Впрочем, вскоре ей выпал случай убедиться, что все-таки этоне совсем так.

Эдвард принес ей для перепечатки какие-то бумаги и сказал:

– Виктория, доктор Ратбоун просит напечатать это немедленно,вне очереди. И обратите особое внимание на вторую страницу, там есть довольносложные арабские имена.

Виктория со вздохом вставила лист в машинку и лихозатарахтела всеми пальцами. Почерк у доктора Ратбоуна был довольно разборчивый,и она вскоре уже отложила первую страницу, довольная тем, что сделала дажеменьше ошибок, чем обычно. Но, взявшись за следующую страницу, сразу поняла,что подразумевал Эдвард, советуя обратить на вторую страницу особое внимание. Кней была приколота маленькая записочка, написанная его рукой:

«Завтра утром в одиннадцать пойди гулять по берегу Тиграмимо Бейт-Малик-Али».

Завтра была пятница, местный выходной день. Настроение уВиктории сразу подскочило, как ртуть в градуснике. Надо будет надетьбутылочно-зеленый свитерок. И не грех сходить в парикмахерскую помыть голову. Вдоме, где она жила, не было никаких условий.

– А помыть нужно обязательно, – сказала она себе вслух.

– Что ты сказала? – подозрительно переспросила Катерина,подняв голову от стопки писем и циркуляров.

Виктория быстренько смяла в кулаке записку Эдварда и живоотозвалась:

– Мне нужно голову помыть. А парикмахерские тут ужасногрязные, просто не знаю, куда пойти.

– Грязные и дорогие. Но у меня есть знакомая девушка,которая очень хорошо моет, и полотенца у нее чистые. Я тебя к ней отведу.

– Очень мило с твоей стороны, Катерина, – поблагодарила Виктория.

– Мы пойдем завтра. Завтра выходной.

– Нет, только не завтра, – сказала Виктория.

– Почему не завтра?

Катерина с подозрением вылупила на нее глаза. Виктория сновапочувствовала досаду и неприязнь к этой девице.

– Я хочу пойти погулять. Подышать воздухом. Сидишь тут сутра до ночи в духоте.

– Куда ты пойдешь? В Багдаде негде гулять.

– Найду.

– Лучше пошла бы в кино. Или вот лекция интересная будет.

– Нет, я хочу на воздух. У нас в Англии принято ходить на прогулки.

– Подумаешь, у вас в Англии. Чего ты так зазнаешься, что тыангличанка? Ну и что, что англичанка? Мы тут плюем на англичан.

– Если ты вздумаешь на меня плевать, тебя ждет неприятныйсюрприз, – сказала Виктория, только диву даваясь, как легко в «Масличной ветви»всегда вспыхивают злые страсти.

– А что ты мне сделаешь?

– Попробуй – увидишь.

– Зачем ты читаешь Карла Маркса? Ты же его не понимаешь. Гдетебе. Неужели ты думаешь, что тебя примут в коммунистическую партию? Ты жеполитически совершенно несознательная.

– Хочу и читаю. Это ведь было написано для таких людей, какя, – для трудящихся.

– Ты буржуйка, а не трудящаяся. Ты даже толком печатать намашинке не умеешь. Посмотри, сколько у тебя ошибок!

– Бывают люди высокоинтеллектуальные, а не владеютправописанием, – с достоинством ответила Виктория. – И вообще, как мнеработать, когда ты все время болтаешь?

Она со страшной скоростью отбарабанила одну строчку, носпохватилась, что случайно нажала переключатель регистра, и получился рядвосклицательных знаков, цифр, скобок. Пришлось вытянуть лист, вставить новый ивзяться за дело всерьез. Допечатав, Виктория встала и понесла свое произведениедоктору Ратбоуну.

Он мельком проглядел странички, проворчал:

– Шираз в Иране, а не в Ираке, и пишется не Шераз, аШираз,[93] и… да, и не Бабра, а Бадра…[94] да, благодарю вас, Виктория.

Когда она уже повернулась, чтобы уйти, он произнес ей вслед:

– Виктория, скажите: вы довольны своим местом?

– Да, конечно, доктор Ратбоун.

Черные глаза смотрели из-под густых бровей испытующе.Виктории стало немного не по себе.

– К сожалению, жалованье мы вам платим небольшое.

– Это пустяки, – сказала Виктория. – Мне работа нравится.

– В самом деле?

– О да! Здесь чувствуешь, что приносишь настоящую пользу.

Она посмотрела прямо в его черные вопрошающие глаза открытымясным взором.

– И на жизнь вам хватает?

– Да, вполне. Я живу в одном армянском доме, удобно идешево. Так что у меня все в порядке.

– Сейчас в Багдаде большая нехваткамашинисток-стенографисток, – сказал доктор Ратбоун. – Я могу подыскать вамлучше оплачиваемое место.

– Но мне не надо другого места.

– Было бы, наверно, разумнее с вашей стороны согласиться.

– Разумнее? – падая духом, переспросила Виктория.

– Именно так. Считайте, что я вас предупредил. Дал совет.

В его голосе послышались даже слегка угрожающие нотки.Широко открытые глаза Виктории выразили недоумение.

– Мне кажется, я вас не совсем понимаю, доктор Ратбоун.

– Иногда разумнее не соваться туда, где ничего не понимаешь.

Угрожающие нотки стали еще слышнее, но Виктория не отводилаот него кукольно-наивного взора.

– Зачем вы к нам поступили, Виктория? Из-за Эдварда?

Она вспыхнула и сердито ответила:

– Вовсе нет.

Ее возмущение было беспредельно. Доктор Ратбоун кивнул.

– Эдварду еще предстоит пробиться. Пройдет довольно многолет, прежде чем вы сможете всерьез на него рассчитывать. На вашем месте я бывыкинул Эдварда из головы. И, как я уже говорил, вы сейчас легко найдете себедругую работу, с хорошим жалованьем и с перспективами, притом среди людей,близких вам по духу.

Виктория чувствовала, что он по-прежнему пристально за нейнаблюдает. Испытывает, что ли? Она ответила с неискренним энтузиазмом: