нормально. – Талли положила руку ей на плечо. – Нет, мы с Нико не встречаемся. А это Эмметт, мой Малдер, – добавила Талли. Когда она услышала имя Нико и узнала, что он здесь, внутри что-то екнуло, как будто у гитары тронули струну.

– Ясно. Вот так так. Слушай, а Эмметт симпатичный. – Приятельница прикрыла ладонью рот и прошептала последние слова, хотя не услышать их Эмметт ну никак не мог. – Приятно познакомиться, Эмметт. Рада была видеть вас обоих. Наверное, напишу тебе завтра, болят у меня еще ноги или нет. Вдруг она добила нас этим уроком? Всыпала по первое число. Зад, кстати, тоже болит! – Она помахала им рукой и пошла к своему любимому вампиру.

– О’кей, ты уже офигел? – когда они остались одни, спросила Талли.

– Я прекрасно провожу время.

– Отлично, – открыв свою бутылку шампанского и вложив в нее соломинку, сказала она. Эмметт с соломинкой заморачиваться не стал, а просто выпил из горла. Она опять взяла его за руку, довольная этой новой привычкой, которая пользовалась у них обоих таким успехом.

* * *

Талли и Эмметт не торопясь прошли по коридору и поднялись по лестнице, посторонившись, чтобы пропустить жокея в неоновом костюме, несущего вырезанную из картона лошадь чуть ли не в натуральную величину, мужчину в костюме-тройке тыквы и Малышку Бо-Пип с пастушьим посохом и двумя овечками в костюмах. Талли указала на фотографии, висевшие у Лионела на широкой стене кремового цвета и, попивая шампанское, пояснила Эмметту, кто был на них запечатлен.

Лионел, Зора и Ривер на фоне Тихого океана, Атлантического океана и озера Мичиган. Ривер, закутанный в костюм плюшевого мишки. Лионел, поднимающий Ривера все выше и выше в панорамном бассейне. Зора, беременная, готовая вот-вот разродиться Ривером.

Талли замолчала у фото Зоры, вспомнив, как мило она передвигалась по этому громадному дому. Как Зора брала руку Талли и прикладывала к животу, чтобы та почувствовала, как племянник полощется и бьется там, словно рыбка.

Отец с Лионелом в Йеллоустонском национальном парке. Лионел, Зора и Ривер в Атланте. Лионел и Зора в Ванкувере на зимних Олимпийских играх 2010 года. Лионел и его лучший друг на чемпионате мира по футболу 2014 года. Лионел, Зора и Ривер сидят рядом с кучей листвы. Лионел, Зора, Ривер и снеговик машут в камеру. Лионел, Талли и их родители на свадьбе Лионела и Зоры.

Прошли годы с тех пор, как Нико и Талли были вместе на этой свадьбе, и Нико был в восторге, когда Талли поймала букет. Это было время, когда первые свидания с Джоэлом и восстановление отношений с Нико наложились друг на друга. Джоэл тоже был на этой свадьбе, и они с Талли под хмельком медленно танцевали под дуэт Луи Армстронга и Эллы Фицджеральд. Ушла она с Нико и поехала к нему, где у них был секс на кухне. Он подобрал подол ее платья к талии и расстегнул свою молнию – брюки медленно скользнули вниз и расплылись большой кляксой у его ног.

Она знала историю каждой фотографии на стене у Лионела. И даже заметила, что год назад Лионел заменил свое фото с Джоэлом, где они стояли потные после одного из футбольных матчей, на фото Талли и Зоры на кухне в позах фотомоделей.

* * *

– Здесь так много спален. Сам подумай, ну кому здесь спать? – продолжая отпивать шампанское, сказала Талли. Они с Эмметтом добрались до четвертого этажа дома Лионела, остановившись поболтать еще с несколькими знакомыми Талли. На верхнем этаже было четыре спальни, две ванные, офис размером с публичную библиотеку и библиотека размером с небольшой город. Как минимум одна влюбленная парочка захватила самую большую спальню в конце коридора. На дверной ручке, как фаллический символ, повис носок без пятки.

– Я видел, как туда зашли Динь-Динь и оборотень. Хотя и не знал, что взрослым надо тоже носок вешать. Мы же понимаем. Это же ни в какие ворота, ну правда. К тому же это попросту хвастливо, – тихо заметил Эмметт, указывая на дверь.

– Ух, а ведь ты прав. Хвастливо, не то слово, – смеясь, согласилась Талли.

Они медленно двигались по дому, внимательно оглядываясь по сторонам. Лионела по-прежнему нигде не было видно, но вообще было на что посмотреть. Талли заглянула в приоткрытую дверь одной из спален. У стены целовалась парочка, одетая как вилка и ложка. На кровати сидела, погрузившись в мобильник, Невеста Франкенштейна. Она подняла глаза и улыбнулась Талли, которая тоже одарила ее улыбкой. В другой спальне оказались двоюродные брат и сестра Талли в костюмах солонки и перечницы, которые помахали им рукой. Талли спросила, не знакомы ли они с вилкой и ложкой, и кузены разразились громким смехом – от нее они услышали этот вопрос в четвертый раз.

– Уже четверо гостей проявили повышенный интерес к столовым приборам, – заключила сестра и снова расхохоталась.

Талли тоже усмехнулась и потрепала обоих по волосам.

– А моего брата вы не видели? – спросила она.

– Нет пока. А в каком он костюме? – спросила кузина.

– Это он всегда держит от меня в секрете, – объяснила Талли. Эмметт молча слушал.

– Лионел воздерживается. Это у него с детства, – сказал кузен.

– Уж мне ли не знать! Кстати, это Эмметт, – коснувшись его плеча, сказала Талли.

– Тетя Джуди нам про него все рассказала. Ну тетя Джуди сказала маме, а уж мама – нам, – пояснил брат, кивая стоящей рядом сестре.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Эмметт.

Кузен подмигнул им, кузина помахала рукой, Талли и Эмметт пошли любопытствовать дальше, в следующую спальню по другую сторону коридора. Здесь потолок был весь в оранжевых и серебряных шариках с гладкими кучерявыми лентами. Они обнаружили небольшую группу гостей в костюмах, радужный стробоскоп, а на кровати – мобильник, который играл странную электронную музыку. Ближайший друг Лионела, Бен, в костюме Леброна Джеймса, смеясь, танцевал с женщиной в костюме совы. Он помахал Талли, она помахала в ответ.

* * *

Площадка этажа кишмя кишела женщинами в расшитых бисером платьях-флэпперах. Изумленно посмотрев на них, Талли бросила взгляд вниз, на балкон, а когда обернулась, то буквально налетела на Нико, не сразу узнав его в костюме.

– Привет! – Голос узнать было легко. А если не голос, то глаза – их было ни с чем не спутать, они были как вспышки лазури на его бледном желто-зеленом лице. На нем были изорванные в клочья штаны и спортивный пиджак, под которым была футболка с надписью: МОНСТРА ЗОВУТ НЕ ФРАНКЕНШТЕЙН. Была ли Невеста Франкенштейна сегодня его парой? Что-то похожее на ревность кольнуло у Талли под мышкой – она сама себе лгала, когда говорила, что ничего такого не чувствует. Теперь она была подобна электрогитаре, которую включили в сеть и начали пилить по грифу.

– Привет! Нико! Вот ты где! – глядя на имитацию торчащих из шеи окровавленных болтов, сказала она.

– Что слышно, Скалли? Выглядишь потрясающе, – улыбаясь во весь рот, сказал он. Талли очень нравилась в Нико его мощная улыбка во весь зубастый рот.

– Ах! Спасибо, – ответила она. – Э-э, ну да, Нико, это Эмметт. Он сегодня Малдер. – Никодимас. Нико, Нико, Нико. Как приятно было увидеть его после месяца разлуки.

– Приятно познакомиться, дружище, – пожимая Эмметту руку, сказал Нико. Эмметт вежливо улыбался и пил шампанское.

– Ты не видел Лионела?

– Пока нет. Кажется, мои друзья прошли вон туда, – сказал он.

– Ты, случайно, не ищешь Невесту Франкенштейна? – поинтересовалась Талли.

– Не-а. А что, надо?

– Есть тут одна такая. Думала, может, твоя, – поставив «галочку» и успокоившись, сказала она.

– Нет, точно не моя, – сказал Нико и опять улыбнулся так, будто готов был чуть ли не проглотить ее одним махом.

– О’кей, ну, там еще в спальне Динь-Динь и оборотень, близнецы из «Сияния», в библиотеке супергерои и, может, даже кусочек тоста, – вспоминала Талли.

– Супергерои! Это они. Увидимся позже, ладно, lieve schat? – спросил он, взглянув на нее и, как обычно, назвав милым сокровищем. Мама Нико была родом из Нидерландов. Нико был полиглотом, и Талли особенно любила слушать, как нидерландские слова, взобравшись по ступеням его гортани, с грохотом срывались с языка.

– Да. Пересечемся позже! – сказала она, и ей почему-то стало жарко. Она помахала ему рукой, он направился вверх по лестнице.