– Температуры, слава богу, нету, а вот поясница болит, особенно когда пол мою…

– А вы не мойте.

– Как же не мыть? А кто же его тогда помоет? У меня лишних денег нету, чтобы прислугу нанимать!

– Лекарства какие принимаете?

– Лекарства? – Зинаида заморгала. – Ой, да я всякие принимаю… и от сердца, и от давления, и от желудка… и еще от этого… от воспаления коленной чашечки… – Она взглянула на свою собачонку, словно ждала от нее подтверждения своих слов.

– А вы знаете, что по новому закону вы можете получить пособие на эти лекарства?

– Пособие? – Глаза Зинаиды жадно заблестели. – И большое ли пособие?

– Ну, это зависит…

– От чего?

– В первую очередь от состояния здоровья… потом – от того, есть ли у вас дополнительные источники заработка… – я решила быть ближе к делу, потому как тетка подозрительная, как бы не стала в поликлинику звонить.

Опять же, у меня брюликов на несметные деньги в сахарном песке лежит, и охраняет их не ротвейлер, не доберман, а кошка Дуся. И как бы не влез сынуля в детскую и не начал рыскать… ручки-то вороватые…

– Состояние здоровья у меня самое отвратительное, все болит – и сердце, и давление, и желудок. И про поясницу, конечно, чуть не забыла, прости господи.

– Это хорошо. То есть плохо, конечно, но это значит, что вы можете претендовать на пособие.

– Чтобы претендовать – это я никогда, я всегда соблюдаю все, что положено, а вот пособие бы получить – это бы очень хорошо. Пособие бы мне пригодилось… правда, Мотя? – Зинаида снова взглянула на собачонку, и та с готовностью залаяла.

– Но только там еще один вопрос – насчет дополнительного источника заработка, – гнула я свою линию.

– Нет у меня никакого источника! – Зинаида пригорюнилась, подперла щеку кулаком и, похоже, собралась пустить слезу. – Откуда у меня дополнительный источник? Живу исключительно на одну пенсию, еле концы с концами свожу! Еще ведь ей питание покупать нужно, – она кивнула на Мотю. – Не могу купить себе ни конфет шоколадных, ни колбаски хорошей, сырокопченой. И Моте специальный корм нужен, для пожилых… Раньше-то я, бывало, в гардеробе работала, но потом там другую женщину оформили, по блату, наверное, а сейчас, сами знаете, вообще все закрылось…

– А вы, случайно, не сдаете жилплощадь? – я строго взглянула на Зинаиду поверх маски. – Очень многие пенсионеры имеют дополнительный заработок от сдачи жилплощади.

На эти слова первой отреагировала Мотя – она зашлась истерическим лаем, а потом чуть не упала в обморок. Только потом возмущенно заговорила ее хозяйка:

– Да что ты… вы… ты… что мне сдавать? У меня же квартирка однокомнатная, сами видите, едва-едва сама в ней помещаюсь… и Мотя, конечно… какое уж тут сдавать?

– Эта квартира у вас и правда, небольшая. А может быть, вы другую квартиру сдаете?

– Какую еще другую? – Глаза Зинаиды предательски забегали. – Откуда у меня другая квартира? Нет у меня никакой другой квартиры, кроме этой самой, однокомнатной… я не олигарх какой-нибудь, чтобы две квартиры иметь…

Она покосилась на Мотю, призывая ее в свидетели, но собачонка забилась под стул и испуганно выглядывала оттуда. В свидетели она явно не хотела.

– А может быть, вы квартиру соседки своей сдаете? – прямо спросила я, и голос на этот раз был у меня просто прокурорский.

– Какой еще соседки? – Глаза Зинаиды разбежались в разные стороны. – Это вы о какой же соседке намекаете?

– Я не намекаю, а прямо говорю о вашей соседке Анне Аркадьевне. Не сдаете ли вы, случайно, ее квартиру, когда она уезжает за город, к зятю своему?

– Это мне даже странно и возмутительно слышать! – Зинаида уставилась на меня в упор и вдруг проговорила тоже другим тоном, строгим и подозрительным: – А что-то мне кажется, что никакая вы… ты… не доктор. Совсем ты на доктора не похожа. И вопросы ты не такие задаешь, и выглядишь не как докторам положено.

Она снова бросила взгляд на Мотю, и та возмущенно залаяла.

– Это вам правильно кажется, – ответила я и сняла маску.

Бог с ним, с карантином, мне время дорого.

Глаза Зинаиды вспыхнули нехорошим огнем.

– А вот я сейчас вызову полицию, чтобы они твои документы проверили и по какому праву ты в мою квартиру проникла! – заорала она, и Мотя вторила ей визгливым лаем.

– В квартиру вы меня сами впустили. А вообще, вызывайте, – я кивнула, – у вас телефон есть или отключен за неуплату? Если отключен, я вам могу свой дать.

– Почему это за неуплату? – обиделась Зинаида. – Я все счета вовремя оплачиваю…

– Ну, как же, вы же мне сказали, что вам пенсии не хватает.

– Это мне на конфеты не хватает, а за квартиру и телефон я вовремя плачу.

– Так что же вы не звоните в полицию? Или передумали?

– Что это я передумала? Ничего я не передумала! – Зинаида потянулась за телефоном, но не торопилась набирать номер.

Мотя испуганно тявкала из-под стула.

– Давайте, давайте! Им очень интересно будет послушать, как вы чужую квартиру тайком от хозяйки сдаете.

– Ничего я не сдаю!

– А у меня свидетель есть, что сдаете. Сдавали Катерине.

– Не знаю никакой Катерины!

– Сдавали, сдавали! И Катерина в квартире Анны Аркадьевны такой бардак устроила – вы еле-еле успели порядок навести, когда узнали, что Анна Аркадьевна возвращается. С вашей-то поясницей небось тяжело было?

– Ох, тяжело… – вздохнула Зинаида, и тут же спохватилась:

– Ничего я там не наводила, потому что ничего не сдавала! Не было это, и ты ни за что не докажешь!

– А я и не буду доказывать. Я только расскажу одному человеку… – Я оборвала фразу и выразительно взглянула на Зинаиду.

– Какому еще человеку? – не выдержала она.

– А вы ведь не знаете, кто у Анны Аркадьевны зять… – протянула я со значением.

– А кто? – В глазах и в голосе Зинаиды испуг соединился с любопытством.

– О-о! Он такой важный человек, такой важный… и как вы думаете, ему понравится, если он узнает, что вы неизвестно кому квартиру его тещи сдаете? Анна Аркадьевна женщина доверчивая, к вам со всей душой, но зять-то – человек, властью облеченный, так что мало тебе, бабка, не покажется! – Последние слова я рявкнула, как тот же доберман, у которого пытаются отобрать кость.

– Я… ты… – Глаза Зинаиды снова забегали. – Да чего тебе надо? Чего ты от меня хочешь?

Я молчала, сверля ее взглядом. Обычно такое молчание действует сильнее, чем прямые угрозы.

– Денег у меня нет! – честно предупредила Зинаида и снова взглянула на Мотю, призывая ее в свидетели.