Вадим сглотнул шершавую слюну.

— Надо пробиваться наружу. Долго мы в этой душегубке не продержимся…

От идеи разобрать завал он отказался. Перетаскивание глыб, состоявших из скрепленных раствором кирпичных обломков, могло растянуться на неопределенно долгое время. К тому же постройка в этом месте серьезно пострадала, и всяческие колебания грозили спровоцировать новый обвал. Следовало также учитывать еще один немаловажный фактор: выбравшись через ворота, они попадали на открытый простор, где легко было стать добычей Керима.

— Мы в капкане? — потерянно спросила Аннеке.

— Не совсем… Бери лопату и иди за мной.

Вадим держал в уме подземный ход, который шел отсюда к пересохшему озеру. Узкая червоточина, предназначенная для спасения осажденных. Павлуха не смог преодолеть образовавшуюся в ней пробку, потому что не имел при себе инструментов и был обессилен. Но они-то — вдвоем и с лопатами — неужто не прорвутся?

Припомнив направление тоннеля, Вадим определил, где приблизительно тот должен начинаться. Всего вернее, что в боковом коридорчике, почти очищенном от песка усилиями Хруща, есть люк, ведущий в подземелье.

Вадим взялся копать, а Аннеке велел простукивать пол, как это в свое время делал Вранич. В груди кололо от нехватки кислорода, но он старался не думать о том, сколько еще им отпущено — час, два или больше. Работал и работал, врубаясь в слежавшийся песок, как шахтер в угольный кряж.

Тук, тук, тук — стучало позади него железо о камень. Глухо, безотрадно. И вдруг — бам-м-м! — звучно, с отголосками. Так бьется железо о железо.

Сердце радостно трепыхнулось, Вадим развернулся в тесном проходе, наклонился над плитами.

— Где?

Аннеке показала ему на подернутый пыльной кисеей квадратный лючок. Вадим быстро расчистил его, поддел лопатой. Лючок скрипнул, но не поддался. Проржавел, въелся в камень за многие столетия.

Вадим навалился на черенок всем весом. Подоспела Аннеке, просунула в едва наметившуюся щель свою лопату, повисла на ней. На миг показалось, что не выдержит дерево, но нет — скрип усилился, и крышка лючка нехотя выкорчевалась из пола. Вадим ногой откинул ее, просунул голову в открывшийся колодец.

Оттуда пахнуло застоявшейся сыростью. Это говорило о том, что под напластованиями песка имеется влага. Она когда-то насыщала озеро, но сейчас, в летнюю засуху, ушла глубоко.

Вадим прохромал в зальчик, там уже было совсем не продохнуть. Прицепил на пояс флягу с водой, взял винтовку, два револьвера и насыпал в карманы патронов. Решил, что в случае необходимости сможет вернуться за всем остальным.

Колодец не отличался глубиной — сажени полторы с небольшим гаком. Вадим прыгнул в него без раздумий, а после поймал порхнувшую следом Аннеке. Крышку люка оставили открытой, ибо со стороны изолированной крепости какое-либо нападение исключалось напрочь.

На дне колодца разило плесенью, а кирпичная кладка была мокрой и местами изрядно выщербленной. Вадим разглядел уходившее вбок ответвление. Показал на него Аннеке, которая в почти полной темноте мало что могла видеть.

— Вот он, подземный ход! Иди за мной! Только тихо…

Он выбрал местечко посуще, пристроил на нем оружие и с лопатой в руках двинулся по проходу. Аннеке шла за ним, как привязанная.

Шагов через двадцать-тридцать путь преградила куча песка и камня. Она упиралась в самый верх тоннеля. Вадим начертал в уме план крепости и пришел к выводу, что до того участка, где нашелся Павлуха, отсюда будет метров пять. Не то чтобы мало, тем более с учетом ограниченности рабсилы, но и не запредельно. Материал рыхлый, за несколько часов можно управиться.

В подземье дышалось чуть полегче, чем в крепости. Возможно, этому способствовала относительная прохлада. Вадим стянул через голову гимнастерку и мазнул ладонью по влажной стене. Капельками воды, оставшимися на руке, он смочил горячую шею и лицо. После чего взялся за лопату и принялся копать. К сожалению, из-за узости тоннеля невозможно было работать вдвоем, плечом к плечу, но и для Аннеке занятие нашлось. Вадим отбрасывал рассыпчатую кашу назад, а напарница разгребала ее в стороны, чтобы за спинами работников не образовался новый завал.

Мысль о том, что промедление чревато смертью, подгоняла их энергичнее любого надсмотрщика с нагайкой. Часа через два в тоннеле стало так же душно, как и наверху, откуда они перед тем бежали. Тлетворная углекислота скапливалась повсюду, а доступа свежего воздуха по-прежнему не было. Взмахи лопатой давались Вадиму все труднее, он чаще и чаще останавливался, чтобы отдохнуть и отпить воды из фляжки. Аннеке попробовала сменить его, ее хватило минут на пять, и она без сил прислонилась к стене.

— Не переживай! — уговаривал он ее и себя. — Еще чуть-чуть…

Поначалу они старались производить как можно меньше шума, памятуя о засевших близ крепости басмачах. Но симптомы удушья притупили инстинкт самосохранения. Вадим работал, как одержимый, словно надумал побить мировой рекорд производительности, установленный знаменитым экскаватором «Марион» на строительстве Панамского канала. В горле булькало, вдохи становились все короче, пот заливал глаза, руки дрожали, но он все копал и копал, пока не провалился во внезапно разверзшуюся брешь.

Выпустив лопату, скатился по осыпи и едва не вскрикнул от радости. Многометровое нагромождение было пройдено. Ослабелый и разбитый, он встал на колени. Его качнуло, и он оперся рукой на что-то склизкое. Отдернулся, увидев на полу возле себя согнувшееся в пояснице тело.

По песчаной горке съехала Аннеке, врезалась прямо в труп, и Вадиму пришлось зажать ей рот, чтобы она ненароком не нарушила тишину. Здесь это было особенно опасно, поскольку над их головами зиял пролом, сквозь который светили лупастые звезды. На пустыню пала ночь, ясная и сторожкая.

— Павлуха, — одними губами проговорил Вадим, указывая на мертвеца.

Аннеке кивнула, она и сама уже все поняла. Застреленный любимой женой Керима, Павлуха свалился в тоннель через дыру, которую Вадим пробил прошлой ночью, чтобы его освободить.

Воздух! Им казалось, что он обрушивается сверху свежайшим водопадом и обдает их с головы до пят. Опьяненные им, они некоторое время сидели, прижавшись друг к другу, и алчно дышали. Когда кровь перестала колобродить в ушах, слуха коснулись доносившиеся из-за пределов тоннеля голоса Керима и его содержанок. Вадим разбирал слова, но говорили непонятно, по-узбекски.

Настала пора определиться с действиями. Вадим видел, что подземный ход тянется на километры. Это согласовывалось с заверениями Павлухи, который утверждал, что далее, вплоть до озера, тоннель свободен. Ничто не препятствовало пройти по нему и попасть в усыпанную солью впадину.

Но что потом? Пеший переход до Алтынкана без воды и питания беспременно обернется гибелью. Ударить противнику в