Боюсь, вы знаете, что подобные люди, влюбившись вопределенном возрасте, плохо переносят эту болезнь. Это совершеннейшее безумие.А мистер Симмингтон, насколько я могла разобраться, никогда не былдействительно хорошим человеком – он не был очень добрым, или очень нежным, илиспособным сочувствовать, – все его качества были отрицательными… Так чтоон и не способен был справиться со своим безумием. А в таком городишке лишьсмерть жены могла разрешить его проблему. Видите ли, он хотел жениться надевушке. Она весьма респектабельна – и он такой же. Кроме того, он оченьпривязан к своим детям и не хотел никуда их отсылать. Он хотел, чтобы при немоставалось все: его дом, его дети, его респектабельность и Элси. А ценой,которую он должен был за все это заплатить, оказалось убийство.

Он выбрал, я думаю, очень разумный путь. Он хорошо знал изсвоей юридической практики, как скоро подозрение падает на мужа, если женаумирает неожиданно, и знал о возможности эксгумации при подозрении наотравление. Поэтому он подготовил смерть, которая показалась бы случайной комубы то ни было. Он создал не существующего на деле сочинителя анонимных писем. Иумно было заставить полицию подозревать женщину. Все эти письма действительнобыли женскими письмами – он их весьма ловко списал с прошлогодних анонимок, этотот случай, о котором вам рассказывал доктор Гриффитс. Я не хочу сказать, чтоон оказался несообразителен и повторил какое-то письмо буквально, но ониспользовал фразы и выражения оттуда, перемешивая их, и окончательнымрезультатом стало то, что письма были идентифицированы как написанные женщиной– полусумасшедшей закомплексованной особой.

Он знал все полицейские приемы – насчет отпечатков пальцев,исследования шрифта и так далее. Он долго готовил свое преступление. Всеконверты он надпечатал заранее, до того, как передал машинку в Женскийинститут, и он очень давно вырезал страницы из книги в «Литтл Фюрц», ожидаяхозяйку в гостиной в какой-то из дней. Люди так редко заглядывают в книгипроповедей!

И наконец, основательно подготовив свое фальшивое ЯдовитоеПеро, он принялся за дело. Прекрасный день, когда гувернантка с детьми и егоприемная дочь должны были уйти, а у прислуги – выходной. Он же не могпредвидеть, что маленькая горничная Агнес поссорится со своим кавалером ивернется домой.

Джоанна спросила:

– Но что она видела? Вы знаете?

– Я не могу знать. Я могу только предположить. И япредполагаю, что она не видела ничего.

– То есть все мы попали пальцем в небо?

– Нет-нет, дорогая, я хотела сказать, что она простоялау окна кладовой весь день, ожидая, когда придет ее молодой человек попроситьпрощения, и она буквально не видела ничего. Никто не подходил к дому – нипочтальон, ни кто-либо другой. Довольно долго, очень медленно доходило до нее,что это очень странно, потому что очевидно было – миссис Симмингтон получилаанонимное письмо в тот день.

– А разве она его не получала? – спросил я взамешательстве.

– Ну конечно же нет! Как я говорила, это преступлениеочень простое. Муж несчастной женщины всего лишь положил цианид на место однойиз тех таблеток, которые она принимала днем, потому что после еды у нееобострялся ишиас. Все, что Симмингтону нужно было сделать, – это прийтидомой раньше Элси Холланд или одновременно с ней, позвать жену, не получитьответа, подняться в ее комнату, бросить крошку яда в тот стакан с водой, изкоторого она запивала таблетки, бросить заготовленное анонимное письмо накаминную решетку и вложить в руку жены обрывок бумаги со словами: «Я не смогу…»

Мисс Марпл повернулась ко мне:

– Вы были совершенно правы и насчет этого клочка бумагитоже, мистер Бартон. Люди не пишут предсмертные письма на оборванных клочкахбумаги. Они берут лист бумаги, а очень часто еще и конверт. Да, обрывок бумагибыл ошибкой, и вы знали это.

– Вы меня слишком высоко оцениваете, – сказаля. – Ничего я не знал.

– Но вы действительно знали, мистер Бартон. Иначе почемуна вас произвела такое впечатление записка вашей сестры, оставленная утелефона?

Я медленно повторил:

– «Передайте, что я не смогу пойти в пятницу…» Я понял!«Я не смогу…»?!

Мисс Марпл просияла улыбкой.

– Вот именно! Мистер Симмингтон случайно натолкнулся назаписку и увидел в ней определенную возможность. Он оторвал лишние слова иполучил то, что хотел, – подлинную записку, написанную рукой его жены.

– А какие еще блестящие озарения меня посетили? –спросил я.

Мисс Марпл моргнула раз-другой, глядя на меня.

– Знаете ли, вы меня вывели на след. Вы объединили всеэти факты для меня – в определенной последовательности, – и вершиной всегобыло то, что вы сказали мне наиважнейшую вещь: Элси Холланд ни разу не получалаанонимок.

– А знаете, – сказал я, – прошлой ночью яподумал, что это она писала письма, а иначе почему она ни одного не получила?

– О нет, дорогой… Те, кто рассылает анонимки, почтивсегда пишут их и самим себе. Это нечто вроде… ну, излишнего возбуждения, яполагаю. Нет-нет, факт был интересен по совершенно другой причине. Это, видители, просто продемонстрировало слабость мистера Симмингтона. Он не мог заставитьсебя написать грязное письмо девушке, которую он любит. Это очень интереснаясторона человеческой натуры – и в каком-то смысле делает честьСиммингтону, – но этим же он выдал себя.

Джоанна спросила:

– И он убил Агнес? Но, похоже, это было совершеннобессмысленно.

– Возможно, и так, но чего вы не можете представить,дорогая (не говоря уж об убийстве), – так это того, что после всегосвершившегося вам все видится преувеличенным. Нет сомнений, он слышал, какдевушка звонила Патридж, говоря, что она тревожится со дня смерти миссисСиммингтон и что есть тут нечто, чего она не понимает. У него не было выбора –ведь глупая, дурная девчонка что-то видела, что-то знала.

– Но он же весь тот день был в своей конторе?

– Я предполагаю, он убил ее до того, как ушел. МиссХолланд была то в гостиной, то на кухне. Он вышел в холл, открыл и захлопнулвходную дверь, как будто выйдя из дома, и проскользнул в маленькую гардеробную.Когда в доме осталась одна лишь Агнес, он, вероятно, позвонил в колокольчик увхода, вернулся в гардеробную, подкрался к Агнес и ударил ее по голове, когдаона открывала дверь, а потом, запихнув труп в кладовку, поспешил в контору,запоздав так немного, что никто не мог его ни в чем заподозрить. Видите ли,ведь никто не подозревал мужчину.

– Грязная скотина, – сказала миссис Дан-Кэлтроп.

– Вам его не жаль, миссис Дан-Кэлтроп? –поинтересовался я.

– Ничуть. А что?