Давай не будем расстраивать Рене, она ведь чувствует, что у нас какие-то секреты, и переживает.

- Нет, еще как есть, что обсуждать! Твоя мать… ох, - я жадно впилась глазами в его лицо; то ли отец боялся расстроить нас, то ли не хотел теребить собственные раны, но маму он вспоминал крайне редко. – Когда она столкнулась с одержимыми… хорошо, с симбионтами. Она очень изменилась после этого. Изменилась, а потом бросила нас. И сейчас ты тоже…

Я взволнованно стукнула дном стакана о стол.

- Как она с ними столкнулась? Когда?

- В тот день твоя мама возвращалась из Аризоны – вряд ли ты помнишь, но она летала туда почти каждый месяц, навещала больного отца, твоего дедушку, пока он был еще жив. Рейс был утренний, и мы ждали ее к обеду, однако домой она заявилась гораздо позже обычного, испуганная, ошарашенная, потерянная… взрослая женщина, не то что ты, ребенок, и даже на нее эта встреча повлияла так сильно, что ее невозможно было узнать! Три дня она просто лежала в кровати, молчала, вздрагивала от каждого шороха, ничего не ела... хорошо, что тогда я уже знал о симбионтах и мог ей объяснить, с чем она столкнулась. Агент Транту, курировавший наш округ задолго до Риверса, рассказал мне, когда я стал шерифом. Эта информация предназначалась лишь для высоких руководящих должностей, - он смерил меня раздосадованным взглядом, будто бы хотел напомнить, что я к таковым явно не отношусь. – Я как смог успокоил твою маму, а затем отвел ее к Транту – этого требовал от меня устав. После беседы с ним ей вроде стало лучше, но ненадолго. Буквально через три недели она ушла, ничего не объяснив.

Я задумчиво подвинула стакан вправо, затем влево. Отец явно не знал, что в тот день мама и сама стала симбионтом. Она утаила это.

- Понимаешь, почему я беспокоюсь, Андреа? Ты молода, впечатлительна…

- Все нормально, па, - отрывисто произнесла я. – Спасибо, что рассказал. Честное слово, со мной не случится того же.

- Но…

- Мама говорила, кого именно встретила? Называла имена?

- Кажется, она упоминала какого-то Питера… - отец ненадолго задумался, после чего сразу же нахмурился. – Почему ты спрашиваешь?

- Я решила… ну, вдруг на Бомонт-стрит был именно он, - выпалила я. – Глупость, конечно… не бери в голову.

Неужели она ушла из дома, чтобы участвовать в войне? Бросила бесперспективного мужа, оборвала все контакты с людьми, а меня не взяла, потому что я была еще слишком мала, чтобы призвать демона?

- Этот Питер наверняка уже давно сидит за решеткой: их всех переловили, когда была война, - отец запнулся и сердито мотнул головой, злясь на себя за то, что ненароком сболтнул лишнего. – Не то хотел сказать. Ты просто знай, что я всегда готов помочь тебе, - он помолчал. – Что я рядом. Не нужно отстраняться и держать в себе все свои страхи, плохие мысли и переживания. Если тебе вдруг потребуется консультация кого-то более компетентного…

- Нет, - быстро оборвала его я. – Мне ничего не требуется, па. Я в порядке.

От этой фразы меня уже тошнило, но я повторяла ее вновь и вновь, каждый день, каждому любопытствующему и сочувствующему. Отец испустил тяжелый вздох и вразвалочку вышел из кухни. Лишь когда стихли его шаги и привычно грянул из-за стены телевизор, я опустилась на стул. Аббадон покосился на меня красным глазом – вряд ли он вообще вслушивался в наш разговор, ему гораздо интереснее было прощупывать мои эмоции по его завершении. Через минуту из коридора с сумрачным видом показалась Рене в пижамных шортах с очаровательными голубыми акулятами и устроилась за столом напротив меня.

- Пойдешь завтра с нами на квест вечером? Анжела нашла какое-то классное место.

- Пойду, - на автомате откликнулась я.

- А хочешь пойти?

- Что?

- Говорю, сама-то хочешь пойти?

- Что за глупый вопрос, - рассердилась я. Голова моя ломилась от мыслей о маме, Питере, войне и симбиозе, и мне совсем не хотелось разгадывать, какой подвох скрывается в словах сестры. – Раз сказала, что пойду, значит, хочу.

- Нет, - тихо отозвалась Рене. – Это не одно и то же.

- У меня завтра последний экзамен. Давай я сперва сдам его, а потом ты будешь приставать ко мне со своей философией, сколько душе твоей будет угодно.

Она посмотрела с грустью, но ничего больше не сказала.

Всю дорогу до университета следующим утром я с усердием вспоминала, какие из симбиотических способностей были разрешены для использования. Мерилин делила их на многочисленные подгруппы, но основными называла только две: воздействующую и управляющую. К первой она причисляла силы, применяемые к самому симбионту, наделяющие его разными демоническими свойствами, вроде крыльев или невидимости, а ко второй – силы, применяемые к окружающим предметам и существам, к которым относился, например, фокус Франциско с водой в озере. Для вводного раза я избрала именно подгруппу управляющих способностей, потому что категорически не хотела экспериментировать на себе.

- Не нужна мне твоя кровь, - раздраженно фыркнул Аббадон, когда глаза наши на секунду встретились.

И угрюмо отвернулся, будто что-то его немало огорчило. Наверное, ему была неприятна моя жалость. Я искренне сочувствовала демону: казалось, союз со мной делает его неполноценным, лишает даже тех маленьких радостей, к которым давно привыкли другие его сородичи, ежедневно пирующие на крови своих более амбициозных, прогрессивных симбионтов. И мне очень хотелось скрасить ему заточение в чужом мире.

Я брела давно проторенной дорогой от автобусной остановки, придумывая теперь какую-нибудь нетривиальную и полезную задачу, для исполнения которой очень пригодилась бы помощь Аббадона, когда заметила молодого человека в серой кепке с большим козырьком, следующего шаг в шаг за мной. Поначалу он двигался неторопливо, легкомысленно поглядывая по сторонам, и я подумала, что ошиблась, избрав себя его целью, но, когда мы, держа небольшую дистанцию, добрались до футбольного поля, он внезапно ускорился.

- Андреа, подожди.

Я озадаченно обернулась. Из-под кепки торчали жесткие светлые волосы, длинные треугольные уши и тонкие губы, растянувшиеся в доброжелательной улыбке. У футболки с незамысловатым рисунком был короткий рукав, из чего я сделала преждевременный вывод, что незнакомец не является симбионтом.

Мог ли он быть одним из младших агентов ФБР, приставленных за мной следить? И Николь, и Нари предупреждали, что первое время без этого не обойдется. Или кем-то с нашего курса, кого я плохо