– Но мне действительно очень нравится работать в «Масличнойветви», доктор Ратбоун!

Тут он пожал плечами, и она ушла. Но, подходя к двери,ощущала, как его взгляд буравит ей спину.

Этот разговор ее немного встревожил. Что могло возбудитьподозрения доктора Ратбоуна? Неужели он догадывается, что она проникла к ним в«Масличную ветвь» со специальным заданием выведать их секреты? От его тона ивзгляда на душе у нее было как-то кисло и страшновато. Когда он спросил, неиз-за Эдварда ли она здесь, ее разобрало зло, и она решительно ответила, чтоничего подобного. Но ведь лучше бы он действительно думал, что причина еепоявления в «Масличной ветви» – Эдвард, так гораздо безопаснее, лишь бы незаподозрил, что ее подослал мистер Дэйкин. Впрочем, она так бездарнопокраснела, что он тогда, наверно, все-таки ей не поверил, что Эдвард тут нипри чем. Одним словом, все обернулось к лучшему.

Тем не менее она заснула с неприятным грузиком страха насердце.

Наутро Виктории почти без труда удалось вырваться погулять водиночку, обошлось только небольшим объяснением. Расспросив сослуживцев, онаузнала, что Бейт-Малик-Али – это большое здание, как пойдешь по западномуберегу реки, у самой воды.

До сих пор у нее не было времени осмотреть окрестности, итеперь она приятно удивилась, когда, дойдя до конца узкой улицы, очутилась наберегу реки. Свернув направо, она медленно побрела вдоль высокого обрыва. Внекоторых местах наступать было опасно: течением подмыло берег, куски землиобрушились и остались незасыпанные провалы. Один дом стоял ступенями прямо вводе, темной ночью тут опасно: сделаешь лишний шаг – и с головкой в реку.Виктория постояла, вглядываясь в глубину, а потом осторожно обошла дом справа.Дальше вела широкая мощеная дорога. По одну сторону от нее выстроились дома,вид у них был таинственный и самодовольный. В некоторых парадные двери былираспахнуты. Виктория заглядывала внутрь и поражалась контрастам. За одной былвиден внутренний дворик, бил фонтан, вокруг располагались пуфы и шезлонги,возвышались стройные пальмы, и стеной стоял зеленый сад, точно задник натеатральной сцене. И дом рядом, с виду совершенно такой же, а заглянешь внутрь– там все захламлено, набросано, какие-то тесные проходы, темные углы и человекпять грязных и оборванных детишек. После домов пошли густые пальмовые рощи. Слевой стороны спускались к реке неровные ступени, внизу в нехитрой туземнойлодке сидел лодочник-араб, он что-то крикнул, размахивая руками, – должно быть,предлагал перевезти на тот берег. Виктория прикинула, как далеко она уже зашла.Пожалуй, сейчас где-то напротив находится отель «Тио», хотя вид сзади у всехэтих гостиничных зданий одинаковый, не отличишь. Виктория пошла по осененнойпальмами дороге, мимо двух высотных башен с балконами. За ними оказалосьбольшое богатое строение с парадным портиком, садом и балюстрадой. Оно стояловплотную к реке, и дорога вела прямо через сад. Это, по-видимому, и былБейт-Малик-Али, то есть Дом Али.[95]

Виктория продолжала путь. Здесь начинался район победнее.Реку скрыли от глаз частые пальмовые посадки, обнесенные ржавой колючейпроволокой. Справа шли облезлые домишки за низкими глинобитными стенами исовсем крохотные хибарки, вокруг них играли в грязи дети и роились над кучамиотбросов мухи. Дорога делала поворот от реки. За поворотом Виктория увиделаавтомобиль, довольно потрепанный и допотопный. Рядом с автомобилем стоялЭдвард.

– Прекрасно, – сказал Эдвард. – Ты все-таки пришла. Залезай.

– А куда мы едем? – спросила Виктория, с радостьюрасполагаясь на драном сиденье. Шофер, больше походивший на живую груду тряпья,обернул к ней лицо и жизнерадостно ухмыльнулся.

– Мы едем в Вавилон, – ответил Эдвард. – Нам с тобой давнопора отдохнуть денек вместе.

Автомобиль рывком пришел в движение и энергично запрыгал погрубой мостовой.

– В Вавилон?! – воскликнула Виктория. – Как чудесно звучит:мы едем в Вавилон. Это правда?

Автомобиль вырулил налево, и они покатили по, можно сказать,широкой и даже хорошо мощенной дороге.

– Правда, – ответил Эдвард. – Но не ожидай слишком многого,Вавилон уже не тот, что был когда-то, позволь тебе заметить.

Виктория тихонько пропела:

Сколько миль до Вавилона? —

Добрых шестьдесят.

Обернусь ли засветло

До места и назад?

Я любила эту песенку, когда была совсем маленькая. Такинтересно казалось. И надо же, теперь мы на самом деле едем в Вавилон!

– Да, и обернемся засветло. Должны, во всяком случае,обернуться. В этой стране трудно рассчитывать наверняка.

– У автомобиля такой вид, как будто вот-вот случится авария.

– Очень возможно. В этих драндулетах все не слава богу. Ноиракцы такой народ, они потрясающе ловко выходят из положения: подвяжутверевочкой, скажут «иншалла» – и поехали дальше.

– Они во всем полагаются на волю Аллаха, да?

– А как же, самое милое дело – перекладывать ответственностьна Всевышнего.

– И дорога, по-моему, не очень хорошая? – едва выговорилаВиктория, подлетая чуть не до крыши автомобиля. Широкая и, можно сказать,хорошо мощенная дорога не оправдала ее ожиданий. Она осталась широкой, но былався в рытвинах и ухабах.

– Дальше будет еще хуже! – прокричал Эдвард.

Так они и ехали, весело переваливаясь и подпрыгивая воблаках пыли. Мимо, по самой середине дороги, не обращая внимания на ихклаксон, проносились тяжелые грузовики, обвешанные арабами. Убегали назад садыза глинобитными оградами, женщины, дети, ослы. Все это было для Виктории ново,все складывалось в одно упоительное переживание: она едет в Вавилон, и рядом сней – Эдвард!

Часа через два, встрепанные и в синяках, они добрались доВавилона.

Бесформенные груды раскрошенной глины и обгорелых кирпичейпоначалу разочаровали Викторию. Она ожидала чего-то наподобие колонн и арокБаальбека,[96] которые видела на фотографиях. Но когда они в сопровождении гидапобродили по развалинам, перелезая через кучи старой глины и горелого кирпича,разочарование понемногу улеглось. Многословные ученые разъяснения она слушалавполуха, однако, проходя Дорогой процессий[97] к воротам богини Иштар,[98] гдес высоких стен на них смотрели полустертые временем барельефы диковинныхзверей, она вдруг живо ощутила величие старины, и ее потянуло побольше узнатьоб этом огромном гордом городе, который лежит теперь вокруг них мертвый изаброшенный. Потом, отдав дань поклонения Древности, они присели подВавилонским львом отдохнуть и подкрепиться пищей из корзинки, которую захватилЭдвард. Гид, умильно улыбаясь, оставил их вдвоем, только повторил на прощание,что они обязательно должны еще потом побывать в музее.