Но это и все, что я заметил до того, как дверь захлопнуласьи я отправился следом за всеми. Нэш изложил дело. Он был очень спокоен икорректен. Он сообщил, что вынужден просить Айми пойти с ним. Он предъявилордер на арест и прочел вслух предписание. Я сейчас не помню точную юридическуюформулировку. Речь пока шла о письмах, а не об убийстве.

Айми Гриффитс вскинула голову и разразилась лающим хохотом:

– Что за смехотворная чушь! Чтобы я написала пачкунеприличных гадостей вроде тех! Вы, должно быть, сошли с ума. Я не писала нислова такого сорта!

Нэш достал письмо, адресованное Элси Холланд. Он спросил:

– Мисс Гриффитс, вы отрицаете, что написали вот это?

Если она и заколебалась, то лишь на долю секунды.

– Разумеется, отрицаю. Я это в первый раз вижу.

Нэш сказал тихо:

– Я должен сообщить вам, мисс Гриффитс, что вас виделипечатающей это письмо на машинке в Женском институте между одиннадцатью иполовиной двенадцатого позавчера вечером. Вчера вы зашли на почту с пачкойписем в руках….

– Этого я не отправляла.

– Да, вы не отправляли. Пока на ваши письма ставилиштемпеля, вы незаметно уронили это письмо на пол, чтобы кто-нибудь, ничего неподозревая, нашел его и отправил.

– Я не…

Дверь открылась, и вошел Симмингтон. Он резко сказал:

– Что здесь происходит? Айми, если здесь что-то дурное,вы должны иметь юридического представителя. Если вы доверяете мне…

Тогда она сломалась. Закрыла лицо руками и упала на стул. Ивоскликнула:

– Уйдите, Дик, уйдите! Только не вы! Только не вы!

– Вам нужен адвокат, дорогая девочка.

– Не вы!.. Я… мне этого не вынести.

Он что-то понял, похоже. И тихо сказал:

– Я приглашу Мидмэя из Эксамптона. Подойдет?

Она кивнула. Теперь она всхлипывала.

Симмингтон вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с ОуэномГриффитсом.

– Что такое? – стремительно спросил Оуэн. –Моя сестра…

– Мне жаль, доктор Гриффитс. Очень жаль. Но у нас нетальтернативы.

– Вы думаете, она… она ответственна за эти письма?

– Боюсь, в этом нет сомнений, сэр, – сказал Нэш.Он повернулся к Айми: – Простите, вы должны сейчас пойти с нами, мисс Гриффитс.У вас будут все возможности для встречи с адвокатом, вы знаете.

Оуэн вскрикнул:

– Айми?!

Айми отстранила его, не взглянув в его сторону. Она сказала:

– Не говори со мной. Не говори ничего. И ради всегосвятого, не смотри на меня!

Они вышли. Оуэн стоял, словно заснув. Я подождал немного,потом подошел к нему.

– Если я могу быть чем-то полезен, Гриффитс, скажите.

Он произнес словно во сне:

– Айми? Я в это не верю.

– Это может быть ошибкой, – неуверенно предположиля.

Он медленно сказал:

– Она никогда бы не могла написать такие письма. Ивообще я в это не верю. Я не могу в это поверить.

Он тяжело опустился на стул Я постарался быть полезным,найдя порцию крепкой выпивки и принеся ему. Он проглотил напиток, и ему,кажется, полегчало.

Он сказал:

– Я поначалу никак не мог взять этого в толк. Теперьвсе в порядке. Спасибо, Бартон, но вы ничего не можете сделать. Никто ничего неможет сделать.

Открылась дверь, и вошла Джоанна. Она была очень бледна.Джоанна подошла к Оуэну и взглянула на меня.

Она сказала:

– Уйди, Джерри. Это мое дело.

Выходя за дверь, я увидел, как она опустилась на коленивозле его стула.

Я не в состоянии связно изложить события последующихдвадцати четырех часов. Какие-то детали всплывают в памяти вне всякой связи состальными.

Я помню, как Джоанна вернулась домой, очень бледная иизмотанная, и как я попытался подбодрить ее, спросив:

– Чей ты теперь ангел-хранитель?

И как она улыбнулась жалкой, кривой улыбкой:

– Он говорит, что я ему не нужна, Джерри. Он оченьгордый и холодный!

И я сказал:

– Моя девушка говорит мне то же…

Мы сидели молча какое-то время, и наконец Джоаннапроизнесла:

– В семье Бартонов нынче никто не нуждается!

Я сказал:

– Не обращай внимания, милая, у нас есть мы сами.

А Джоанна откликнулась:

– Так или иначе, Джерри, сейчас меня это не слишкомутешает…

Оуэн явился на следующий день и принялся грубо льститьДжоанне. Она так прекрасна, изумительна! Как она пришла к нему, как онасказала, что согласна выйти за него замуж – если, конечно, он этого хочет! Ноон не может этого допустить. Нет, она слишком хороша, слишком очаровательна,чтобы оказаться втянутой во всю ту мерзость, которая начнется, как толькогазеты доберутся до этих новостей.

Я любил Джоанну и знал, что она принадлежит к тому типулюдей, которые прекрасно справляются с трудностями, но мне наскучило все этонапыщенное суесловие. Я несколько раздраженно посоветовал Оуэну не быть чертзнает каким великодушным.

Я отправился на Верхнюю улицу и обнаружил, что все языкиболтают без передышки. Эмили Бэртон утверждала, что она никогда всерьез недоверяла Айми Гриффитс. Жена бакалейщика со смаком объясняла – она всегдазамечала, что у мисс Гриффитс странный взгляд…

Следствие по делу Айми было закончено, как я узнал от Нэша.При обыске в доме были обнаружены изрезанные страницы из книги Эмили Бэртон – вкладовке под лестницей, запрятанные в рулон старых обоев.

– Очень хорошее место, – уважительно сказалНэш. – Вы не можете угадать, когда любопытствующая прислуга сунет нос вписьменный стол или запертый ящик, а эта кладовка для хлама набитапрошлогодними теннисными мячами и старыми обоями, и открывают ее только длятого, чтобы запихнуть туда еще что-нибудь.

– Даме, похоже, очень понравился этот тайник, –сказал я.

– Да. Преступное воображение редко бывает богатым.Кстати, вспомним о погибшей девушке: мы обнаружили один факт в дополнение тогодела. В лаборатории доктора мы нашли большой тяжелый пестик. Могу держать парина что угодно, именно им девушку и оглушили.