до добра не доводит. Но ты не расстраивайся, Аликс. Кто невысоко забрался, тому и падать не больно.

Что это, черт возьми, могло означать? Он решил меня понизить? Разжаловать в судомойки? Или просто уволить? Но на каком основании? Даже если бы мой десерт действительно не понравился ему, это не могло быть причиной. Я почти улыбнулась, решив, что меня разыгрывают.

Клод бросил использованную ложку в раковину. Прежде чем вынести вердикт, он ковырнул мое крем-брюле всего один раз, но даже в этом, похоже, не было необходимости. Он все равно не собирался менять то мнение обо мне, которое моментально сложилось у него при нашей первой встрече.

– Попытай счастья во второсортной кондитерской своей маленькой подружки, – бросил Клод напоследок. – Твое место там, а не здесь.

Все мое тело уже дрожало от ярости. С чего я вообразила, что в этот раз все будет не так, как обычно? Что шеф меня зауважает и станет играть со мной по-честному? Теперь еще и Клои оказалась мишенью для его женоненавистничества. Видимо, он каким-то образом пронюхал о наших совместных обеденных перерывах. Мысль о том, что по моей вине она перестанет получать заказы от ресторана, стала последней каплей, переполнившей чашу моего гнева.

– Клои мне не «маленькая подружка», и ее кондитерская не «второсортная», – процедила я сквозь зубы. – На твой взгляд, это нормально – так неуважительно говорить о людях? Ты хоть раз в жизни сказал о какой-нибудь женщине что-то хорошее?

Клод угрожающе приблизился ко мне. Я уже была готова на него наброситься, а он, судя по всему, получал от этой сцены неподдельное удовольствие.

– Ты заикнулась об уважении? Если хочешь сохранить работу, Аликс, то позволь тебе напомнить: это ты должна уважать меня и следить за своим тоном, когда со мной разговариваешь.

Во мне скопилось столько гнева, что я сама не знала, какое слово сорвется с моего языка, если я открою рот. Поэтому я просто стояла и смотрела на Клода горящими глазами. Он победоносно улыбался. Видимо, предвкушал, что я вот-вот зайду слишком далеко и со мной будет покончено.

Интересно, с моими предшественницами он тоже использовал этот сценарий? Провоцировал их до тех пор, пока они не срывались? Удавалось ли ему добиться от них чего-то, что можно было классифицировать как непрофессиональное или этически некорректное поведение? Или они сами уходили, когда у них кончалось терпение? Я начинала их понимать. Мои собственные силы тоже были на исходе.

– Я подумаю, что с тобой делать, – продолжил Клод скучающим тоном. – Вариантов немного, поскольку во всех областях ты продемонстрировала одинаково убогие результаты. Помнится, я уже предлагал тебе попробовать себя в качестве официантки. – Он пренебрежительно взмахнул рукой и мрачно ухмыльнулся. – Это предложение в силе. Черный фартук я тебе, так уж и быть, обеспечу.

Я вскипела. Чтобы в очередной раз меня оскорбить, этот хам решил заодно смешать с грязью моих коллег, чья работа в зале так нелегка и так много значит для ресторана. Нет, это уже чересчур.

– Знаешь что, Клод? Если я тебе настолько в тягость, тогда просто уволь меня! – выпалила я.

После трех месяцев борьбы с собой эти слова принесли мне невероятное облегчение. Я произнесла их так громко, что Клод, опешив, попятился. Я тут же сделала шаг к нему: пришла моя очередь атаковать.

– Ты самовлюбленный женоненавистник! Я сама больше не желаю работать на такого засранца! – Я сорвала с себя белый передник и бросила в него. – Ты обращаешься со всеми сотрудниками, как с грязью, а мне вообще житья не даешь, пока я тут жопу рву. Вместе с остальными. Я много трудилась, чтобы получить это место, и напрасно ты намекаешь, будто мне кто-то что-то преподнес на серебряном блюде. Я знаю себе цену и больше не потерплю от тебя издевательств.

Выражение растерянности на лице Клода сменилось улыбкой триумфатора.

– Вы только поглядите! Малышка наконец-то вылезла из своей скорлупы. А я уж думал: «Когда же она начнет истерить?» И вот, пожалуйста! Сейчас гости прибегут выяснять, кого тут режут. Вы, женщины, это умеете. Строить из себя жертву. Главное орать погромче и выдавить пару слезинок. Тогда вы сразу получаете, чего хотели.

Снова перейдя в наступление, он подошел ко мне непозволительно близко – так, что я почувствовала его затхлое дыхание и захотела брезгливо отвернуться.

– Но только не на моей кухне, – прибавил он угрожающе тихо.

Очевидно, мои слова нисколько не смутили его. Я так долго носила их в себе и с таким наслаждением от них освободилась, но они ничем мне не помогли.

Я гневно заморгала, сдерживая обжигающие слезы. Неужели ради того чтобы отвести душу и на секунду почувствовать себя победительницей, я пожертвовала своей работой? Судя по физиономии шефа, так и было.

– На твоей кухне? – донесся чей-то голос через открытую дверь. – Я не ослышалась, Клод?

Глава 29

Аликс

Клод резко повернулся и застыл, как громом пораженный. В дверном проеме стояла стройная загорелая женщина с длинными серебристыми волосами, в шикарном светло-зеленом брючном костюме. Вопросительно приподняв брови, она смотрела на Клода сквозь элегантные очки в тонкой золотой оправе.

– Сильви? – прохрипел он, не придумав, что сказать в свою защиту.

Значит, это была она – Сильви Леллуш, хозяйка ресторана и моя начальница. Наша начальница. Единственный человек, стоящий выше Клода.

Во время онлайн-собеседования я видела только ее слегка размытое лицо на экране ноутбука, и вот теперь она наконец-то явилась мне во плоти. Постукивая высокими каблуками, она вошла и, скрестив руки на груди, сказала:

– Думаю, нам надо поговорить, Клод. Желательно наедине.

Дракон на мгновение побледнел, но потом снова залился краской. Произошла внезапная смена ролей. Теперь он стоял перед своей начальницей, которая ждала от него ответа, и положение подчиненного явно не нравилось ему.

– Я имел в виду… Я только хотел сказать…

– Полагаю, ты хотел сказать именно то, что сказал, – оборвала его Сильви. – Почти все лето меня здесь не было, тем не менее я следила за происходящим в ресторане.

Постаравшись скрыть негодование, Клод начал:

– Я всего лишь пытаюсь понять, какую работу поручить Аликс. Я помню: ты единолично решила ее принять. Но, вероятно, тебе следовало бы посоветоваться со мной. Как профессионал я считаю, что она не может принести нашей команде никакой пользы.

– Твое мнение разделяют не все.

Сильвия обернулась и посмотрела на дверь. Только теперь я заметила, что она пришла в сопровождении Бо. Сушеф расхаживал по коридору и сейчас явно предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы не здесь.

– Теперь я на месте и буду делать выводы сама, – продолжила Сильви. – Но уже сейчас я могу сказать: если Аликс и дальше будет работать так, как, по словам Бо, работала до сих пор, то, когда Сипиве уйдет на пенсию, она получит его место.

Клод пошатнулся, как подстреленный.

– Аликс? Chef de partie? Через полтора года? – Его голос вдруг стал до смешного высоким и скрипучим, как у попугая. – Нет, ты не можешь так поступить!

– Очень даже могу, – ответила Сильви. Уголок ее рта слегка приподнялся, но в этой улыбке не ощущалось ни капли веселья, а в приятном голосе зазвучали металлические нотки. – Я, кажется, нахожусь в своем ресторане. И было бы неплохо, ес-ли бы ты об этом помнил.

Явное предостережение не возымело эффекта. Ни суровый взгляд, ни лед в голосе Сильви не охладил Дракона. Он побагровел, на его виске забилась жила.

– Так вот, значит, как сегодня все делается? Девчонке достаточно знать пару влиятельных людей из ресторанного бизнеса, и перед ней сами собой открываются все двери. Интересно, что Аликс пообещала своему шефу в Бордо, чтобы он порекомендовал ее тебе? Какие услуги, – он произнес это слово с подчеркнутым пренебрежением, так что оно прозвучало двусмысленно, – она ему оказывала? И ты, Сильви, повелась на рекомендации, добытые таким способом!

У меня перехватило дыхание. Это было просто уму непостижимо! Клод попытался сказать, что я и Максим… Человек, который заменил мне отца? Который, в то время как моим настоящим родителям было на меня насрать, помог мне выбраться из беспорядочной клубной жизни, дал профессию и надежду на будущее? Я почувствовала такую дурноту, что меня чуть не стошнило. Прежде чем