был столь небрежен, как будто он привык к роскоши и излишествам.

«Что за любовь такая, пить кровь из красивой, прозрачной посуды? Выглядит дико», – пронеслось у меня в мыслях.

Пока я раздумывала, чего бы мне хотелось съесть в первую очередь, Ван-Аро уже накидал в мою тарелку всего по чуть-чуть. Действительно, и чего я теряюсь, если весь стол только для нас двоих и приготовлен?

В общем, первым делом я налегла на сочную, печёную перепелку, напрочь игнорируя этикет и разложенные рядом приборы, вонзаясь в нежнейшее мясо своими зубами. Вкусно было, словами не передать! Золотистая корочка приятно хрустнула под моим решительным натиском. По пальцам потек ароматный, мясной сок.

– Как тебе комната? Надеюсь, всё устраивает? – заботливо поинтересовался вампир, пытаясь начать светскую беседу.

Его голос был мягким, как шёлк, но в нём чувствовалась скрытая настороженность. У меня сложилось впечатление, что Демона он старательно игнорировал. Вроде как и смирился с его присутствием, но всё же явно старался не замечать.

Я тщательно прожевала и проглотила пищу, промокнула губы тканной салфеткой и в очередной раз неопределённо повела плечами. Почему-то об увиденном в окне рассказывать не хотелось, дабы не сочли за сумасшедшую.

– Да, комната неплоха, довольно уютно, – несколько нервно ответила я на вопрос графа.

– Вот и славненько, – обрадовался вампир и продолжил посасывать кровушку, свободной рукой подзывая слуг, притаившихся, как оказалось, в углу комнаты за тяжёлой завесой.

На жест графа из укрытия вышел высокий, худосочный вампир с отсутствующим выражением на лице, его глаза были пустыми, как бездонные колодцы. Он внимательно выслушал требования хозяина, и через некоторое время на другом конце столовой образовался небольшой оркестр, исполняющий дивные, спокойные мелодии на скрипках, стареньком фортепиано и арфе.

– Это песни моего народа, милая. Думаю, тебе они должны понравиться.

Я прислушалась к музыке, стараясь не акцентировать внимания на жутких на вид исполнителях. Звуки скрипок и арфы, казалось, переплелись в воздухе. Всё же, в сравнении с графом, который куда больше походил на человека, некоторые представители вампирского клана выглядели в моих глазах весьма пугающе. Их лица были бледны, как мрамор, а глаза горели, как угли в ночи. И стоит заметить, что таких вот странных индивидов я имела неудовольствие лицезреть лишь в этом поместье. Будучи в городе, я не заметила ни одного жуткого и пугающего жителя. Хотя если подумать, я видела там в основном лишь детей.

– До чего тоскливо. Аж выть хочется, – проворчал Демон. – И почему именно выть, сам не понимаю? Вроде не оборотень.

– Уважаемый, проявите немного терпения и вежливости. Это всё же народная музыка, – прошипел взбешённый и оскорблённый до глубины души Селиус.

– Я уже понял. Сами не живые, и музыка у вас такая же. Сдохнуть со скуки можно, – вновь простонал Лис.

Я невольно улыбнулась. Иногда Демон напоминал мне сущего ребёнка. Его капризы порой бывали внезапными и непредсказуемыми. С другой стороны, у Демонов отменный слух. Намного лучше, чем у людей… Ну не знаю… Может, кто-то из исполнителей фальшивит, например?

– У твоего народа музыка иная? – решила я полюбопытствовать, чтобы слегка смягчить обстановку и разгладить острые углы.

– Под нашу музыку ты скорее пустилась бы в пляс. А этой можно только несварение желудка заработать, – Демон резко поднялся из-за стола и дёргано откланялся. – Прошу прощения, но это выше моих сил. Спасибо за сытный ужин и своего рода «развлечения», но с меня на сегодня хватит. Граф Селиус, Эсмеральда.

Демон попрощался и быстрым шагом покинул столовую. Я даже сказать ничего не успела, лишь проводила его спину изумлённым и растерянными взглядом. И почему он такой странный сегодня? Что-то явно успело произойти, пока меня не было рядом.

И как он мог бросить меня здесь совсем одну и с целой толпой не внушающих доверия вампиров? Что так сильно могло огорчить Демона, что он забыл обо всём на свете и бросился наутёк сломя голову? Я непременно должна всё выяснить позднее! Явно здесь творится нечто странное.

– Говорил же, что Демоны создания крайне невоспитанные, – весело заключил граф, крайне обрадованный уходом моего друга, и вытянул свой бокал вперёд. – За тебя, дорогая. И пусть твой дальнейший путь с этим невыносимым типом будет лёгок и приятен.

Я не могла не поддержать тост хозяина замка, давшего нам временный приют, это было бы крайне невежливо с моей стороны. Хотя вино я пила впервые, его аромат был столь манящим, что отказаться было невозможно.

Раздался лёгкий звон бокалов, и я пригубила тёмную жидкость, которая тут же обожгла горло. Стоило заметить, что напиток оказался приятным. Чуть терпкий и с лёгкими нотками фруктов и специй, оставлял за собой лёгкое, сладкое послевкусие.

Но вино было крепким и мгновенно ударило в голову, заставив меня позабыть о неловкости. Граф оказался довольно приятным, интересным и весьма начитанным собеседником. Мог поддержать любую тему разговора. И если не обращать внимания на жуткие клыки и чересчур манерные жесты, то вампир вполне мог заслужить звание интеллектуальной и приятной в общении личности.

Мы рассуждали о различиях между нашими мирами. Я поделилась с графом интересными фактами о своём мире. Например, что времена года у нас различаются. А ещё рассказала о причине своего изгнания, – естественно, умолчав о том, что я, судя по всему, могу быть тёмной, – вот уж не знаю, что на меня нашло! Очевидно, вино сказалось, – а Селиус долго и страстно рассуждал о тёмных и светлых сторонах души каждого живого существа. Его слова текли, как река, унося меня в глубины философских размышлений. Я же с живейшим интересом внимала его речам, временами вставляя свои реплики, споря или делясь своей точкой зрения. Пока не поняла вдруг, что голова сильно кружится, меня порядком шатает, да и язык давно уже прескверно слушается.

Граф, очевидно заметив мои тщетные попытки сфокусировать взгляд на чем-либо, – к слову, безуспешные, – заботливо предложил проводить меня до покоев. Я вежливо отказалась и попыталась самостоятельно выбраться из-за стола, на котором осталось ещё очень много давно остывших блюд, но мои попытки оказались тщетны, и я практически сразу же рухнула обратно на стул. Почему-то собственное тело отказалось слушаться свою хозяйку, а туман в голове помешал любым мыслительным процессам.

Селиус всё же помог мне, так как оказалось, что идти самостоятельно я была совершенно не способна. То спотыкалась, то норовила уцепиться за графа, грозя порвать его дорогие одежды. Несла всякий вздор, и речи мои были совершенно несвязны. Зато мне удалось наконец выяснить, что ни семьи, ни жены, ни даже друзей у графа нет. В таком состоянии