- Пап?

- Да, Андреа?

- А ты в своей жизни всегда безоговорочно вставал на сторону закона?

Отец выключил телевизор и поднялся с дивана. Я решила, что он ответит чем-нибудь сухим и емким, а затем возьмется выпытывать, чем же вызван мой вопрос, но он лишь тихо обронил:

- Хорошо, что я запретил тебе поступать на юрфак.

- Почему? Из меня получился бы плохой детектив?

- Нет, хороший. Но очень скоро от него бы ничего не осталось, - повозившись у окна, он с громким хлопком открыл его. - Через недельку я возьму отпуск и отвезу вас с сестрой к океану.

- Правда? – удивленно вскинула голову я.

- Обещаю.

Лишь перебравшись в нашу с Рене комнату, я подумала с унынием, что должна доложить Джованни Махоуну о своем желании выехать за пределы города, и что он наверняка что-нибудь придумает, чтобы задержать меня, ведь прошло еще слишком мало времени с момента образования моего симбиоза, и я по-прежнему оставалась непредсказуемой и опасной в его глазах. Потом вспомнила о прослушивающих устройствах и поникла окончательно. Где они могли находиться? Как выглядеть?

Несколько минут бесцельно просидев в тишине, я полезла в сумку за телефоном, чтобы подсветить себе фонариком самые труднодоступные места, но зацепилась рукой за тугой моток бинта. Достала его, несколько секунд подержала на ладони и в ярости отшвырнула.

- Ты ведь знаешь, что внутренние стремления не подкрепляются осмысленностью лишь у самых примитивных существ?

- Мне сейчас не хочется играть в эту глупую игру.

- Тебе нужно найти баланс. Его отсутствие заставляет твоих сородичей задавать вопросы, что так тебе ненавистны.

- Не понимаю, к чему ты клонишь.

- Ты надеешься избавиться от груза ответственности какими-то ухищрениями, но баланс – это не компромисс с совестью, Андреа.

- Почему ты вдруг заинтересовался моей жизнью? – я встала к демону лицом, впервые по собственной воле очутившись столь близко к горящим алым огнем глазам. – Тебе ведь всегда было наплевать.

В ответ Аббадон лишь неестественно выгнул шею назад – он проделывал такое каждый раз, когда собирался перевернуться вверх ногами. Я проводила его взглядом до потолка и снова уселась на корточки возле громоздкого фанерного шкафа. Тонкое отверстие между ним и стеной было пыльным и темным – там было очень легко спрятать подслушивающее устройство. Рука в него не пролазила, а шкаф отказывался передвигаться даже на миллиметр. За вечер я предприняла несколько попыток подступиться к нему, не желая обращаться за помощью к отцу, и за последней из них меня застигла вернувшаяся домой Рене.

- Что ты делаешь?

- Убираюсь. Пытаюсь, по крайней мере.

Сестра посмотрела на меня с досадой. Не нужно было читать мысли, чтобы понять, как сильно ее расстроило мое уклонение от совместного досуга. И не только это, ведь вот уже настало лето, а мы до сих пор не проводили вместе каждый день, как раньше.

Я вздохнула, зная, что обязана хоть что-то сказать.

- Очень сложный был экзамен.

- Сдала? - небрежно поинтересовалась она.

- Да.

- Ладно. Я устала, попробую заснуть.

- Давай, - у меня даже в горле пересохло от неестественности нашей беседы.

Лучше бы я легла спать еще раньше, и мы вообще не разговаривали. Или к нам неожиданно зашел бы отец, и мы вместе принялись бы выбирать, куда поехать, обсуждая варианты и просматривая в интернете сочные фотографии волн, пальм и отелей. Тогда обязательно ушли бы недопонимая, обиды и сожаления, хоть на короткое время.

Под утро мне решительно не хотелось шевелиться. Волосы Рене лежали на подушке, как волнистые щупальца медузы. Кровати наши стояли перпендикулярно, поэтому лучше всего я видела именно их. Мое одеяло было натянуто до подбородка, ее же – топорщилось в ногах, как обычно.

Поколебавшись, я все же решила не выполнять просьбу Джованни и не приходить на встречу с Франциско. После разговора с отцом во мне что-то щелкнуло – я поняла, что не выдержу этого, что уже сделала для сотрудников ФБР достаточно и имею полное право больше не мучить себя.

- Надо, Андреа.

- Но мне правда нехорошо…

- Дело не только в том, что с твоей помощью Франциско проще будет изловить, - Нари заговорил тише, и мне пришлось плотнее прижать телефон к уху. – У тебя есть шанс хорошо себя зарекомендовать. Сделай, как сказал Джованни, и он сможет тебе доверять настолько, что отпустит из города хоть через неделю.

Меня передернуло: в который раз было непонятно, попал ли Нари в цель случайно или все слышал и знал.

- И что я должна буду делать? – с трудом выдавила я.

- Ничего особенного. Просто посидишь десять минут, поговоришь с ним.

- А если…

Я сама не знала, что еще возразить, зато Нари заранее знал, что ответить.

- Тебе обеспечат безопасность, обещаю. Я тоже буду там.

- Ладно.

Я положила трубку и болезненно зажмурила глаза. И хотя мне вряд ли удалось бы вслепую добраться до кафе, казалось, будто всю дорогу я так и прошла, с закрытыми глазами.

- Почему ты не сказал, когда заметил Манту в университете в облике насекомого?

Аббадон равнодушно повел крылом в ответ.

- Зачем? Я твой невольный союзник, а не друг, и не считаю нужным докладываться тебе обо всем, что вижу.

- Зато читать морали про компромисс считаешь нужным. И чего ты только добивался…

В кафе на Ирвинг-авеню мы с Франциско несколько раз заходили пообедать. Именно он в свое время показал мне его, когда переменчивая весенняя погода выдавала дождливые дни и бродить по улицам было не в радость. Знакомую вывеску я заметила издалека и тотчас замедлила шаг. Затем остановилась окончательно и с тоской оглянулась назад, на пустынную дорогу, откуда пришла.

И почему отец решил взять отпуск именно сейчас, спустя почти пять лет беспрерывной работы? Почему Джованни потребовал моего участия? Почему Нари не позволил мне просто остаться дома?..

- Вы не подскажите, который час?

Я растерянно посмотрела на неслышно подобравшуюся ко мне со спины девушку. С очень короткой стрижкой, в светлых джинсах и кофте с длинным воротником – это была Мерилин Кирби, без униформы выглядевшая так непривычно, что мне не сразу удалось ее узнать.

- Пять… нет, десять минут первого.

- Опаздываете, - тихонько произнесла она, затем добавила гораздо громче. – Большое спасибо!

Неужели район уже