрь — никаких запрещенных артефактов и веществ не обнаружено, и на нас сразу обрушился гомон многотысячной толпы.