– На дороге своих нет! Пройдите в машину,иначе буду вынужден применить к вам меры особого воздействия.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Куприн покорнопоплелся к бело-синей «десятке».

– И вы, гражданочка, вылезайте, – обратилна меня внимание патрульный.

– Там, в правах, спецталон, – бойкоотозвалась я.

– Где? – удивился Владимиров.

Я ткнула пальцем в деликатно сложеннуюсторублевку, лежащую за пластиковой карточкой водительских прав:

– Вот!

– Хорошо, – кивнул сержант, с ловкостьюфокусника Акопяна пряча бумажку, – езжайте. Но больше не нарушайте!

Я завела двигатель.

– Эй, – обернулся Олег, – не понял!Меня с синими номерами задержал, а ее отпустил?!

– У нее спецталон, – спокойно ответилВладимиров, – а с вами разобраться надо.

– Спецталон? – вытаращил глазасупруг. – Откуда? Никаких особых разрешений она раньше не имела! Ну,Федор! Ну, прохиндей!

Посмеиваясь, я повернула налево и сталавыезжать на набережную. Тут же ожил мобильный. Думая, что звонит Олег, желающийузнать подробности о спецталоне, я, не глядя на дисплей, ласково прочирикала втрубку:

– Слушаю, милый!

– Арина, душа моя, ты где? – голосом,похожим на сахарный сироп, спросил Федор.

– Рулю по твоему приказу в булочную наКутузовском.

– Ох, очень мило! Мы тоже в пробке, на МКАД,думаю, окажемся в поселке одновременно. Кстати, ты далеко отъехала от пекарни?

– Я туда еще не прибыла!

– Замечательно, – восхитилсяФедор, – восхитительно! И от дорожных заторов есть польза! Посмотривнимательно, там должна быть вывеска «Оркобанк», видишь?

– Дурак не заметит, – кивнула я, забыв,что Федор меня не видит, – здоровенная такая.

– Центральный вход, Краско Леонид Ефимович.Зайди к нему, он ждет.

– Зачем?

– Ты не переживай, мы тоже застряли! Москватеперь хуже Парижа.

– Не можешь говорить, рядом журналюги? –сообразила я.

– Конечно, конечно, – все ворковал Федори тут же заговорил чуть в сторону: – Знаете, дорогие, Арина такая тревожная,суперпунктуальная. Вот сейчас тащится по Кутузовскому. Другая бы звезда недергалась, а Виолова просто измучилась, боится подвести людей…

Поток речи оборвался, я вцепилась в руль. Нугде тут у нас центральный подъезд «Оркобанка»?

Леонид Ефимович оказался пареньком летпятнадцати по виду. Одет, правда, он был не в джинсы и пуловер, что большесочеталось бы с его молодостью, а в безукоризненный дорогой офисный костюм.

– Очень, очень, очень рад, – заулыбалсящуплый Леонид Ефимович и протянул визитку.

Я глянула на прямоугольник, где значилась егодолжность – начальник отдела обслуживания VIP-клиентов, затем на него самого.Нет, милейшему Леониду Ефимовичу уже наверняка за тридцать, просто встречаютсямужчины, которые чуть не всю жизнь выглядят мальчиками, и Краско из их породы.Прямо той-терьер, а не представитель сильного пола. Впрочем, можно ли считатьсего банковского служащего частью сильного пола, если у нас с ним одинаковыйрост и, похоже, один размер шеи? Интересно, кто кого положит на лопатки вчестном бою? Думаю, хулиганка Вилка, все детство дравшаяся с мальчишками, легкоодолеет Леонида Ефимовича. Так кто из нас сильный пол? Ой, а что он тамщебечет? Я что-то отвлеклась…

– Вы хорошо меня слышите? – звенелтоненький голосок Краско. – Виола Ленинидовна!

Я вздрогнула и рассердилась на себя. Увы,обладаю совершенно невыносимой особенностью – любые деловые, официальныеразговоры нагоняют на меня скуку, и, вместо того чтобы слушать собеседника, яначинаю думать о всякой ерунде.

– Простите, – вздрогнула я, – что высказали?

Леонид Ефимович аккуратно сложил на столекукольные ручки.

– В конверте ваша кредитная карта, – свыражением самой искренней радости повторил он. – Обычно от подачизаявления до выдачи кредитки проходит две недели, но, учитывая ваш звездныйстатус, мы упростили процедуру.

«Разве я просила выдать мне карточку VISA?» –чуть было не ляпнула я, но тут же сообразила: все оформил Федор.

– Главное, не потеряйте бумажку спин-кодом, – методично вкладывал в мою голову знания той-терьер, – неносите ее с собой, и упаси вас бог написать код на самой карточке. Некоторыелюди вбивают нужные цифры в телефон, но делают это умно, пишут, к примеру, имяИван Иванович Оркобанк и номерок якобы телефона, в котором спрятан пин-код.Ясно?

– Более чем, – кивнула я. –Непременно воспользуюсь вашим замечательным советом.

– Кредитная карта – это удобно, выгодно ибезопасно. Если ее украдут, звоните нам, и – опс! – она блокирована.

– Великолепно, – улыбнулась я. – Акарточка везде действует?

Леонид Ефимович задергал крохотным носиком.

– Естественно!

– И на рынке?

– Боюсь, там нет.

– Следовательно, мне все равно придется носитьпри себе наличку?

– Нет!

– Но мы же только что выяснили: при помощипластиковой карты чебурек у метро не купить.

В глазах Краско заметался ужас.

– Вы приобретаете продукты сомнительногопроисхождения?

Честность требовала ответить. И я ответила:

– Да, иногда очень хочется слопать сосиску сбулкой или блинчик, начиненный грибами.

Но лицо Краско приобрело такоенедоуменно-испуганное выражение, что я быстро заявила:

– Я шучу. Однако всякое может случиться. Вдругпойду…

– Виола Ленинидовна, – мягко перебил меняЛеонид, – люди вашего статуса абы где не ходят, а там, куда вам можноприйти, карточка будет служить безукоризненно. Мой совет: никогда незаглядывайте туда, где она не работает.

Вооруженная плохо переваренной информацией, явышла на улицу и увидела нужную кондитерскую. За прилавком высилась бабагренадерского роста с широченными плечами и шеей, смахивающей на одну из колоннБольшого театра.

– Чем могу порадовать? – густым басомосведомилась она.

Я улыбнулась. Все-таки некто там, на небесах,любит подшутить над людьми. Иначе почему он поселил душу Краско в тело мыши, атеткину в великаншу?