удалось выбраться из подземелья заговорщиков, он пошел в посольство, зарегистрировал заявку о помощи и с разрешения местного начальства вернулся к своему кораблю якобы для того, чтобы присматривать за ходом ремонтных работ.

«Кого вы хотите обмануть?»

На этот раз Аэрон встрял в его мысли. Отчаянный пессимист. Впрочем, было отчего. Мак вспомнил их первый откровенный разговор по душам.

«Что случилось с вашей женой?» — спросил он тогда.

«Ее казнили».

Мак инстинктивно сжал челюсти, вспомнив этот разговор. «Вот тебе и гуманность», — подумал он тогда, хотя и попытался возразить, что не ему судить систему, существующую годами. Но вот он оказался в городе и воочию увидел, что не все счастливы в этой системе и что она делает с недовольными…

ВЗРЫВ.

Внезапно над их головой раздался мощный взрыв. Потом потолок пополз куда-то вниз, и, метнувшись вслед за рыжим, в черных опалинах хвостом, Мак чудом успел нырнуть в какой-то люк в полу, захлопнуть за собой крышку.

«Очистка, — философски заметил старый фрейи. — Не обращайте внимания. Скорее всего ничего серьезного. Просто нужны дополнительные помещения для подземных коммуникаций. Подождем. Если ищут вас, они не успокоятся. Тогда и начнем волноваться».

Ха. «Начнем волноваться». Вот эту философию Мак понимал.

На планете до сих пор шла война.

ВОТ В ЧЕМ БЫЛО ДЕЛО. Вот, что беспокоило его и не давало сложиться целостной картинке. Только в этот раз друг с другом воевали не пришельцы и местные, а прежний народ и молодняк, выросший под крылом у Аймоди и захвативший у захватчиков власть. Как говориться, вор у вора….

«ЗАЧЕМ ВЫ ТАК? ОНИ ХОТЕЛИ, КАК ЛУЧШЕ».

Снисходительность старика фрейи, даже Аэрона Мак принять еще мог. Допустим, эти двое и еже с ними просто устали воевать. Но вот позиция Майи была выше всякого его понимания.

«НЕ ТЕБЕ СУДИТЬ».

Не ему?.. Может быть, и так. Когда он в первый раз увидел дочь Аэрона, она поразила его своей обыкновенностью. Никакого страдания, никакого бунтарства ни в мыслях, ни на лице — морде?.. Он еще не определился с лексикой этого мира.

«Не стоит жалеть себя. Никогда не жалей себя», — вот и все, что удосужилась пояснить ему Майи в ответ на немой вопрос — и отказалась участвовать в авантюре по спасению ПАМЯТИ ПЛАНЕТЫ.

«Вывоз зародышей за пределы системы? Нет, это без меня».

Он попробовал убедить ее. Говорил, что так решили ЕЕ же старейшины.

«МОИ? ТЕ, КТО УШЛИ ПОД ЗЕМЛЮ?»

Горькая, злая усмешка — и справедливая обида. Она все же жалела себя, хоть и не признавалась в этом. Упрямая дура. Такая же, как большинство местных жителей, променявших правду о своей родной планете на уютный корм и подстилку в каменных клетках.

«Что ты понимаешь? ТЫ НЕ ОДИН ИЗ НАС».

Это точно. Но Майи не могла оспорить того факта, что повстанцы БЫЛИ и обратились за помощью К НЕМУ, как и того, что каждая раса имела право начать жить сначала.

Раз за разом.

Восстановить статус кво. В конце концов, то, что делали Берри, во многом было результатом внешнего внушения, чужого влияния, воспитания инокосмической средой. Не более того.

«ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ?»

«Твои Берри такие же захватчики, как и Аймоди. Разница только в анатомии».

«А ты? Ты не захватчик? Ты спросил тех, кто живут в городах, ХОТЯТ ЛИ ОНИ ПЕРЕМЕН?».

Мак не знал. Но зато он точно знал одно: несмотря на всю свою философию о невмешательстве и мире Аэрон хотел жить, КАК ПРЕЖДЕ, и его лес ХОТЕЛ ЖИТЬ, и белки (или что там еще?), и другие существа — все они хотели жить, НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ОН САМ.

И ОНИ ИМЕЛИ НА ЭТО ПРАВО.

Право, отнятое у них только за то, что их тела способны были сохранять чужую память. НЕ ИХ ПРОБЛЕМА — проблема незрелых и напуганных, потерявшихся фрейи, ставших взрослыми, НО НЕ ПОВЗРОСЛЕВШИХ, присвоивших себе новое гордое имя управителей планеты, но НЕ СПОСОБНЫХ УПРАВЛЯТЬ, заявивших о себе как о спасителях нации — и РУШИВШИХ САМЫЕ КОРНИ ее основания.

Ради прихоти.

Ради старой затаенной обиды.

Ради примитивной власти, прикрываясь тем, что ТАК УДОБНО И БЫСТРО можно обучать детей, передавать информацию, предотвращать конфликты.

ПУСТЫЕ РАЗГОВОРЫ.

Родина Мака давно прошла этот сладко-приторный этап истории, всегда заканчивающийся большой кровью, и теперь, когда в его руках, по сути, РЕАЛЬНО, без всякой натянутости, находилось будущее планеты, он не собирался погружать ее во мрак. Он хотел помочь тем, кто борется за свободу и независимость, за право обрести шанс сохранить себя. Так что для него ВОПРОС БЫЛ РЕШЕННЫМ.

«А если я выдам вас?».

«Ты не сделаешь этого».

«Ты прав. Но отец может».

«Ты сошла с ума?».

«Осторожнее. Это оскорбительно».

«Извини».

«Не за что. Такие, как ты, не любят правды».

«Твой отец любит. Он хранит ее в своём лесу».

«Он хранит память, не правду».

«Есть разница?».

«Спроси себя. Ты помнишь о своей жизни все, но ПРАВ ЛИ ТЫ?».

«Не важно. Все в мире можно переиначить по-своему, было бы желание», — упрямо возразил Мак.

«ТОГДА ЗА ЧТО ТЫ БОРЕШЬСЯ? Просто подожди. Пластинка перемениться сама. Не стоит разрушать систему, НЕ ПОСТРОИВ НИЧЕГО ВЗАМЕН».

«Но ты же не хочешь жить на этой планете».

«Дурак».

Мак довольно улыбнулся своей победе. Все же он загнал эту непререкаемую особу в угол.

«А какой угол ты строишь для себя?» — внезапно напала на него Майи.

«Я строю дороги и вожу корабли».

«Вот и занимался бы своим делом».

«Мое дело сейчас быть здесь. И кстати, не ты ли собиралась полететь на МОЕМ корабле, или ты забыла?..».

Злая шутка. Он почти сразу же пожалел о ней. Но Майи сделала вид, что не расслышала или не поняла, или отвернулась, как будто можно было отвернуться от мыслеречи. Впрочем, наверное, можно. Должен же был существовать какой-то деловой этикет, подходящий данному случаю.

«Зародыши прибыли, — вовремя вмешался в их молчание Аэрон. — Стоит упаковать их в трюм, пока не заявилась проверка».

Мак с облегчением поспешил к кораблю. Время работало против них. Но на их стороне было больше, чем время.

«Комплекс Бога? Скажи, ОН ЕСТЬ У ВСЕХ ЛЮДЕЙ?».

«МНЕ НЕКОГДА», — мысленно отмахнулся от Майи Мак.

«Им тоже было НЕКОГДА, Мак. НЕКОГДА… Когда они уходили в подземелья, бросая своих детей, выбирая только тех, КТО НРАВИЛСЯ ИМ, кто их устраивал…».

Горечь, впервые прозвучавшая в ее голосе, удивила его.

«Разве сейчас Берри не делают тоже самое? Ты и твоя мать, например?».

«Они, по крайней мере, не лицемерят».

«Ты не